Академия волшебства

Я не колдун и не волшебник; я колдую над волшебством

Что такое – колдовство и что – волшебство?

Заглянем в Википедию. «Колдун (колдунья), ведьмак (ведьма), волхв (вельва), чародей (чародейка) — человек, которому приписывается способность мистического воздействия на людей и на явления природы для достижения желаемого эффекта (волшебство, магия)».

Там же ссылка на словарь Ушакова: «Волшебство… Колдовство. Сверхъестественные действия».

Как видим, люди просвещенные не видят разницы: и колдовство и волшебство – это сверхъестественные действия, с целью магического воздействия на людей.  Видела разницу бабушка Нюра, да уже умерла. Видят разницу между злой ведьмой и добрым волшебником ныне живущие отроки, умнеющие в детских садиках, да объяснить не могут. 

Сразу возникает подозрение: просвещенные, может они не видят разницы оттого, что колдуют сами? Колдуют, волшебничают, потерявшись  между добрым волшебством и злым колдовством?

Вот, попадает в первобытную Африку академик всех наук. Он знает все, или почти все. Его стараниями был сделан аэроплан, извлечена из земли и обращена к пользе людей атомная энергия; вот он только что запустил в небо звезду… Чем он не волшебник в глазах дикарей? Еще какой волшебник… или колдун.

Что касается меня, то я нахожу в академике колдуна. По моему, просвещенному бабой Нюрой, представлению, колдун оттого, что оперирует слепыми физическими силами земного бытия, использует их не к человеческой, а к собственной выгоде. Может быть, колдун и хотел бы быть добрым волшебником, да вот беда: любая из сил Земли служит Земле, мертвому веществу, а значит и смерти. К смерти же сила тянет всякого, кто ею овладевает. Конечно, ученому хватает ума, чтобы направить эту слепоту с дурнотой друг против дружки и тем выгадать какую-то пользу, но эта польза всегда будет окрашена смертью, вещным благополучием.

Из этих чудных рассуждений я делаю вот какой удивительный вывод: то, что мы называем наукой есть колдовство, и только потому, что занята наука Материей, ее темными бурями-ветрами, предпочтениями-склонениями, - словом, аргументами и силами Смерти.

Но я вижу здесь, рядом с наукой и некое подпольное по отношению к ней, неформальное колдовство, которое пользует подпольные же силы материи, называемые магическими. Откуда магия, наука не знает, и это убавляет от ее колдовства. Наука считает, что это пришей кобыле хвост. Но магия есть. В силу необъясненности, она потрясает воображение, но все же она пшик по сравнению с колдовством научного интеллекта.

Однако чем же так знаменито колдование магией, что только ему приписывают колдовскую силу? Знаменито оно тем, что действует не через механизмы (как знание), а неопосредованно, напрямую - одним воображением; это и является его инструментом. Но магическое воображение колдунов, как и в науке, ползает по Земле и,  естественно, пользует ее силы. Оттого колдование магией знаменито тем, что его силы злы, могут разрушать, но не способны создавать, иными словами, не располагают генерирующими рефлексами. Колдовство это мнит себя многоцветной радугой, но это самомнение еще добавляет к  иллюзорности его цвета. На самом же деле, оно черным-черно.

Но где же волшебники, где то, что добрые люди именуют волшебством?

Волшебники добры, значит пользуют животворящие силы. Где эти силы?

Если не на Земле, то значит на Небесах. Силы Неба – это силы Жизни, жизнь они и несут, исцеляют. Разумеется, неопосредованно, через воображение.  Магия исцеляющая как раз и знаменита тем, что повернута к Небу, разворачивает к нему человеческое воображение. Оттого и овладевает тайными небесными силами, становясь белой, а по сути многоцветной – радугой оживляющего воображения, силой любви и веры.

Кто эти добрые волшебники, озаренные Небом маги?

Это церковные старцы, простые целители, деревенские бабки-шептухи, да мало ли кто озарил свое воображение верой да любовью. В конце концов, это каждый из нас, припавший к молитве, дернувшийся к Небу умом, душой и телом.

И вот, думаю я: кто же я сам? К чему отнести это мое колдовство с волшебством, шептование над пониманием сил небесных? Не волшебник, потому что не действую силой любви. Не колдун, потому что занял воображение силами Вечности. Что же получается?

А получается то, что в любви и радости я колдую над волшебством. 

Для чего это?

Воображаю, будто для того, чтобы каждый из людей стал членом-корреспондентом академии волшебства.

А на самом деле, один Бог знает.