КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС. Часть 4 из 4

КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС

часть 4 из 4

 3. Жилье для молодой семьи

 3.1 ЗГТ

Разнообразие жилья или того, что именуется жильем на просторах России - поражает. Дом или квартира, занимаемые одной семьей - хоть и классический, но отнюдь не единственный пример. Самый простой способ придать классике новые черты - поселить в такую квартиру сразу несколько поколений одной и той же семьи - и вот уже жизнь заиграла новыми красками... Какие шекспировские страсти, какие скандалы! Полупарализованная старушка доживает век в семье сына. После ее смерти под матрасом кровати обнаруживаются документы - старушка, оказывается, собиралась отсудить жилье в свою пользу и потихоньку, с помощью соседок, собирала бумаги... И таких фактов - мегабайты...

На случай войны россиянин поселится в землянке, палатке или бараке. Для последнего варианта война совершенно необязательна - см. раздел "Печорская глава". Пионер на отдыхе, солдат в армии и зэк на зоне живут в несильно отличающихся друг от друга вариантах барака - корпус, казарма... как ни называй - все равно ты нюхаешь носки товарища, а нетоварищ тебя бьет, дабы скрасить свой досуг.

Коммунальная квартира, коммуналка - послереволюционное изобретение, Москва и Питер - коммунальные столицы. Целый пласт субкультуры, образ жизни не одного поколения, источник и питательная среда фольклора и андеграундного искусства. Счастливчики обитают в общежитиях, которые заслуживают отдельной статьи и бывают очень разные - рабочие, студенческие, семейные... Не будем распыляться, скажем о том, что видели сами - у студенческой общаги есть и плюсы, и минусы. Плюсы - практически бесплатно, полная свобода от родительского и хозяйского надзора, в случае внезапно вспыхнувшего большого и светлого чувства практически не возникает вопроса "ГДЕ?" - в крайнем случае, девушку можно сношать на подоконнике в мужском туалете, товарищи поймут и не осудят. Минусы - антисанитария, особенно на общей кухне (куча мусора на полу - обычное явление); шум, мешающий заниматься; скученность населения и малая предсказуемость соседей.

Кстати, в ряде случаев студенческая общага может превратиться в семейную - на усмотрение, скажем так, администрации. В начале 90-х в том университете, где я учился, порядок был следующий - если молодожены были студенты этого универа и оба - негородские, то им давали комнату почти всегда. Окончательное решение о предоставлении комнаты принимал, как ни странно, не замдекана по быту, выписывающий ордер, а - комендант общаги. Я лично имел на руках такой ордер (как-то уж я убедил тогда начальство, хоть и имел воронежскую прописку) - но комендат послал меня очень далеко. Всего-то и надо было - подмазать человека, но - не сообразил... молод был и глуп... верил в торжество порядка и закона...

Одни мои знакомые, молодая пара из разных вузов Воронежа, поженившись, так и не получили ни в одном из них общежитие. Поэтому и жили, как раньше, она - на частной квартире, куда ни женихов, ни мужей не пускали, он - в общаге с соседями. Иногда соседи разъезжались на праздники по домам, тогда молодые спали пару ночей вместе...

И вот мы плавно подходим к понятиям ЗГТ и ОГТ - еще одному варианту решения жилищного вопроса, из временного превратившемуся в постоянный. По-моему, единственным руководителем России, который хоть чуть-чуть подумал о том, что людям желательно где-то жить, был Хрущев. Именно при нем огромное количество семей получило малогабаритные "хрущовки" - большинство, правда, так в них навсегда и застряло... И в те же примерно годы был введен в строй еще один вариант жилья, еще более ускоренный (сейчас бы сказали - instant), чем хрущовки - ЗГТ - комнаты закрытого гостиничного типа, и ОГТ - открытого. В просторечии - "гостинка". Насколько я понимаю, это жилье строили и раздавали своим страждущим рабочим и служащим крупные городские предприятия. ОГТ - это такая изначально спланированная коммуналка (тогда как классическая коммуналка - просто испохабленная коллективизмом обычная, хоть и большая, квартира) - широкий коридор, комнаты по обе стороны, в середине коридора - проход на общую кухню (большую, на несколько газовых плит), в конце коридора - общий же туалет. ЗГТ - нечто более аристократическое и похожее на нормальное жилье: маленькая комната с коридором-кухней, из коридора - дверь в туалет. И таких комнат в обычной кирпичной пятиэтажке - не счесть, потому как маленькие они, метров по 12 каждая...

В ЗГТ мы попали случайно. Давняя подруга моей мамы работала тогда учительницей в средней школе, и выяснилось, что одна мамаша из ее класса сдает квартиру. Мамашу звали, кажется, Лариса... опять-таки неважно, пусть будет Лариса. Ситуация у нее была следующая - с мужем и дочкой-школьницей они жили в комнатке ЗГТ по ул. Никитинской, потом муж ушел, а Лариса с дочкой переехали к маме, дабы квартира сдавалась и приносила доход. Сама Лариса производила гнетущее впечатление - затертая бледная тетечка со следами алкогольного вырождения на лице. Живите сколько хотите, говорилось нам, только платите аккуратно... Помню, что цена на ЗГТ в центре города была в пять раз выше, чем стоил полуподвал у Николаича.

Мы переехали туда в апреле 1994 года. Вещи, вытащенные из полумрака квартирки на дневной свет и сваленные в кузов машины, казалось, сами стеснялись своей убогости. Мы с трудом втиснули их в ЗГТ - во-первых, комнатку владельцы поделили на две, и из одной маленькой получились две крошечные, а во-вторых, Лариса оставила там кое-что из своей мебели с обещанием забрать (которое, кстати, так и не выполнила). После того, как узлы были распакованы и наведен хоть какой-то порядок, выяснилось, что планируемое на сентябрь месяц рождение ребенка можно отменять - ни для детской кроватки, ни для коляски места НЕ БЫЛО. Физически не было, вообще, в принципе. Но мы старались об этом просто не думать и принялись осматриваться на новом месте.

Туалет в ЗГТ был отделен от кухни, что уже радовало. Однако никакого душа или ванны по-прежнему не предусматривалось, как и горячей воды. В кухне-коридорчике имелась раковина с краном - на все случаи жизни: хочешь - стирайся, хочешь - умывайся, хочешь - посуду мой. Прежние жильцы оставили после себя ноу-хау, которое, правда, действовало только в отопительный сезон - от радиатора в раковину на кухне был отведен шланг, из которого можно было брать горячую воду, текшую в батареях. Я выяснил у специалистов, что в эту воду добавляют щелочь, то есть ничего особо ядовитого, и для стирки и мытья посуды она вполне подойдет. Так мы и начали жить - с отдельным туалетом и горячей водой...

Главным бичом жителей ЗГТ была теснота. Дом был заселен семьями рабочих, в молодости получивших эти клетушки как временное, до лучшей поры, жилье, а лучшая пора так и не наступила. Из-за тесноты молодым в большинстве случаев так и не удалось завести больше, чем по одному ребенку (недаром еще одно название этого псевдожилья - "малосемейка"), но теперь уже эти дети сами стали молодыми, а родители старились, спиваясь. По вечерам люди выползали в грязный слякотный двор, чтобы стены и низкие потолки не так давили. Я слышал, как мужики, стоя у подъезда, рассказывали друг другу, кто из них что делает, когда напивается - один стучал ногой в стену, другой орал... Молодежь тем временем устраивала вечеринки в квартирках - со двора были видны фигуры танцующих, магнитофон за недостатком места стоял на шкафу...

Мы прожили там три месяца. Трижды я отвозил Ларисе плату, и никаких проблем между нами не возникало. Но через неделю после нашей третьей встречи она вдруг явилась сама. Простодушно моргая выцветшими глазками, она без особого выражения сообщила нам, что обстоятельства изменились - ее брат освободился из тюрьмы, и ему надо где-то жить, ну и... короче, деньги я вам верну, разумеется... все по-честному, не так ли?

Потом они явились вдвоем с братом, принесли какие-то бумаги - она утверждала, что продала квартиру брату и он теперь тут хозяин, хотя на самом деле совала мне в руки справку из ЖЭКа о том, что братец здесь снова прописан... Братец был в кожане и черных очках, сидел молча, слегка улыбаясь - его жилищный вопрос решался положительно...

Жена моя была тогда месяце примерно на пятом беременности, дорабатывала в школе год, который дал бы ей право на декретный отпуск. Я не мог оставить аспирантуру, потому что тогда сразу же призывался в армию офицером на два года. Уезжать из города нам было нельзя, съезжать, тем более срочно - некуда. Мы в полном обалдении бродили по подсохшему двору в поисках выхода - и не находили. Да и нечего было искать - выхода из этой ситуации просто не было.

 3.2 Халява (новая квартира)

Мудрецы Торы говорят, что если Всевышний посылает тебе ребенка - он позаботится и о средствах для его пропитания и вообще жизни. В полном соответствии с этой, тогда еще мне неизвестной, мудростью, подвернулся вариант и на этот раз - просто небывалый, потрясающий, одно слово - халява. А дело было так.

Мой отец, Владимир Николаевич Солопанов (зихроно-ле-враха) в то время работал в частной архитектурной мастерской, принадлежащей некоему Сергею Подольскому. Занимались они тем, что выполняли относительно небольшие проекты на заказ, в основном жилые дома, часто - виллы для новых русских. Один из их заказчиков поразил даже видавшего виды отца тем, что сделал заказ на большой, несколькоэтажный дом в одном из райцентров области, при этом обмолвившись, что дом он этот строит "чисто для себя" - чтобы иногда отдохнуть от дел, от семьи, и что семья ничего об этой стройке не знает, так что, вы, мужики, типа, не болтайте... Заказчик этот появлялся в мастерской часто, обсуждая проект, обстановка там у них была неформальная, поэтому деловые разговоры плавно перетекали в общение за рюмкой чая. Из этого общения масштабы личности Заказчика (будем писать его с большой буквы, иначе - боюсь, не оросит...) прояснились еще более четко - господин этот вкладывал деньги в недвижимость, жил сам в городе на вилле, периодически покупал квартиры в новых многоэтажках, кое-что продавал, некоторые держал в качестве капиталовложения... Как-то он обмолвился, что в недавно сданном доме по ул. 9 Января (окраина Воронежа) ему принадлежат две квартиры - одну он кому-то там сдал, а другая пустует, и недосуг ему сдавать, возиться с этими делами... Нет ли каких порядочных людей, чтобы просто жили там, за квартирой присматривали... и никакой платы не нужно... Люди нашлись быстро. Одна из дам, работавших в мастерской, как раз в это время закрутила бурный роман с каким-то женатым товарищем из этой же, инженерно-архитектурной среды, и вот этой-то счастливой паре и досталось новенькое двухкомнатное гнездышко.

Правда, счастье было недолгим - Дон-Жуан вернулся в, так сказать, лоно семьи, любовь прошла и хата опустела. Заказчик опять поинтересовался - нет ли еще порядочных людей на примете? И этот его вопрос чудесным образом совпал по времени с освобождением из тюрьмы ларисиного брата. Отец мой, разумеется, не преминул воспользоваться случаем и предложил в качестве "порядочных людей" наши кандидатуры. Заказчик благосклонно согласился - с ним я, кстати, так и не познакомился лично (и слава Богу...).

Таким образом, летом 1994 года, мы в очередной раз переехали, но теперь уже - в новый шестнадцатиэтажный дом, в двухкомнатную квартиру на 11 этаже, с лоджиями в каждой комнате и на кухне, с отдельными ванной и туалетом. Ни хозяину, ни за коммунальные услуги платить не надо было ничего - квартира формально считалась незаселенной и ее даже не подключили к счетчику электроэнергии.

Это было счастье - чтобы попасть из комнаты в кухню, нужно было ИДТИ (а не делать один короткий шаг, как раньше). В ванной можно было МЫТЬСЯ, хотя по давней, советской еще, традиции в районах новостроек летом горячую воду отключают (якобы для ремонта оборудования и труб - но никто, конечно, ремонта за лето не заканчивает, потому что рабочие тоже люди и им надо в отпуска, и зимой воду периодически отключают уже действительно по причине ремонта, а летом - ну так оно положено...). Но такая мелочь, как отсутствие горячей воды, не могла нас остановить - брался кипятильник чудовищных размеров и ведро на 10 литров, и через четверть часа мы имели сколько угодно горячей воды, можно было стоять в ванне и поливать себя из ковшика... Мы принимали душ по пять-шесть раз в день, честное слово. Радости существования в нормальных, человеческих условиях не могли омрачить ни лунный пейзаж, расстилавшийся вокруг выстроенной только что высотки - ямы и ухабы, ржавые остовы погибшей строительной техники; ни заваренные наглухо дверцы мусоропровода (для мусора поставили обычные баки во дворе, а мусоропровод заварили, потому как - источник крыс и тараканов...); ни периодически вырубающийся лифт; ни угрюмый, тюремного вида коричневый цвет, в который были выкрашены двери квартиры и стены в коридоре, кухне и санузле; ни соседи, принявшиеся остервенело обустраивать и перестраивать свежеприобретенные гнездышки - по выходным дом сотрясался от грохота молотков и завывания сверл, вгрызавшихся в железобетон. Всего этого мы просто не замечали. Единственно, что не давало покоя - это чувство ирреальности происходящего и полная, абсолютная, как космический вакуум, неизвестность... Квартира, которую мы занимали на птичьих правах, якобы ждала того момента, когда семнадцатилетняя дочь Заказчика решит начать самостоятельную жизнь. Если предположить, что как минимум до восемнадцати девахе никто не позволит выйти замуж - год был в запасе...

В сентябре у нас родился сын, жена сидела с ним дома, будучи в декрете, я мотался в универ якобы в аспирантуру, хотя никакую работу выполнять было уже невозможно - кафедра была не в состоянии закупить самые элементарные реактивы... поэтому рабочее время я тратил на освоение компьютера, английского языка и подработки - переводы и преподавание языка отстающим школьникам.

Наступила зима, стройку перед нашими окнами занесло снегом. Стояли необычные для помягчевшего в последние десятилетия климата морозы. Неожиданно до отца дошел слух - Заказчик якобы собирается продавать квартиру. Отец связался с ним, тот слух вроде не подтвердил. Прошло еще немного времени, и вот однажды вечером в дверь позвонили. Я открыл. За дверью стояли две женщины и один мужчина, вида совершенно обычного. Они попросили разрешения войти, после чего одна из дам с некоторым удивлением спросила - а вы, собственно, кто? Да вот, сказал я, квартиранты, у такого-то (я назвал имя Заказчика) площадь снимаем... А я, - представилась дама, - ХОЗЯЙКА КВАРТИРЫ. Я ЕЕ КУПИЛА...

Далее выяснилось, что дама эта служит в весьма уважаемом в те времена ведомстве - Налоговой инспекции, причем - во Владивостоке. На работе она получила льготную ссуду (!!) и приобрела квартиру в Воронеже, в который собралась перебираться с семьей. Квартиру (вот эту самую, где мы сейчас стоим) ей продал Заказчик, при этом он сказал, конечно, что в ней кто-то живет, но это, мол, такие люди, что они съедут за пару дней без вопросов. Так вот, заключила дама, через два дня я уезжаю обратно, во Владивосток, и к моему отъезду квартира должна стоять пустая, а ключи должны быть у меня. Время пошло...

Видимо, на моем лице не была написана готовность тут же освободить жилплощадь, потому что дама любезно представила мне своих спутников - это были ее воронежские друзья, муж и жена - группа поддержки, так сказать. Муж при этом солидно прокашлялся и сказал, что если требования их доброй знакомой не будут выполнены в срок, ему придется вернуться сюда с друзьями...

Наверное, такие моменты и принято называть "судьбоносными" - тем более что по всем законам мистики в квартире вдруг погас свет и дальнейший разговор продолжался при свечах. Я уговаривал новую хозяйку в течение двух часов, я потратил весь свой запас красноречия и обаяния, я унижался так, как не унижался никогда - ни до, ни после. Нет, я не просил у нее разрешения остаться жить - я умолял дать нам НЕДЕЛЮ на то, чтобы съехать (куда?!), а не два дня. Я показывал ей кроватку со спящим младенцем, я водил ее со свечкой по квартире, дабы она убедилась, что вся материальная часть в целости и сохранности, я призывал в свидетели своей честности и порядочности тени предков-интеллигентов... Возможно, взыскательный читатель и упрекнет меня в малодушии - дескать, надо было спустить незваных гостей с лестницы, и все дела... Взыскательному читателю я только хотел бы напомнить, что на дворе стоял 1994 год, и речь шла ни о чем-нибудь, а о жилплощади, а в те годы в России убивали и за меньшее...

Наверное, в эмиграции меня не мучает ностальгия именно потому, что был в моей жизни тот вечер в темном коридоре...

...Они согласились. В залог они забрали мой паспорт и дали неделю сроку. Дальнейшие события уже не так интересны, поскольку не имеют отношения к квартирному вопросу как таковому - мы заказали контейнер, погрузили туда пожитки и отправили их малым ходом к родителям жены, в один из райцентров области, а вскоре приехали туда сами. Новый, 1995 год, мы встречали уже подселенцами в родительском частном доме. Мне вскоре пришлось вернуться в Воронеж - универ было бросать нельзя, потому что как раз в новогоднюю ночь российские войска штурмовали Грозный, и стало понятно, что эта война - надолго... Я жил у своих родителей, раз в две недели навещал семью, сын рос фактически без меня... Я не люблю вспоминать тот период, хотя именно зимой 1995 года мы приняли решение уехать в Израиль, и осуществили это намерение 29 апреля 1996 года. Впрочем, это - тема для следующей главы...

К этим временам относится еще один небольшой эпизод - в качестве жеста отчаяния я встал на очередь на получение государственного жилья в городской администрации (бывший исполком). Я пришел со всеми необходимыми бумагами в соответствующий отдел. В полутемном коридоре на стенах висели бесконечные списки очередников - судя по ним, первые номера встали в очередь за год до моего рождения... Венчала это бюрократическое великолепие скромная бумажка, сообщавшая, что в истекшем году жилье получили аж двое... Нехитрые арифметические расчеты превращали процедуру постановки на очередь в театр абсурда, но я все же прошел в кабинет, поскольку желал задать вопрос.

Столоначальники выражением лиц были похожи на отставных подполковников (наверное, таковыми они и были - я, например, лично знал подполковника, который после отставки стал руководить... Воронежским Краеведческим музеем - почему нет?). Оформили меня быстро и деловито, но вопрос я задать успел, а суть его была такова - в прессе тогда прошла информация, что якобы основан некий фонд Президента (на тот момент - ЕБН, если кто забыл), из которого будет финансироваться строительство жилья для молодых семей, надежды нации... (когда я читал подобные реляции, мне хотелось по-школьному тянуть руку вверх, подобострастно подвывая - вот он, я, тот самый, который молодая семья и надежда, возьмите меня!.. то есть, наоборот - дайте мне!..). Велено было обращаться в городские администрации - дескать, они уже в курсе. Я и обратился.

Лучше б я молчал... Лицо отставника побагровело и он заорал:

- Президент!! Он вам обещал - к нему и обращайтесь!! Президент, млин...

На культурном языке это называется - "вопрос юридически непроработан"...

Уже в Израиле, вспомнив про эту свою злосчастную очередь (тысяча какой-то...), я подумал, что когда-нибудь через много лет мне, скромному израильскому пенсионеру, придет из Воронежа извещение - дескать, полагается вам, Василий Владимирович, жилье... И тогда я встану во весь рост и протяну через все границы и таможни большой и выразительный кукиш - вот вам, дескать, не надобно мне вашего жилья, идите вы, товарищи, в жопу...

 4. Эпилог

Итак, лично я потерпел поражение на российском жилищном фронте. Теперь, оглядываясь назад, я полагаю, что оно и к лучшему - живи я в собственной убогой квартирке - так никуда бы и не уехал, из страха потерять то, что есть. А так - терять было фактически нечего...

А что же остальные - мои ровесники и товарищи, упоминавшиеся на этих страницах? Как у них решился квартирный вопрос?

Родители одного из моих однокурсников разменяли квартиру после женитьбы сына, и теперь он с семьей живет в собственной однокомнатной квартире.

Семья моих товарищей получила "служебное жилье" - домик на биостанции за городом. Несколько комнаток, кухня. Туалет на улице. Мытье в тазике. Вода из крана только летом - зимой труба перемерзает, носят воду ведрами. Родители живут в соседней области, в городской двухкомнатной квартире. Перспектива - ждать, пока квартира освободится естественным, так сказать, путем.

Серж, бывший жилец Алексеевны, бросил аспирантуру, переквалифицировался в программисты и уехал в свой родной поселок в Орловской области, где его благополучно отмазали от армии. Живет вдвоем с матерью.

Еще один мой однокурсник, работающий в универе по сей день, оказался, как мне кажется, успешнее других - ему довелось съездить на полгода поработать в Египет по специальности (он биолог) - и заработанных денег ему хватило на покупку собственного жилья.

Три моих одноклассницы и один из однокурсников уже много лет живут в Израиле, еще один однокурсник женился на американке.

О других своих товарищах по учебе я просто не имею сведений.