Буду бить аккуратно, но сильно! (с)

 

В детском саду, один мальчик с завидным постоянством приставал ко мне в общем детском туалете, зажимая возле стены, чтобы поцеловать. Поскольку я была сильнее физически, то высвобождалась из объятий его тощих ручек без особого труда. Тогда, призвав на помощь еще несколько мальчишек, он удерживал дверь уборной (с другой стороны) до тех пор, пока не появлялась воспитательница, отлучавшаяся к Заведующей. Это было первое на моей памяти агрессивное проявление симпатии со стороны представителя дошкольного мужского пола.


В подготовительной группе появился новый ухажер. Он был гораздо крупнее предыдущего (такой светловолосый, кудрявый и упитанный поросеночек). От его чувств мне на память остался маленький (правда, уже почти незаметный) шрамик под бровью возле глаза. Потом мы оказались с ним в одном классе, но года через 3 он переехал и перевелся в другую школу. Самое примечательное во всей этой воздыхательной истории то, что в 17 лет этот товарищ, будучи солдатом срочником в увольнительной, разузнал, где я живу, и пришел, чтобы рассказать о своей детской симпатии и попросить извинения за брошенный в лицо деревянный кубик. Мы поговорили на лестничной клетке и с тех пор больше не виделись.


Как и многие другие девочки, в начальной школе я пережила дерганье за волосы, разбросанные письменные принадлежности, скинутые со стола тетрадки, украденный ранец, снежки всенепременно в голову (“поэтому я такая”) и т.п.


Но наибольшим стрессом для меня стало проявление внимания одного мальчика уже в раннем подростковом возрасте. В 6-м классе к нам перевели второгодника (на голову выше всех и, как минимум, раза в 2 шире). Не помню, с чего началось, но это была явно вражда с первого взгляда. На протяжении года практически каждый день между нами возникали ссоры, переходящие в драки. Со временем для прочих одноклассников наши разборки уже стали привычным шоу и, усевшись на портфели возле двери класса в ожидании звонка на урок, ребятки наблюдали за происходящим.

Было похоже, что мы на дух не переносили друг друга, по крайней мере, с моей стороны это было именно так. Как правило, провокация исходила от него: он мог внезапно схватить (или выхватить прямо из рук) ручку, карандаш, кисточку и тут же сломать; сорвать в раздевалке мешок с моей сменной обувью, чтобы затем пинать его по коридору; набрать полный рот воды и выплюнуть ее на меня, ну, как тут не ответить? Поэтому, дрались мы часто и в разных местах. Встречи на улице также иногда заканчивались рукоприкладством. Конечно, силы были не равны, и сейчас я понимаю, что, если бы этот мальчик выкладывался полностью, то, скорее всего, прибил меня, но цели, видимо, у него такой не было. Более того, на первых школьных дискотеках, на медленные танцы он всегда приглашал только меня. Помню, как однажды, классная руководительница, давеча разнимавшая нас в коридоре, шепнула мне в сторонке, что я нравлюсь своему постоянному спарринг партнеру, который просто не знает, как вести себя с девочками (собственно говоря, научить было его некому, мама пила и сын с детства был предоставлен сам себе). 
К концу года мы стали более сдержанными, а потом двоечник и вовсе покинул наш класс. Лет 5 я не видела его вообще. Когда последний раз случайно пересеклись с ним возле дома, мне уже было 24, ему, соответственно, 25 лет. Сели на лавочку, разговорились, кто, где, чем занимается. Вспомнили наши ожесточенные бои и он, подтвердив слова учительницы о том, что я ему нравилась (и нравлюсь до сих пор), внезапно предложил начать встречаться О_О
С моей стороны уже не было той прежней неприязни, но и симпатии, как к молодому человеку, тоже не наблюдалось, поэтому я отказала. Нашу беседу прервали и, договорившись где-нибудь еще раз встретиться, посидеть, бывший враг убежал по делам. А через месяц я узнала, что он умер (сердце)...


На этой нерадостной ноте, хочу завершить свое повествование о странных мальчишеских ухаживаниях. Может и Вам (как мальчикам, так и девочкам) тоже есть, что рассказать по этому поводу. 

P.S. а вот на асфальте мне никто не писал :(