ВИШЕНКА

 

  Вид из окна кабинета - это единственное, что радовало Андрея на работе в последнее время. Он стоял, слегка покачиваясь с носков на пятки, бездумно уставившись на мир за стеклом. Мир то приближался, то отдалялся, послушный его неспешным движениям. Часы тикали, руки удобно лежали в карманах, пиджак висел на спинке кожаного кресла, а за стеклом кипела жизнь. Созерцание этой жизнерадостной, разноцветной суеты отвлекало его от собственных мутных, порой отчаянных мыслей.

  Он не хотел признаваться в этом даже самому себе и отметал ставшее модным слово "депрессия", но, судя по всему, это была именно она - эта неразборчивая в связях дама, посещающая и элиту, и средний класс, и самые низы общества. О кризисе среднего возраста он даже думать себе запрещал: эти слова приводили его в состояние, близкое к истерике. Подойти к черте, подвести итоги – это так пошло и банально, это не для него. Как там: посадить дерево, построить дом и вырастить ребенка? Интересно, а несколько домов могут компенсировать отсутствие детей в послужном списке мужчины средних лет? Вопрос без ответа.

  Ночами он лежал в постели, сверля покрасневшими от бессонницы глазами потолок, а днем, вялый от хронического недосыпания - увиливал от запланированных встреч, тянул до последнего со сроками, занимался любимой некогда работой без прежнего желания и азарта. Часами простаивал он перед огромным французским окном, ни о чем не думая и ничего не желая. Ничто не радовало, не трогало, не занимало его пассивное сознание. Вряд ли это была та форма пресыщенности, когда с томно опущенными долу очами олигархи вкушают чечевичную похлебку и заставляют длинноногих жен учиться варить борщ. Нет, это было похоже на укус змеи, после которого мир из цветного превратился в тягуче-серый.

  Из задумчивости вывел резкий сигнал смс. Пробежав глазами сообщение "Пусик, ты не забыл, что мы приглашены к моему директору на ужин? Жду тебя в семь. Твоя Киса" - он почувствовал, что закипает... Эта глупая корова доконала его окончательно! Решение лежало на поверхности - и как он раньше не догадался!

- Алло, Сергей? Привет. Твое приглашение еще в силе? Отлично, я сейчас заеду за ключами...

  Вот и подробно описанный Сергеем последний поворот. Он резко вывернул руль, пытаясь вписаться в окаменелые выбоины проселочной колеи, и чуть на наехал на лежащую на повороте собаку. Резко выругавшись, заглушил мотор и вышел из машины. Еще не хватало начать этот спонтанный деревенский отдых с трупа, пускай и всего лишь собачьего. Крупная овчарка даже ухом не повела, только склонила слегка голову, разглядывая стоящего перед ней мужчину.

- Ну, что уставилась? Почему ты здесь лежишь, где твой хозяин? - Андрей протянул руку, но собака подняла беззвучно верхнюю губу, оскалив белоснежные, внушительные клыки - без угрозы, просто предупреждая.

- Здесь раньше ферма была, собачья. Но что-то не заладилось у них. Собрали манатки и съехали. А она осталась. Бес ее знает, зачем. С тех пор часто здесь лежит. Ждет, небось, что вернутся. Нет у нее хозяина, - Андрей оглянулся на голос и увидел старого, но крепкого еще мужика, в грязной одежде и с косой в руках.

 - Ясно, - ответил он и, не желая продолжать разговор, снова сел за руль. Но дед и не собирался его так просто отпускать.

- А я с сенокоса иду, притомился чуток. Бабка окрошку сварганила. Приходи в гости, мой дом третий с края, недалеко от оврага. А ты надолго к нам и по какому делу? - дед зачастил вопросами, с любопытством рассматривая Андрея.

- Я отдохнуть, - коротко бросил Андрей и вдавил педаль газа.

- Ишь, какой суровый... ну ничего, поживешь у нас чуток - вмиг раскиснешь душой... - старик еще долго бормотал, ловко пробираясь по плохой дороге и щурясь от поднятой машиной пыли....

...Он заснул на диване в большой комнате, не разбирая вещей и не раздеваясь. Последнее, о чем он подумал перед сном было: «И зачем я сюда приехал?»

  Утро ворвалось криками петухов, незнакомыми запахами и звуками. Солнечные пятна, рассеянные по дощатому полу ажурной занавеской, были теплыми и уютными. Впервые за долгое время ему удалось так отлично выспаться. Давно забытое ощущение уюта и расслабленности окутывало его мягкой паутиной, хотелось зажмуриться и лежать, чувствуя на своем лице мягкие кошачьи лапы солнечных зайчиков. Андрей сладко, до хруста потянулся всем телом и пошел умываться.

  Во дворе был колодец, украшенный декоративной резьбой. Андрей скинул вниз ведро, и оно долго громыхало по стенкам колодца, пока, наконец, не плюхнулось в воду. С удовольствием ощущая напряжение в мышцах, поднимал он его назад. Механизм, давно не видевший смазки, издавал душераздирающие скрипы. Он плеснул в лицо студеной, чистой водой и решил осмотреть окрестности.. Дом был не новый, но добротный и удобный. Сад, заросший сорняками, крутая тропинка, сбегающая к неглубокой, но довольно широкой речушке, а на том берегу - церквушка, мерцающая золоченой маковкой в утренних лучах. Теплыми волнами накатывала нега летнего утра и тишина - такая полная, всепоглощающая и сладостная, что хотелось раскинуть по-птичьему руки и обнять весь этот дивный, легкий, как паутинка, мир, подаренный в твое личное пользование.

  О детстве, проведенном в селе, остались смутные, затертые временем воспоминания, и Андрей даже предположить не мог, чем здесь можно заниматься. Село уже давно и плотно у него ассоциировалось с дойкой коров и ценами на землю и сельхозпродукцию. Это село из его мыслей совсем не походило на раскинувшийся перед ним райский уголок, в котором звонкая от стрекота кузнечиков тишина, не давила на уши, как гулкая тишина его звукоизолированной квартиры, а, наоборот - наполняла силами и новым, неизведанным ощущением... Он лег на пахучую траву под развесистой липой и, сунув в рот травинку, сощурил свои зеленые, холодные глаза, провожая уплывающие вдаль облака. Под чьими-то осторожными шагами хрустнула ветка, и рядом с ним села вчерашняя овчарка, аккуратно свесив розовый язык и глядя на него серьезными, внимательными глазами.

- Знакомиться пришла? Ну, привет, дай свою лапу, - Андрей, помня вчерашние клыки, протянул руку осторожно, но к его удивлению, собака, подумав секунду, уверенно сунула ему свою лапу, накрыв его ладонь почти полностью, - Да ты ученая! Лапища у тебя ничего такая, солидная... Собака довольно осклабилась и забрала лапу назад, - Интересно, как тебя зовут?

- Ее зовут Вишенка. Можно просто Вишня, - из кустов появилась голова вчерашнего деда. Андрей мысленно выругался. Он уже понял, что деду скучно, и в покое он его не оставит. Интересно, а он знает о правах собственности? Может, пугнуть его для острастки, чтобы не шастал по чужим дворам? Дед, как будто услышав его мысли, выпутался, наконец, из кустов, и рассказал, что Сергей перед отъездом просил его приглядывать за домом, вот он и старается, как может... Вот, пришел червей накопать. Там, в дальнем и сыром углу сада, куда редко попадает солнце - знатные черви. У деда, и правда, сегодня была в руках не коса, а лопата... наверное, его вообще редко можно увидеть с пустыми руками.

- Ты, поди, мил человек, хочешь спросить, почему у псины такое странное имя? - Андрей не планировал поддерживать беседу, но от этого репейника было не так-то просто избавиться, он понял это и набрался терпения, - Так она сызмалу вишни любила: тыкает языком в паданку, осторожно, чтобы пыли не наглотаться, наберет полный рот, пошурудит там - и на тебе, выплюнула косточки и смакует. Дед улыбнулся, показав удивительно-белые и целые зубы, и выглядел таким довольным, как будто это он ловко умеет собирать и лузгать вишни. Насчет отдыха еще не понятно, но на покое точно можно ставить крест, подумал Андрей и спросил:

- А что ловится?

- Да вот, конец июня, черемуха зацвела - и рыбец славный пошел, я надысь пол-ведра натаскал на дождевых червей. Его легко ловить - только грузило надо потяжелее. Он нынче, во время нереста особенно красив - яркий, розовый.

- А нет ли у вас, дедуля, лишней снасти? - неожиданно для самого себя спросил Андрей.

- Есть, как не быть? Только сегодня уже поздно, рыбец клюет на рассвете и перед самим закатом. Али хошь, вечером сходим?

...Река раскинулась перед ними, плавно неся свои воды, огибая каменные преграды, мягко колыша ветви ивы, спускающиеся до самой воды. Вода подмыла корни дерева, и они своими причудливыми изгибами охватывали, как пальцами, выступающую кромку песчаной косы. Три силуэта сидели рядом на деревянных мостках: двое мужчин и собака. Дед приглушил свой скрипучий голос, стараясь не спугнуть рыбу, и мягким шепотом рассказывал Андрею одну байку за другой.

  Вишенка, показывая чудеса терпения, уже с час сидела рядом с ними, поглядывая своими удивительными, вдумчивыми глазами то на одного, то на другого. Устав сидеть, она легла, аккуратно сложила лапы и умостила на них голову, вытянув вперед узкую, красиво очерченную морду. Андрей погладил ее, потрепал легонько за ухом. Собака вздохнула, тяжело и глубоко, вздрогнув всем телом, и незаметно придвинулась поближе к Андрею. Он уловил это несмелое движение и продолжал ее гладить, забыв о рыбалке. Неожиданно, его удилище ухнуло вниз, так сильно, что он едва смог его удержать. Сделав резкую подсечку, он повозился с минуту и вот на мостках уже трепетал, переливаясь, его первый улов. Дед, справившись с минутным приступом рыбацкой зависти, охнул восхищенно и принялся снимать с крючка крупного рыбца. Это была самка с икрой.

  Теплый вечер окутывал их своим покрывалом, ласково теребя волосы легким ветерком. Дед сказал, что во время цветения черемухи обычно холодает, но в этом году, почему-то, наоборот, лето расцвело ярче и теплее. За полтора часа им повезло поймать еще четыре рыбины. Дед расхваливал кулинарные способности своей бабки и звал на уху. Андрей отдал ему свою часть улова и обещал прийти в гости через час. Собрал вещи и двинул по извилистой тропинке в сторону дома. Собака, постояв в нерешительности пару секунд, медленно пошла следом за ним.

  С того дня она всюду следовала за ним по пятам. Странная, но гармоничная пара - молодой, опустошенный мужчина и грустная, брошенная собака. Больше всего обоим полюбились прогулки в лес, раскинувшийся мощной громадой за пригорком, на котором стоял дом. Андрей медленно, расслабленно шагал, наклоняясь к редким грибам, а Вишня убегала вперед, периодически скашивая на ходу глаза в сторону Андрея - не потерялся ли, не свернул ли с дороги? После каждой прогулки они возвращались сблизившимися еще на один шаг, еще на полвдоха... Он ни разу не слышал ее голоса, она не лаяла, не скулила, только слегка порыкивала, если что-то уж очень сильно не нравилось. Андрей чувствовал, что она не доверяет людям. И даже ему. Она все время начеку, боится поверить, подпустить слишком близко к своему преданному собачьему сердцу и ждет подвоха, как и все, кого хоть однажды предавали.

  Дни пролетали в летней суете, в прогулках с Вишней, общении с Дедом. Каждый день Андрей делал все новые и новые открытия. Как можно ночами выманивать раков на берег и собирать их целыми корзинами, какая на вкус рыба, запеченная в печке, как обжигает пальцы черная картошка, когда выкатываешь ее осторожно из погасшего костра, как поет соловей на рассвете, как куропатка оберегает свой выводок, уводя в сторону собаку и человека... Каждое утро, с первыми лучами солнца он бежал к реке и долго плавал, отфыркиваясь и брызгая на плывущую чуть позади Вишню. Потом они сидели рядышком на берегу, обсыхая и думая каждый о своем, потаенном.

  Июль незаметно подошел к концу, Андрей выглядел просто великолепно: загорелое до черноты поджарое тело, гибкое и помолодевшее, резкие и нервные прежде движения - стали уверенными и плавными. Волосы и брови его выгорели до пшеничного цвета, от глаз расходились веселые, счастливые морщинки. Он не помнил, чтобы когда-нибудь в своей жизни ощущал такой покой, уверенность и умиротворение, как в этом забытом Богом уголке земного рая, еще не изгаженном людьми.

  Сегодня была среда. Или четверг? Какая, впрочем разница? Он взбирался вверх по тропинке после утреннего купания, подпрыгивая на ходу, чтобы вытрясти воду из уха, Вишня счастливо скакала рядом, принимая все это за веселую забаву...

- Мы с ног сбились, разыскивая его, а он тут скачет как молодой горный козел! - голос начальника Службы Охраны вогнал его в ступор, - Здравствуй, Андрей Иваныч, я вижу, ты времени зря не терял - как пяток лет сбросил!

- Привет, Паша, - Андрей ошарашено смотрел на своего подчиненного. Городская жизнь, вместе с офисами, выхлопными газами, суетой и заботами, вмиг ворвалась в его рай и разрушила его до самого основания... Вишня скалилась, шерсть на ее загривке стояла дыбом. Собачье чуткое сердце подсказывало ей, что от этих пришельцев ничего хорошего ждать нельзя.

- Пойдем в дом, я тебя чаем угощу, - Андрей поморщился, проходя мимо джипа с еще не остывшим мотором... Все вопросы, проблемы, заботы - нахлынули сразу и вместе, не дав ему времени опомниться, а Паша все говорил и говорил... Как они ждали, потом звонили, ездили к нему домой, обзвонили всю телефонную книгу, и как Яворовский Сергей, наконец, сказал им, где можно найти Андрея...

- Знали бы, как его фамилия - начали бы с обратного конца записной книжки, - Паша громко расхохотался своей остроумной шутке, но Андрею было не до смеха. Как он мог быть таким безответственным, таким несерьезным?! Японский контракт... Поставщики... склад... таможня - привычные проблемы и дела завертелись в его голове с бешеной скоростью. Он уже прикинул примерно в уме свои убытки и мысленно присвистнул. Вскочил, рванул было к Деду прощаться, потом махнул рукой - письмом отпишусь, благополучно задвинул подальше мысль о том, что не знает адреса Деда, и побежал в комнату. Побросав наспех вещи в сумку, заторопился к машине, не дав Паше даже допить чай.

  Уже выехав за край села он подумал, что так спешить, собственно, не стоило, час-полтора ничего не изменят, можно было искупаться напоследок, пройтись по любимым тропинкам, зайти к Деду, наконец...

Глупости! Он бежал не в город, не к работе - он бежал от самого себя! Он просто не мог посмотреть ей в глаза... что бы он там увидел? Отражение еще одного предателя?

Но у него нет возможности взять ее с собой, просто нет!

Кого ты обманываешь? В твоих хоромах можно содержать с десяток собак!

Но Лариса, она ненавидит собак, у нее аллергия!

Какая Лариса? Уж не та ли, о которой ты ни разу не вспомнил за целый месяц?

Она собака, выживет, будет жить, как и раньше!

Она не собака, она твой друг, и она поверила тебе!! - Крикнул он и только сейчас понял, что все это время говорил вслух... Она поверила! Сердце больно сжалось, и он оглянулся на исчезающее вдали село: по пыльной дороге вслед за машиной бежала Вишня.

- Паша, стой! - Андрей выскочил еще на ходу и побежал навстречу собаке, она прыгнула ему на грудь, стала лизать горячим языком его нос, лоб, щеки, она не могла поверить своему счастью... Вот сейчас он развернется и уйдет, а она останется... Он просто решил попрощаться...

  Андрей смеялся и уворачивался от собачьих нежностей:

 - Пойдем, девочка, моя хорошая, пойдем... мы едем домой.