Старички

         СТАРИЧКИ

      Летом 61 года были мы за городом с заводчанами отца на отдыхе. Там его приятель взял у меня карты, чтобы показать всем фокус и порвал спрятанную карту. Я очень обозлился, и чтобы меня умилостивить он обещал мне голубей.

      Дня через два отец принес пару. Сизого голубя и белую голубку. Я достал большой фанерный чайный ящик и сделал им домик (потом в нем жили шесть пар).

       Голуби прижились, свободно летали. Потом прилетали «чужаки», оставались жить, создавали новые пары. (Доходило до 10-12 пар).

       Одним словом, стал я голубятником, поэтому меня невзлюбил весь дом. Голуби объедали цветы в ящиках на балконах, я лазил по крышам, свистел, махал шестом с тряпкой и кидался картошкой.

       Несколько стекол соседям я высадил.

      Фанерный ящик, по мере появления пискунов от сизаря и белой голубки, приходилось делить на части. Прилетали «чужаки», паровались с голубками (детками белой) или ее сынками, но всегда родоначальники жили в самом верхнем гнезде, а сизарь был вожаком стаи.

      Но время шло. Сизарь уступил первенство более сильному голубю, и тот  прогнал его из гнезда и занял это место.

      В голубятне стояли уже два фанерных ящика, и их загнали в самое нижнее гнездо, где почти не было света.

      Мне такой расклад здорово не понравился. Я на самый верх поставил третий ящик, но отгородил от остальных сеткой и на части делить не стал. Это было самое светлое место и просторное.

      Это место голубке понравилось, и она его обустроила. Но уже птенцов не высиживала, и они там просто ночевали.

      Они уже почти не летали, а сидели рядышком и смотрели на небо, как резвятся их детки и пришлая молодежь.

      Иногда сизарь кормил голубку из зоба. Было такое ощущение, что они целуются.

      После того, как стая улетала, я их кормил и открывал их вольерчик. Они летали немного, от вольера до водосточной трубы и обратно.

      Так шло время,… но однажды сизарь заболел. Отец заподозрил орнитоз. И пересадил его в отдельный ящик, в стороне от вольера.

      Голубка металась по своему вольеру, искала своего голубя. Пришлось и ее посадить к нему в ящик… 

            НАХАЛКА

      В третью или четвертую кладку у сизаря и голубки появилось несколько пискунов, но увидеть их не представлялось возможным, так как они сидели в глубине гнезда, и только пищали с утра до вечера.

      Следует заметить, что в это время забот мне прибавлялось. Голубку приходилось кормить вареным пшеном и рублеными яйцами.

      Папаша тоже не прочь был полакомиться таким кормом, но птенцов он почти не кормил, и за это ему перепадало мало.

      Наконец птенцы вылезли наружу. Оказался среди них настоящий заморыш. Я заметил, что пискуны постоянно ходили за матерью, орали и просили есть.

      Были они крепенькие и сестру постоянно отталкивали, а у матери корм кончался и она улетала. И, насколько я понял, заморыш постоянно был голодный.

      Я всю жизнь не переносил, если рядом со мной был кто-нибудь голодный, поэтому я  ее забирал и кормил изо рта.

      Птенец подрос, но оказался, чуть ли не вполовину меньше ростом, и был похож скорее на горлицу. ( Видно, поздно я хватился).

      У окна балкона стоял стол. Ранним утром стая собиралась на этом столе, смотрела в комнату, где я спал, и  терпеливо ждала завтрака.

      Один лишь заморыш влетал в комнату и норовил залезть мне в рот клювом. Приходилось вставать и заниматься кормежкой голубей.

      Однажды я ей чуть клюв во сне не откусил, зубами щелкнул. Но это ее не испугало, и она продолжала нахальничать. Выспаться мог только  тогда, когда дверь на балкон не открывалась из-за холода.

      Зато по стремительности полета ей не было равных.

       За время, пока стая делала один круг, она делала полтора. Но кругами ей летать видно было скучно, и она уводила стаю куда-нибудь на полдня. А потом стая прилетала с двумя, тремя «чужими», и мне приходилось отдавать их приходившим хозяевам. (Чтобы они моих голубей не перестреляли, когда моя стая смешивалась с их стаями).

           МАРКИЗ

      Однажды «Нахалка» привела с собой «чужака». Был он этаким красавцем. С большими перьями на ногах, с франтоватым воротником вокруг шеи.

      Начал он с того, что потоптал несколько холостых голубок. Но когда стал приставать к замужним голубкам, то его крепко вздули. Пол воротника выдрали.

      Вечером пришел хозяин и забрал этого возмутителя спокойствия, чему я был непритворно рад.

      Наутро, когда стая улетела, я его опять увидел на балконе. Он ходил перед вольерой, где сидели сизарь с голубкой  и пытался подраться с сизарем. Они бегали по разные стороны сетки и пытались клюнуть друг друга.

      Наконец прилетела стая и его опять вздули.

      Снова пришел хозяин и его забрал. Но на следующий день все повторилось.

      Тогда я хозяину сказал, чтобы он забирал три рубля, иначе я его отнесу на птичий базар и продам. Хозяин согласился.

      Так «Маркиз» остался в стае.

      Драться он перестал, и среди всех холостых голубок, выбрал «Нахалку».

      Потом он выгнал пару со среднего уровня гнезд, и они там обосновались.

      Однажды я услышал, как смеется на балконе отец. Я вышел посмотреть и увидел такую картину. В углу вольеры сидит Маркиз, а на него наскакивает Нахалка и пытается долбануть его клювом. А он, втянув голову, пытается защититься.

      Отец сказал, что он точно попал под коготок к Нахалке.

      Впрочем, Нахалка вполне оправдывала свое имя. Она заглядывала в понравившееся гнездо, а когда хозяин пытался ее прогнать, то Маркизу приходилось драться, а так как был он довольно силен, то всегда выходил победителем.

      После чего Нахалка занимала это гнездо.

      Так они перебрались на самый верх, и он долго оставался вожаком стаи...