Особенности изучения документов о ГУЛАГе

Кудрявцев В.Н., Лебедев А.В. Исторические аспекты становления и развития информационно-аналитической работы в управленческой деятельности УИС// Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление, 2008, N 2 // СПС «КонсультантПлюс» (отрывок из статьи)

Кудрявцев В.Н., начальник ФГУ НИИИиПТ ФСИН России (г. Тверь).

Лебедев А.В., начальник лаборатории N 10 ФГУ НИИИиПТ ФСИН России, кандидат физико-математических наук.

 …После Октябрьской революции система сбора информации в УИС претерпела существенные изменения. В начале существования советской власти наряду с созданием новой системы статистики были приняты меры и по сбору сведений об учреждениях и численности лиц, содержащихся в УИС.

Документную основу сведений о Главном управлении исправительно-трудовых лагерей и колоний с 1917 по 1960 г. составляют материалы Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) - фонд НКВД-МВД (Ф. 9401), фонд ГУЛАГа (Ф. 9414) и ряд более мелких фондов (Ф. 8131, 8361, 9407 и др.).

Документы уголовно-исполнительной статистики того времени можно условно разделить на четыре группы:

1) директивные материалы НКВД-МВД (приказы, приказания, распоряжения, циркуляры);

2) дела, отражающие состояние отдельных лагерных управлений или отделений (существовавшие в 50-е годы литерные дела, включающие справку с общей характеристикой лагеря, карты, справки-характеристики лагерных отделений, переписку с вышестоящими органами, акты приема-передачи, ликвидационные балансы, планы и отчеты);

3) сводные ведомости и отчеты Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа;

4) переписка центрального аппарата с лагерями.

После революции внимание тюремному устройству уделялось в меньшем объеме, но и совсем этот вопрос не был забыт. В 1918 г. при НКЮ РСФСР была учреждена Тюремная коллегия, задачами которой являлись: наблюдение за тюремным бытом, санитарными, трудовыми и просветительными вопросами тюрем, составление по их итогам соответствующих докладов и представлений, в необходимых случаях принятие по ним экстренных мер, выработка предложений по реформе тюремного дела, создание специальных комиссий по различным тюремным проблемам, в частности организация комиссии по общественному содействию освобождаемым.

В январе 1920 г. было проведено обследование мест заключения во всероссийском масштабе. В обследовании приняли участие 80 рабочих и 90 работниц заводов и фабрик, 25 представителей ВЧК и МЧК и 35 специалистов от РКИ. Обследованием было охвачено также 17 детских домов.

С накоплением статистической и криминологической информации возникла потребность в ее анализе. В 1925 г. Приказом по НКВД РСФСР было объявлено Положение о Государственном институте по изучению преступности и преступника. При Институте в том же году создана пенитенциарная секция. На юридическом факультете Московского университета и в Московском юридическом институте организованы кафедры исправительно-трудового права. Подобная работа велась в "кабинетах по изучению преступности" во многих городах (Москве, Ленинграде, Саратове, Одессе и др.). Институт имел в своем составе специальное статистическое бюро, которое сосредоточивало у себя многочисленные показатели о преступности и личности преступника. В Институте, в частности, существовала особая картотека, куда систематически поступали из всех мест заключения РСФСР личные листки на прибывших туда срочных заключенных (т.е. осужденных по вступившим в законную силу приговорам). На протяжении 5 - 6 лет Институт проводил ряд интересных статистико-криминологических исследований, опубликовав сборники "Проблемы преступности". В результате обсуждения обработанных и проанализированных институтом статистических показателей было установлено в законодательном порядке, что минимальным сроком лишения свободы в РСФСР должен быть один год.

В этом же году было начато издание ежемесячного журнала НКВД РСФСР "Административный вестник", где были опубликованы первые научные статьи по исправительно-трудовому праву, написанные сотрудниками ГУМЗ Е.Г. Ширвиндтом, Ю.Ю. Бехтеревым, В.Р. Якубсоном, М.А. Кеслером, А.Ф. Шестаковой, Б.С. Утевским, Ф.М. Миллером и другими.

Следует отметить, что после революции 1917 г. развитие информационно-аналитической деятельности происходило медленно, с преобладанием информации о численном и качественном составе лиц, содержащихся под стражей. Зачастую источниками статистических данных по этому вопросу являлись результаты переписей 1926 и 1937 гг. (объявленных фальсифицированными и вредительскими, поскольку они отражали неблагоприятную картину демографического развития СССР в 30-е годы) и переписи 1939 г.

Вообще до начала 1930-х годов статистические данные уголовно-исполнительной системы собирались, с одной стороны, непосредственно внутри ведомства, а с другой - Центральным статистическим управлением. Если первые вели статистическую работу главным образом для повседневных (оперативных) нужд, то ЦСУ проводило исследования преимущественно в научных целях.

В 1930-е годы ЦСУ вообще прекратило работы по уголовной статистике, оставив за собой лишь рассмотрение и утверждение форм уголовно-статистической отчетности. Отказ высшего органа государственной статистики от проведения сводных обобщающих работ по уголовной статистике, несомненно, отрицательно сказался на состоянии уголовно-статистических разработок, которые с того времени проводились лишь в плане узковедомственной оперативной работы.

--------------------------------

См.: Гершензон А.А. Проблемы искоренения преступности. М., 1965. С. 29 - 30.

Данная ситуация была связана с экономическим и хозяйственным кризисом, отсутствием профессиональных кадров на местах. Дальнейший период массовых репрессий конца 1930-х годов характеризовался ориентацией информационно-аналитической деятельности на формирование первичных учетов на уровне учреждений по широкой номенклатуре показателей. Система централизованных учетов носила скорее информирующий, чем аналитический характер.

В связи с переходом на самоокупаемость, в составе Центрального управления было создано соответствующее подразделение, что повлекло за собой создание новой широкой номенклатуры показателей по производству.

Начиная с 1930 г. использование показателей уголовно-исполнительной статистики было весьма затруднено. Так, например, в ряде учебников по уголовной статистике статистические сведения практически не использовались. Доступ к статистическим сведениям был затруднен и частично засекречен.

К 1940 г. номенклатура показателей была еще расширена. Собирались сведения о принадлежности осужденных к иностранным государствам, национальности, статьям и срокам, происхождению и социальному положению и т.д.

За годы Великой Отечественной войны численность осужденных несколько уменьшилась, но первичные учеты спецконтингента по-прежнему существовали. На их основе подготавливались сводные данные о состоянии дел в УИС.

В 1949 г. было утверждено новое Положение о Главном управлении исправительно-трудовых лагерей и колоний, в котором в качестве основных задач были определены: исполнение приговора, организация охраны, исправление и перевоспитание заключенных на основе общественно полезного труда, которое, в свою очередь, потребовало изменения системы отчетных показателей. Существенно изменилась и структура отчитывающихся объектов.

Основными критериями при отборе объектов, представлявших статотчетность в Центральный аппарат, были следующие:

- объект имел статус управления какого-либо главка НКВД-МВД;

- в непосредственном подчинении объекта было не менее двух управлений исправительно-трудовых лагерей.

Сам термин "управление на правах главка" появился только в начале 50-х годов (при организации Башспецнефтестроя и Татспецнефтестроя). Однако, несмотря на отсутствие соответствующего формального понятия в 1930 - 1940-е годы, все описанные структуры близки между собой как по функциям, так и по административному статусу.

Наибольшие трудности при анализе информации возникали при отборе объектов вида "управления лагерей, лагерные отделения центрального подчинения". Дело в том, что в источниках терминология строго не формализована, и это в отдельных случаях допускает возможность неоднозначного истолкования. Так, даже в приказах НКВД-МВД (наиболее терминологически формализованных документах) понятие "лагерь" используется и как синоним "ИТЛ", "управление ИТЛ", и как синоним словосочетаний "отдельный лагерный пункт", "лагерный пункт", "лагерное отделение" (т.е. служит для обозначения места, где непосредственно содержали заключенных).

Затрудняют правильное истолкование документов и особенности организации производственного и лагерного секторов НКВД-МВД. Организационная структура их была одинаковой: в производственном секторе (обычно) - производственное управление - производственное отделение - производственный участок; в лагерном (также в типичном случае) - лагерное управление (ИТЛ, особый лагерь, отдельный оздоровительный/инвалидный лагерь) - лагерное отделение - лагерный пункт (отдельный лагерный пункт). Формально эти два сектора были независимыми.

Сводки Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа содержат детальную информацию о динамике наполнения лагерей центрального подчинения заключенными и другими "спецконтингентами" (существовала не только ежемесячная отчетность, но и декадные оперативные сводки численности). Анализ этих документов, как правило, позволял с высокой точностью установить показатели функционирования лагеря. Однако при этом приходилось учитывать ряд обстоятельств, усложняющих извлечение из сводок требуемых сведений. Большая часть сводок предназначалась для внутреннего пользования, поэтому в их оформлении допускались определенные "вольности":

- часто лагеря фигурируют в сводках под сокращенными или неполными названиями (например, Бурлаг вместо Буреинский ИТЛ);

- во многих сводках не отражены произошедшие в течение текущего календарного года переименования. По-видимому, при различных видах учета пользовались заранее заготовленными, обновлявшимися к 1 января каждого года бланками с названиями лагерей (вновь образованные лагеря часто вписаны от руки в конце таблицы);

- при учете "контингентов рабочей силы" в сводки наряду с ИТЛ могли включить производственные управления, обслуживавшиеся не только заключенными, но и иными "спецконтингентами" на контрагентских началах. В совокупности с неполнотой названий это создало большие сложности при анализе информации (например, когда часть лагерей фигурирует в сводке под сокращенным названием производственных структур - не Воркутинский ИТЛ, а Воркутстрой, - различить лагерные и производственные управления только на основании этого массива данных невозможно). К тому же в сводках иногда без специальной оговорки указана суммарная численность всех "спецконтингентов" (а не только заключенных). В результате за ИТЛ можно принять производственное управление, обслуживавшееся, например, мобилизованными, спецпоселенцами или интернированными;

- даты приказов об организации и закрытии лагеря и время его реального наполнения заключенными не совпадали. В типичном случае первые заключенные появлялись через один - три месяца после выхода соответствующего приказа; при ликвидации лагерь фигурирует в сводках Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа еще два - четыре месяца как действующий.

Однако в ряде случаев эти сроки могли сильно отличаться - быть больше или меньше. Например, с началом войны многие лагеря были закрыты (Приказ о ликвидации датирован 28 июня 1941 г.), и согласно сводкам в немалой их части заключенных не стало уже в июле. Такая неопределенность особенно существенна в ситуации, когда известен приказ о расформировании только производственного управления, а одновременную ликвидацию ИТЛ необходимо подтвердить другими источниками.

Данные о производстве представлялись в следующем разрезе. Прежде всего приводились данные об основном производстве, ради которого, собственно, и создавался лагерь. Как правило (но не всегда), оно соответствовало производственной специализации вышестоящего главка (управления) НКВД-МВД. В этой части по возможности полно приведены точные названия и местоположение объектов работ, отмечен общий характер лагерного производства. Указано, являлись ли выполняемые лагерем работы "собственными" (т.е. за производство которых отвечало руководство того же лагеря) или контрагентскими, когда лагерь формально только поставлял рабочую силу по договору другому управлению, которое и отвечало за организацию производства (это стороннее управление вовсе не обязательно было в составе НКВД-МВД). В тех случаях, когда менялись крупные объекты основного производства, по возможности приведены даты выполнения работ (если объектов было много и они часто менялись, даты опущены).

Далее приводятся сведения о достаточно крупных вспомогательных производствах (например, о наличии и местоположении центральных авторемонтных мастерских). В конце перечислены прочие упоминаемые в документах подсобные и вспомогательные производства и подсобное сельское хозяйство (если сельское хозяйство было основным видом работ, оно, естественно, описывается в начале).

Следует отметить, что интерпретация изученного массива документов связана с рядом трудностей.

Во-первых, производственные объекты (особенно, не принадлежавшие НКВД-МВД и обслуживавшиеся заключенными на контрагентской основе) часто меняли названия, реорганизовывались и переподчинялись.

Во-вторых, часто менялись директивные указания о производственной деятельности лагерей. Так, массовыми были поручения тем или иным лагерям выполнить некоторые дополнительные работы, порой не связанные с обслуживанием основного производства. Но не все эти директивы выполнялись (или могли выполняться только частично). Известно, что некоторые из таких приказов были довольно быстро отменены, и фактически в лагерях к указанным в них работам не приступали. Однако установить подобные факты сложно, поскольку такие отмены (например, часто встречается формулировка "приостановить до особого распоряжения") могли не оформляться в виде приказов. Но и степень выполнения основных работ была разной: от полного завершения строительства объекта и передачи его в эксплуатацию (например, канал Москва - Волга им. И.В. Сталина или железная дорога Коноша - Котлас) до того, что к моменту ликвидации лагерь успевал лишь приступить к работам. Для лагерей, которые фактически так и не были организованы, в рубрике "Производство", по существу, приведено плановое задание, так как реальных работ, очевидно, просто не было. Как правило, степень завершенности работ не оговаривается, поскольку выявление этих сведений потребовало бы дополнительного привлечения большого массива источников.

Наконец, из документов часто невозможно выделить сферу деятельности собственно заключенных (наряду с ними лагеря широко использовали труд военных строителей, военнопленных, других "спецконтингентов", а также вольнонаемных, так что в отдельных случаях заключенные составляли 10% работников и менее). В случаях, когда из источника явствует, что некоторый объект или вид работ выполняли не заключенные (типичный случай - директива использовать на строительстве некоторого объекта только приданные управлению лагеря военно-строительные части), в рубрике "Производство" сведения о них не приводятся.

Великая Отечественная война и ее последствия также отрицательно сказались на развитии информационно-аналитической деятельности в УИС (в первую очередь массовая профессиональная неподготовленность).

Основным источником установления численности заключенных являлись документы Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа НКВД-МВД. Для подавляющего большинства лагерей центрального подчинения и для территориальных управлений (отделов) совокупность этих материалов дает весьма детальное представление как об общей численности заключенных, так и об отдельных их группах (половозрастной состав, распределение по национальностям, гражданству, группам преступлений и т.п.).

--------------------------------

В фонде 9414 ГА РФ основная часть этих документов систематизирована и сведена в отдельный раздел описи 1 "Учетно-распределительный отдел..."; часть документов в виде отдельных дел представлена во второй части той же описи.

 Общий объем статистических сведений о численности заключенных огромен (с 1938 г. имеются не только ежемесячные, но и декадные сводки). Для большинства лагерей приведены сведения об общей численности заключенных на 1 января каждого года. Кроме того, выделены особые даты: связанные с войной (приведены данные на 1 июля 1941 г. и середину 1942 г.) и со смертью Сталина (данные на середину 1953 г.). Если лагерь существовал не более полутора лет, дополнительно в статью включались сведения еще на две - три даты. Для управлений лагерей территориального подчинения из-за скудности базы источников, как правило, приведены все обнаруженные данные. В тех случаях, когда не были найдены данные на 1 января, приведена средняя численность заключенных за январь соответствующего года (так называемая среднемесячная численность).

--------------------------------

См.: Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923 - 1960: Справочник / Сост. М.Б. Смирнов; Под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М., 1998.

 Особая ситуация возникла при описании лагерей, функционировавших в 1923 - 1936 гг. Систематизированные документы Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа до 1936 г. не сохранились (до 1930 г. не было самого ГУЛАГа), так что часть данных пришлось извлекать из составленной позднее этим отделом сводной таблицы, часть - из сохранившихся (также не полностью) материалов производственного сектора, лагерных отчетов и других подобных документов. Эти источники содержат разнородный материал: в одних приведена численность заключенных на определенную дату, в других - среднемесячная, среднеквартальная или среднегодовая. Для лагерей этого периода, представляющих особый интерес (Соловецкого, Беломоро-Балтийского, Карагандинского, Сибирского и некоторых других), составители, учитывая затрудненность поиска сведений о них, привели почти все найденные данные о численности заключенных.

Несмотря на видимую четкость и формализованность материалов Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа, их интерпретация не всегда проста. Так, например, сведения о численности, поступавшие из лагерей, могли запаздывать. В этом случае в соответствующую сводку включали данные из последнего поступившего отчета (отражавшего положение дел на более раннюю дату). Такие моменты, как правило, оговаривались в примечании к документу, однако сопоставление разных сводок показало, что делалось это далеко не всегда. Кроме того, из названий некоторых документов неясно, приведены в них данные на 1 января соответствующего года или средние за январь. Чтобы выделить такие случаи (если этот вопрос так и не удалось прояснить путем сравнения данных, взятых из близких по времени документов), была принята особая форма написания дат. Например: если приводятся данные на 1 января 1944 г., то дату записывали в виде "01.01.44"; для случаев, когда оказывалось неясным, отражают ли материалы источника численность на 1 января или среднюю за январь, - форма записи даты "01.44".

В разных сводках порой различаются данные о численности заключенных на одну дату. В некоторых случаях это объясняется элементарными арифметическими ошибками. Например, выборочная проверка данных Учетно-распределительного отдела ГУЛАГа об общей численности той или иной группы заключенных показала, что суммирование выполнено с ошибками более чем в половине случаев (в частности, по разделу "Территориальные органы управления..."). Естественно предположить, что исполнители на местах были не более квалифицированными, чем сотрудники центрального аппарата.

Другой источник расхождений - включение в разные сводки без специальной оговорки разнородных данных (в одних отражена численность только заключенных, в других - всех "спецконтингентов", занятых на работах). При больших расхождениях подобные случаи практически всегда удавалось выявить, сопоставляя данные за некоторый период времени, и установить реальную численность именно заключенных. Если причины расхождений оказались невыясненными, при значительном несоответствии (на 10% и более) в примечаниях это было оговорено всегда, при более мелких расхождениях - выборочно. Очевидно, что полный критический анализ степени достоверности приводимых данных требует сопоставления потоков осужденных, прибывших, убывших и умерших заключенных.

В учетных документах присутствовали показатели, которые позволяли судить о доле отдельных групп в общей массе заключенных и о распределении этих групп по разным лагерям. Для этого дополнительно приведены выборочные сведения о числе женщин-заключенных, об осужденных "за контрреволюционные преступления" (и за родственные им "преступления" - о "социально опасных элементах" и "социально вредных элементах"), о приговоренных к каторжным работам, а также приписанных к лагерям трудмобилизованных. Сведения даны на конец 1938 г., на середину 1942 г. и на конец 1940-х - начало 1950-х годов. В отдельных случаях включались данные, характерные для определенного лагеря в другие периоды времени. Однако иногда приходилось удовлетворяться единственным найденным показателем.

Только после XX съезда изменилось отношение к уголовно-исполнительной статистике. Начала развиваться работа по изучению преступности. В 1957 и 1960 гг. Институты криминалистики и государства и права АН СССР и Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер по предупреждению преступности (с 1963 г.) проводят ряд глубоких криминологических исследований. С 1958 г. НИИ МВД проводит обследование лиц, осужденных к лишению свободы, по специально разработанным анкетам. Были собраны и обобщены статистические материалы о хулиганах, насильниках, ворах, убийцах, рецидивистах и т.д.

Однако начиная с 1960 г. в системе внутренних дел происходило упразднение одних и создание других подразделений и служб, менялись их названия, руководство и подходы к оценке деятельности, обусловленные субъективными причинами. Такое положение дел не могло положительно повлиять на функционирование всего ведомства и информационно-аналитическую деятельность в частности. До 1970-х годов общесоюзное и республиканское законодательство в сфере уголовного наказания оставляли за пределами своего регулирования многие вопросы, требовавшие незамедлительного решения, что также свидетельствует о слабости аналитической составляющей в работе УИС.

 Полностью опубликовано: 

Кудрявцев В.Н., Лебедев А.В. Исторические аспекты становления и развития информационно-аналитической работы в управленческой деятельности УИС// Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление, 2008, N 2 // СПС «КонсультантПлюс»