Кёнигсберг, так и не ставший Калининградом

Александр Фитц. «Кёнигсберг, так и не ставший Калининградом»

Я возвращался из Калининграда, или Кёнига, как называют этот город местные жители, в самолёте, заполненном едва наполовину.

     – Не сезон, а может, кризис, – объяснила стюардесса пассажиру, сидящему передо мной. – Но скоро всё изменится. У нас открывают русский Лас-Вегас. Слышали?

     – Конечно, слышал, – ответил пассажир, – это, кажется, на самом западе области?

     – Да, в районе посёлка Янтарный, – уточнила стюардесса. – Там будет одна из четырёх игорных зон России. А ещё хотят восстановить Королевский замок, и наш город станет привлекательнее для туристов.

     – Ух, и залетаем, – засмеялся пассажир, беря из её рук стаканчик с соком.

     – Минеральную воду, сок, вино, пиво? – уже обращаясь ко мне, спросила девушка в плотно облегающей стройную фигурку синей юбке и белой кофточке.

     – Минеральную с газом, – сказал я и попытался вспомнить, который раз я был в Калининграде. Наверное, в десятый, и это моё посещение можно считать юбилейным.

     Потом стал размышлять, очень ли изменился город с 1986 года, когда я в нём побывал впервые. И пришёл к выводу, что «очень», но как-то своеобразно: так и не обретя своего лица, он не смог вернуть прежнего строгого облика ганзейского города. «А нужно ли, чтобы этот облик возвращался? И возможно ли это?» – подумал я и, вспомнив о подарке, полученном накануне, извлёк из дорожной сумки увесистый, в глянцевой обложке фотоальбом с грустной, как мне показалось, фотографией на титуле: по брусчатке, укрываясь от мокрого снега зонтами, шли молодая женщина и девочка лет трёх-четырёх. Ещё был виден кусок не то крепостной, не то замковой стены и трамвайные пути.

     Но вот когда сделали фото, было не понять. Может, недавно, а может лет семьдесят назад?

     Фотоальбом назывался «Кёнигсберг, прости» (Pictorica Graphic Design&Publishing, 2007).

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ (и комментировать)