Прощай, дядя Гриша

Дядька умер.

У него был рак. Год назад вырезали легкое. Он продолжал работать. Уже не в пожарке, где проработал всю жизнь, а в охране. Работал до последнего дня. Все, говорит, было нормально (хотя конечно если послушать тетю и бабушку, был просто пц), только" что-то там не так приросло, метастазы какие-то или че", а стало давить на пищевод и перекрыло его в конце концов совсем. И стало совершенно невозможно глотать и кушать что-нибудь кроме очень жидкой пищи по ложке в час.

"Тут на даче шашлыки жарили, - жаловался он мне, - вкусные такие! Катюха! Ну, говорю, дайте мне хоть кусочек... Жевал его, жевал, сосал-сосал, ну, и он уже жидкий совсем стал, ну, и глотнул. Не проходит, все равно. Так кашлял, думал помру! Ну, невозможно же так жить. А Наташка моя, как на грех, она ведь у меня такая хозяйка. Готовит же - сама знаешь! У меня одна радость в жизни - покушать. А тут она наготовит, а я - ни гу гу. Натрет мне все жидкое, я давлюсь, а все равно, Катюха, не то. Не могу я так. Говорят, трубку какую-то прям в желудок можно вставить - да ну на***, ты преставляешь, заливать себе еду через трубку?!

Да нахрен надо так жить. Я лучше уж так помру..."

Ну, действительно ведь, нафиг надо так жить. Я бы не дала себе трубку вставлять. Я бы и легкое резать не дала. Я бы так умерла лучше. Не мучаясь лишний год-два. Смысл?

Вставили-таки трубку, когда он уже сорок килограмм весил. Через неделю  умер...

Тогда, месяц назад, когда он, похожий на тень, приезжал в город показаться врачам, мы с ним прощались на кухне. Я понимала прекрасно, что он не жилец, и вижу я его в последний раз. Он тоже это понимал. Мы смотрели друг другу в глаза и понимали друг друга, и говорить было не о чем. Мы попили чаю, я поцеловала его на прощанье в сухую щеку, и он уехал.

А сегодня я поехала покупать билеты на автобус маме и себе. И купила один билет. Маме.

Не хочу видеть его мертвым, в гробу. Пусть его тело закапывают без меня как-нибудь. А я с ним уже попрощалась.