Сурков и корешки

На модерации Отложенный
Сурков и корешки
 
 
 
Фото: Илья Варламов/zyalt.livejournal.com
Вся галерея  5
 
На прошлой неделе в интернете появились фотографии рабочего кабинета первого замглавы администрации президента РФ Владислава Суркова. Обозреватель "Власти" Олег Кашин изучил содержимое книжных полок главного кремлевского идеолога и попытался объяснить смысл предъявленного фотопослания.

 

Академик Евгений Тарле, посещавший Иосифа Сталина в его кремлевском кабинете, был крайне растроган, заметив на рабочем столе томик Плутарха на языке оригинала. В Тифлисской духовной семинарии древнегреческий, конечно, изучали, но судя по тому, что больше никому из современников не удавалось застать Сталина за чтением античной литературы, оно никогда не относилось к числу любимых занятий советского лидера, и Плутарх на столе был, скорее всего, таким приветом гостю-академику: мы, мол, с вами свои и легко друг друга поймем.
Выкладывая перед академиком книгу-пароль, хозяин кабинета мог рассчитывать максимум на то, что гость расскажет о книге остальным, а когда-нибудь, может быть, напишет о ней в своих мемуарах. А если бы у Тарле был блог и цифровая фотокамера? Вешает академик в блоге фотографию томика Плутарха — и тысяча комментариев на тему "Ограблена библиотека Сталина, украдены обе книги" и "А где же Ленин?". Несолидно. Поэтому, если бы у Тарле был блог (и если бы генерал Власик позволил Тарле фотографировать в кабинете), Сталину пришлось бы сервировать для гостя целый книжный шкаф, расставляя на полках в художественном беспорядке сотни книг античных авторов и десяток-другой их портретов, чтобы весь мир видел, что шестая часть суши находится под управлением вовсе не азиатского деспота, а, напротив, образованного и просвещенного монарха.
Прошли десятилетия, появились цифровые фотокамеры и блоги, и теперь, когда ученые и блогеры оказываются в Кремле, они как раз и видят вместо одного томика сотни, а вместо четырех портретов (у Сталина были Ленин, Маркс, Суворов и Кутузов) — десятки. Придут, допустим, в кремлевский кабинет иностранные физики и увидят на специальной полке расставленные по струнке портреты великих физиков прошлого Вернера Гейзенберга, Бенуа Мандельброта, Ильи Пригожина и заодно (гости-то иностранные) президента США Барака Обамы. Мы свои, мы поймем друг друга.
Но портреты — это еще не самое интересное, что может увидеть гость в кабинете первого замглавы администрации президента РФ Владислава Суркова. Блогер Илья Варламов (злые языки утверждают, будто он состоит на зарплате в Федеральном агентстве по делам молодежи, но в это что-то не верится), приглашенный на встречу Суркова с физиками и математиками Томмасо Каларко, Джоном Дойлом, Юджином Демлером, Михаилом Лукиным и нобелевским лауреатом по физике 2001 года Вольфгангом Кеттерле, подробно, так, чтобы читались надписи на корешках, обфотографировал все книжные полки в сурковском кабинете, так что теперь мы знаем о богатом внутреннем мире Владислава Суркова несравнимо больше, чем знал Евгений Тарле о внутреннем мире Иосифа Сталина.
Теперь мы знаем, например, что у Суркова есть советский семнадцатитомник Федора Достоевского, в котором не хватает четырнадцатого тома с началом "Братьев Карамазовых". То ли Суркову так не нравится этот роман, что он его выбросил, то ли так нравится, что он зачитал его до полного исчезновения.
Мы знаем также, что Сурков плевать хотел на инструкции Госнаркоконтроля, согласно которым книга Мэтью Колина "Измененное состояние.
История экстази и рейв-культуры" пропагандирует наркотики и подлежит изъятию отовсюду,— на полке Суркова эта книга стоит вполне спокойно, а еще у Суркова есть "Сто запрещенных книг" от того же издательства — от "Ультракультуры" Ильи Кормильцева, уничтоженной совместными усилиями уже упомянутого Госнаркоконтроля и других госструктур, успешно находивших в ультракультуровских книгах экстремизм.
Мы знаем теперь еще и то, что Суркова интересуют конституции государств Европы,— соответствующий справочный трехтомник также стоит на его полках, причем в отличие от большинства остальных книг он производит впечатление действительно читаного, правда, не весь, а только лишенный суперобложки первый том, то есть про Албанию Сурков уже прочитал, а Бельгия, видимо, еще только впереди.
Мы знаем и то, что Сурков не чужд политического трэша,— у него есть книга автора "Охоты на пиранью" Александра Бушкова о Владимире Путине и, что примерно то же самое, если считать в пираньях, "Новый мировой порядок" Анатолия Уткина, а также некоторое количество "утраченных секретов масонства" и "новых прочтений русской истории".
Увеличить
Благодаря блоггеру Илье Варламову и его фотокамере нам известно теперь (хотя, строго говоря, это и раньше не было секретом), что у Суркова парадоксальное, на грани цинизма, чувство юмора,— он читает хрестоматию "Мораль в политике" и "Моральный выбор в политике" Бориса Капустина, а из книг, касающихся избирательного права, самое видное место — она выставлена впереди книжной полки обложкой вперед, как картина,— занимает советский "Словарь в помощь избирателю" 1937 года издания.
Сурков, как ясно из фотопутешествия по его кабинету, остается в каком-то смысле советским обывателем — несколько полок занимают подписные издания русских классиков, включая изданное миллионным тиражом в перестройку собрание сочинений Салтыкова-Щедрина в коричневой обложке. Вряд ли Сурков покупал его у букинистов, скорее выписывал сам еще в доменатеповские свои годы.
При этом Сурков остается верен и постсоветским чиновничьим традициям заполнения книжных полок красивыми подарочными многотомниками — у него есть и явно нечитанная "Британника", и позолоченная "Краткая российская энциклопедия", и терровское переиздание Брокгауза и Ефрона, и восемнадцать томов Костомарова.
Еще Сурков, безусловно, кокетлив — полка с "Британникой" украшена табличкой с непонятными постороннему глазу китайскими иероглифами. Но наверняка, если спросить хозяина кабинета о значении этой надписи, он с удовольствием ответит, что это "чжуцюань миньчжу" — китайский перевод изобретенного им термина "суверенная демократия".
Сурков, кроме того, очевидно прозорлив — он, судя по всему, знал заранее, что "Власть" не сможет пройти мимо его книжных полок, и даже знал, кто именно будет о них писать, поэтому мой, Олега Кашина, пятилетней давности сборник статей "Всюду жизнь", мало того что стоит на полке, еще и вытащен из общего ряда наполовину, чтобы я точно не мог его не заметить. Не волнуйтесь, Владислав Юрьевич, сигнал получен!

"Только Бог может судить меня",— говорил застреленный в 1996 году чернокожий американский рэпер Тупак Шакур, портрет которого тоже украшает кабинет Владислава Суркова. Фамилии председателей Верховного и Конституционного судов РФ Вячеслава Лебедева и Валерия Зорькина у Суркова на селекторе — рядом с фамилиями Геннадия Зюганова, Владимира Жириновского и других подчиненных, так что и Владислава Суркова может судить, конечно, только Бог. Сталинский томик Плутарха на фоне книжных полок Суркова выглядит трогательнейшей детской забавой: азиатский деспот Сталин так и остался азиатским деспотом, а кабинет настоящего просвещенного правителя должен выглядеть именно так, как выглядит кабинет Владислава Суркова. Но стоит иметь в виду еще один интересный исторический парадокс: если бы у Иосифа Сталина был заместитель главы администрации, который при живом вожде изображал бы просвещенного правителя, Сталин бы его, конечно, расстрелял.