Убийцы с фотокамерами ("The New Yorker", США)

The “Kill Team” Photographs

Эта знакомая улыбка... На фотографии, опубликованной в немецком журнале Spiegel, американский солдат смотрит прямо в камеру, и рот у него до ушей. А руку он положил на труп афганца, которого они с боевыми товарищами только что убили – как утверждается, ради забавы. Такую улыбку мы уже видели: восемь лет назад, на лицах американских охранников обоего пола, заставлявших раздетых догола иракцев-заключенных ложиться друг на друга штабелем и позировавших перед фото- и видеокамерами в тюрьме Абу-Грейб под Багдадом. И все те же камеры...

На этой неделе редакция Spiegel сообщила, что в ее распоряжение попали четыре тысячи фотографий и видеопленок, снятых группой американских солдат, именовавшей себя «командой убийц» (опубликовать они сочли возможным только три). Сейчас снимки изучает военная прокуратура. Пятеро солдат, в том числе 22-летний Джереми Морлок (Jeremy Morloc), - тот самый, с широкой улыбкой – пойдут под трибунал за убийство трех мирных афганцев; еще семерым по тому же делу предъявлены менее серьезные обвинения, в том числе в употреблении наркотиков. Во вторник адвокат Морлока сообщил, что его подзащитный намерен признать себя виновным.

Сорок с лишним лет назад мы видели похожие фотографии из вьетнамской деревни Сонгми, где несколько десятков американских солдат устроили резню, убив за одно бесконечно долгое памятное утро не менее пятисот женщин, стариков и детей. В тот день там находился военный фотограф Рональд Хэберли (Ronald Haeberle) с двумя камерами. Объектив служебного фотоаппарата, заряженного черно-белой пленкой, он не направлял на ужасные картины.

На одном из таких снимков мы видим солдат, – все с теми же ухмылками на лицах – отдыхающих в непринужденных позах, и ничто не говорит о бойне, которую они только что устроили. Но на цветных фото, которые Хэберли сделал собственной камерой лично для себя, мы видим последствия во всех подробностях – изрешеченные пулями тела матерей и младенцев стали одним из незабываемых символов этой ненужной войны.

Во всех этих случаях, когда мы видели виновных солдат уже после совершенных преступлений, например, во время интервью или в зале суда, они выглядели нормальными американскими парнями – умными, обаятельными, милыми.

Почему они фотографируют зверства? Почему хвастаются этими снимками перед приятелями на родине или солдатами из других частей? Как получилось, что они полностью утратили представление о том, что можно делать, а что нельзя? На это никто не может дать исчерпывающего ответа. Но, как журналист, специализирующийся на военных преступлениях со времен Сонгми, я имею личную точку зрения на этот счет: у этих солдат сложилось ощущение, что убийство мирных жителей, будь то по ошибке, из мести, или ради забавы, - неотъемлемый элемент современных «асимметричных» войн. Иными словами, убийство людей – талибов в перестрелке, или невинных прохожих ради «спортивного интереса» в чужой стране с незнакомым языком и чуждыми обычаями – стало будничным делом.

В ходе продолжительных безуспешных войн, когда противник – тот, кто пытается вас убить – не носит форму, и чаще всего остается невидимым, некоторые солдаты теряют ориентиры, в том числе и нравственные. Последствия этого могут быть ужасны. Это – часть того воздействия, что оказывает война на молодых ребят, которых мы посылаем в бой от имени страны. Конечно, «команда убийц» из Афганистана должна ответить за то, что сделала.

Но надо сказать, во многих случаях, как это было и во Вьетнаме, солдаты – не только преступники, но и жертвы. Фотографии, опубликованные в Spiegel, также помогают понять, почему войну в Афганистане нам, на мой взгляд, не «выиграть», как мы не смогли победить во Вьетнаме. На войне происходят ужасные вещи, и они каждый день происходят в Афганистане, где наши войска проводят ночные операции по поиску и уничтожению противника и усиливают интенсивность бомбардировок.

Сообщается и о том, что лица, подозреваемые в сочувствии талибам, которых мы передаем афганской полиции и армии, подвергаются пыткам, а то и бессудным казням. Расплата наступит нескоро, ведь по афганским обычаям месть не обязательно должна свершиться немедленно. И возможно, лет через десять-двадцать мы даже не поймем, кто нас убивает и за что.