Заколдованное место!

                                                   Заколдованное место!

Откуда-то издалека, послышался голос Бурнаша:

- Это было в степях Херсонщины…

Эта история произошла в начале 70х. В самом начале весны, когда все реки еще были скованы льдом, на юге нашей страны уже начался ледоход. Вот туда, нас с командой и посылали, на первую воду. Не знаю как сейчас, но тогда это был достаточно уютный городишко. Жили мы на дебаркадере, который стоял в получасе езды на речном трамвае.

Как-то, решили пойти в городскую баню. Нашли без особых усилий. Язык  до Киева доведет! Ну вот и сбылась мечта идиота! Эту баню я запомнил на всю жизнь! Куда сначала идут в бане? В парилку. А где парилка? Там где много пара. В центральном зале  были очень холодные полы  и мы, как стадо грязных поросят, прихватив шайки, короткими перебежками двинулись на поиски заветной цели. В дальнем углу зала слышался посвист. Все вокруг было затянуто плотным паром. На расстоянии вытянутой руки  не было ничего видно. Стали искать заветную дверь. Посвист усиливался. ТАМ! И вытянув вперед руки, двинулись в том направлении. Вскоре послышался радостный крик одного из наших. Он вспоминал чью-то маму и прочих родственников… Затем послышался возглас второго. Вот подошла и моя очередь  вспомнить родословную неизвестных мне людей, после того как по моей спине шарахнула струя горячего пара из трубы с отверстиями. Это и была пресловутая парилка! Наспех помывшись в душе, мы начисто позабыли дорогу в городскую баня, но не забыли эту историю! Но история не об этом…

Наша база стояла на левом берегу Днепра. От порта нас туда доставляли на моторных лодках  а-ля шаланда. От базы шла прямая протока, которая упиралась в широкое русло. Этот поворот сейчас называется поворот Юлии Рябчинской - Олимпийской чемпионки по байдарке, которая в 1973 году утонула на этом месте  во время тренировки.

Как-то, отбился от команды и решил, что буду тренироваться сам.

Все налево, я направо. Все вперед, я назад. Так и остался, в гордом одиночестве. Вокруг красота! По воде плывет ледяная крупа. Около лодки, на расстоянии вытянутой руки, плывет ондатра и не обращает на меня никакого внимания. Совсем страх потеряла! На плесах, на которые почти нельзя выйти, в густых зарослях, на высушенных корнях поваленных деревьев сидят былые цапли и делают вид, что меня не замечают. Но подплыв к ним на расстояние трех метров, я убедился в том, что был неправ. Лениво взмахнув крыльями, и оттолкнувшись от коряги, они полетели искать более спокойное место. Благо этого добра вокруг навалом… Было. Заполз в какой-то ручей. Вокруг трех метровый камыш. Повернул голову, чтобы запомнить место куда возвращаться. Заметил расположение солнца и стал пробираться  дальше сквозь заросли. Когда вышел на чистую воду, моим глазам предстала изумительная картина! Черным зеркалом блестела гладь воды, со всех сторон окруженная высокой стеной камыша. Заводь была совершенно круглая словно блюдце. Диаметр его составлял примерно 1.5 километра. И кого там только не было! И чайки, и утки, лебеди, гуси. Тысячи перелетных птиц, которые отъедались перед следующим броском к летним пастбищам. Залюбовавшись этой красотой, я и забыл где мой ручей. Решил поискать.

От кормы остался след на воде. По нему и решил найти обратную дорогу. Но не смог. Ручей пропал! Осадка каноэ составляет не более 5 сантиметров, но, протискивая нос лодки, я не смог нащупать ручей. Решил нащупать дно веслом. Дна не достал. Глубина составляла не более 20 сантиметров. Остальное, толстый слой ила. Он и притягивал перелетных птиц. По мере поисков, оптимизм куда-то испарился. Но трагизм состоял в том, что и берега не было. Кругом ил, топь, камыш и ни одной живой души. В голове пронеслась умная мысль – вот тут тебя точно никто и никогда не найдет. Здорово спрятался! Надо как-то самому выбираться!

Долго я искал выход. Там, где раньше был вход, его не оказалось. Солнце клонилось к закату. Каким-то чудом удалось выползти на широкую протоку. Места незнакомые, очертания берегов тоже. Долго я плыл в надежде найти хоть какой-то ориентир. Сил уже не оставалось. Злости тоже.

На мое счастье появились рыбачки, которые плыли на своей видавшей виды убогой деревянной посудине. Как я им был рад! Объяснил в чем дело и куда мне надо. Они очень удивились. До базы было 24 километра, и она была совсем в другой стороне. Люди в те времена были не такие добрые, как сейчас! Схватили меня, усадили в лодку, а свою заставили тащить самому, держа ее руками. Потом привезли на базу, нашли шаланду до порта, договорились с ними и уехали, оставив меня совсем одного. Лодка доставила моё обессиленное тело в порт. На дебаркадер я попал только ночью. Сильно потрепанный, с гордо поникшей головой, шаркающей походкой, но по-своему счастливый. Вот такие жестокие люди были в нашей стране, в начале 70х.