Обитель последнего императора

Почему то в истории часто бывало, что великие династии заканчивались женским правлением. Такое я помню было в Древнем Египте, а в Китае последняя династия Цин завершилась долгим правлением императрицы Цыси. Она царствовала не формально, а через подставных императоров, которых находила в императорской семье. Когда в 1908 году трон оказался опять вакантным, она короновала 2-х летнего младенца Айсин Джюэло Пуи, сына принца Цайфэна как нового Сына Неба, правителя на мириады лет. Официально младенца стали называть император Сюаньтун, но в мире он стал известен как Пуи или Генри Пуи, по укоренившейся в 20 веке привычке у китайцев принимать европейские имена, чтобы их легче запомнили.

Мириады лет правления для младенца-императора закончились в 1911 году, но мало кто знает, что из Запретного города его не попросили. Он там и жил, без власти и короны, там же и женился аж два раза в 1922 году. Сперва на простолюдинке из народа, видимо, для приобретения брачного опыта, а спустя три дня на принцессе из знатного манчжурского рода. Китай тогда был под властью милитаристов, и один из них изгнал в 1924 году бывшего императора из Запретного города. Пуи с семьей жил в Тяньцзине, а в 1932 году получил приглашение занять трон его родной Манчжурии, японцы к тому времени захватили богатые северо-восточные провинции Китая и приступили к их колонизации.

Почему он принял это приглашение? Ведь он знал наверняка, что Манчжоу-Го будет «независима» лишь на бумаге, всем будут заправлять японские офицеры. Вероятно, выбора у него не было, и даже если он лелеял мечту о возрождении Великой Манчжурии, фактически ему пришлось покрывать собой оккупационный режим, правивиший в Донбэй методами полицейского террора и насилия. К тому же к началу 20 века от манчжурского национального духа почти ничего не осталось, даже неизвестно сколько жителей Манчжоу-Го считали себя манчжурами. Согласно переписи 1933 года в Манчжоу-Го из 30.9 млн жителей почти 30 миллионов были записаны китайцами, и, конечно, они разговаривали на китайском языке.

Для столицы марионеточного государства японцы выбрали не густонаселенные мегаполисы, а маленький городок Чанчунь. Население здесь составляло лишь 110 тысяч, то есть в три –пять раз меньше, чем в Мукдене или Харбине. Оккупантам здесь казалось спокойнее, городок был выгодно расположен, примерно на полпути между Мукденом и Харбином, и его легче держать под контролем. Чанчунь оказался следующим после Харбина пунктом в моем путешествии по Китаю. Конечно, мне хотелось побыть в Харбине подольше. Тайваньский Борис никуда не спешил, собираясь провести в городе еще дней 10, но я помнил о своей скоротечной визе, которую удалось получить на границе – она была действительна лишь две недели, а Китай – большая страна, ее быстро не пересечешь. Билетов на поезда в сезон летних отпусков не было, но оказалось, что довольно просто можно уехать на электричке в соседний крупный город. Я просто пришел на ж/д вокзал Харбина, отстоял очередь в кассу и купил билетик до Чанчуня.

В электричке я продолжил знакомство с китайской кухней. Купил ланч из риса с овощами и мясом, колбасой и гусиным яйцом у проходившей по вагону проводницы с тележкой. К ланчу она дала палочки, и так как мне очень хотелось есть пришлось поневоле научиться как ими пользоваться. До этого в Китае у меня все время была возможность попросить ложку/вилку, но не в этот раз. Впрочем, научиться есть палочками оказалось довольно легко, действительно очень удобное приспособление. Даже, на мой взгляд, поглощение пищи палочками как-то незаметно улучшает вкус еды – и рис, и мясо и овощи кажутся более вкусными.

От Чанчуня я ничего особенного не ждал, так как прочитал о нем в путеводителе, где говорилось, что побыв 12 лет столицей Манчжоу-Го, город взяли советские войска. После войны и прихода к власти компартии город стал напоминать гигантскую автофабрику, при советской помощи здесь в 1950-е годы открылся первый завод по сборке автомобилей, он до сих пор работает под вывеской FAW Group. Теперь здесь появились филиалы «Тойоты» и «Фольксвагена». Население выросло в 30 раз по сравнению с 1933 годом, но особенного процветания городу автопром не принес.

Выйдя на площадь перед ж/д вокзалом я заметил справа центральный универмаг города, а слева площадь замыкала знакомая желто-синяя гостиница сети Home Inn. Дешевых комнат уже не было, были доступны лишь по 209 юаней (около 1000 рублей), и я направился в город на поиски дешевого жилья. Улочки в центре города, около ж/д вокзала, были невероятно грязны, они шокировали меня после сверкающего Харбина. На улицах – не протолкнуться, народ в простой рабочей одежде торговался с уличными торговцами, которые продавали всякую всячину, от игрушек и колготок до фальшивой электроники и часов. Вот, наконец-то, я попал в настоящий, невитринный Китай рабочих и крестьян. По пути заметил у одного товарища еще живых черепах и черепашек, они пытались сбежать из тазиков с водой. Вокруг продавца черепах было несколько человек, с которыми торговец оживленно о чем-то спорил. Может о качестве товара? Я незаметно вытащил камеру из рюкзака и сфоткал несчастных тортил перед казнью.

Долго идти не пришлось, на соседней улочке за углом я издалека за кучами мусора заметил высокое здание, нижние этажи которого сеть гостиниц 7 Days Inn, знакомая мне еще по Харбину, переоборудовала в свой филиал. Я зашел в фойе и обнаружил за стойкой двух молодых людей из персонала, они считали выручку. Мое появление, а точнее мои слова на английском «У вас есть свободный номер?» ввели их в состояние тихого ступора. Ни жесты, что мне нужно найти где-нибудь место поспать, ни слова на трех языках, русском, английском и ломаном китайском, они не понимали, и собирались уже вышвырнуть меня с чемоданом обратно на улицу, как я вспомнил, что попросил респешнистку в хостеле Кази написать иероглифами в моей записной книжке слова «отель», «ж/д вокзал» и «автовокзал». Думал, что пригодится для таксистов. Слово «отель», написанное иероглифами, чудесным образом преобразило штат 7 Days Inn, они закивав головами, тут же показали мне ценник. 139 юаней – неплохо. Еще более приятным сюрпризом в номере оказался высокоскоростной бесплатный интернет по кабелю, который был вделан в стол.

Также я обнаружил пакетик с туалетными принадлежностями, зубной щеткой и пастой, расческой, одноразовыми тапочками, электрочайник с пакетиками чая, и в туалете мне понравился душ за прозрачной стеной. Вот бы нам такие гостиницы по 700 рублей. Конечно, это дороже, чем номера в гостиницах в других странах Азии, где мне еще предстоит побывать, но очутившись в таких хоромах, сразу понимаешь, почему китайцы не любят торговаться. Они и так сдают номера почти по себестоимости, с минимальной прибылью. Российские гостиницы может тоже не торгуются, но свое добро даром не привыкли отдавать. Гораздо привычнее ободрать путешественников как липку, все равно шансов, что путешественники вернутся повторно, почти нет.

Теперь расскажу о дворце Пуи, который я посетил на следующее утро. Экономно добравшись до дворца пешком за полчаса я оказался у заднего входа и охранник направил меня мимо музея железных дорог вниз к лавкам и за ними на улицу к кассе. Цена билета грабительская – почти 450 рублей на наши деньги, неужели он красив как Тадж Махал, я удивлялся, пока стоял в очереди. Китайских туристов на удивление было много, и что меня порадовало, цены для иностранцев и местных одни и те же.

Территория дворца довольно большая, хотя это сейчас незаметно, так как комплекс окружен новостройками с юга и типовыми хрущевками с запада. С севера и востока его огибают автомагистрали и железная дорога. Сперва посетители попадают на личный ипподром императора, где он любил покататься на лошадях. При мне здесь гарцевал одинокий всадник, может быть открылась школа верховой езды. Затем посетители попадают в приемные покои, где работали японские офицеры низкого ранга и жили различные приближенные императора, его челядь. Меня удивило, что здесь была спальня одной из его одалисок-вторых-третьих жен, в скромных покоях по соседству с кабинетами военных, оформленными в стиле сталинской эпохи.

Большой дворец к северу с внутренним двориком, где росло дерево, был парадным и рабочим дворцом правителя Манчжоу-Го. Здесь на втором этаже есть тронный зал. Те, кто помнят фильм Бернардо Бертолуччи «Последний император», наверное узнают его, в нем был снята бальная сцена. Однако, в реальности Пуи настолько не доверял японцам, что в зале никогда не бывал, а в этот дворец за 12 лет он заходил лишь пару раз. Все дела предпочитал вершить из своего личного дворца к востоку, где по слухам, он принимал все важные решения, сидя в своем личном туалете. Так что и бальные и столовые в парадном дворце если и использовались, то японскими советниками, их кабинеты и конференц-залы с массивной дубовой мебелью также находятся здесь.

Мне показались интересными две экспозиции – одна была посвящена одежде Пуи, а другая – его хобби. Пуи обажал военную одужду и униформы, их у него была куча, на все случаи жизни. По фасону и размеру можно было представить каким он был – очень высоким для китайца (мне показалось не меньше 190 см), и очень худым. Эти униформы на нем болтались как на вешалке, судя по фотографиям Пуи. Вторая экспозиция представляет его страсть к коллекционированию автомобилей. Точнее сказать моделей автомобилей, так как настоящий американский лимузин у него был лишь один, в гараже внизу, а моделей – сотни, они принадлежали, кажется, всем автопромышленностям мира, и наши там как будто тоже были представлены. Подумать только как хорошо сохранились эти игрушки – ведь в Чанчунь Пуи прибыл уже в зрелом возрасте. Значит, так и не повзрослел.

Его личный дворец отделан, конечно, гораздо лучше чем другие здания комплекса, и его можно было бы назвать красивым, если бы не уродливый пристрой с задней стороны. Кажется, его построили для размещения разросшейся охраны марионеточного императора. Теперь там разместилась выставка современных фотографий, рассказывающих о том, как местные власти восстановили дворец с великим трудом, собирая раритеты с миру по нитке.

Ах, вот почему такая высокая цена входного билета! Сколько миллионов долларов власти истратили на восстановление дворца я не знаю, но за ценой не постояли – все кажется абсолютно аутентичным, как будто Пуи только вчера увезли в кандалах в Сибирь. Это самый великолепный дворец, который я увидел в Китае, и сейчас трудно представить, какие богатства были в других, разграбленных и пустых дворцах империи, если даже в смутную эпоху отпрыск императорской династии мог жить в провинции в такой роскоши. Здесь у него был не только личный буддистский храм, бильярдная, библиотека, но и персональный кинотеатр с двумя креслами – для него и его жены.

Из оранжереи на первом этаже был выход в традиционный садик, мне показалось, что он был разбит в классическом японском стиле, с озером, речушками, каналами, с перекинутыми мостиками, маленьким холмиком, на котором построили беседку-часовню. Китайские сады почему-то у меня ассоциируются с грудами камней, из под которых спускается водопадом вода в пруды. Такой садик был и здесь, но с западной стороны комплекса, а около личного дворца Пуи с восточной стороны был этот японский сад.

Я прошелся по нему и обнаружил бомбоубежище – время то было неспокойное, вторая мировая в самом разгаре и наверняка часто использовалось. Оттуда я поднялся на холм, где в беседке сидели туристки-россиянки. Я не стал с ними разговаривать, но проходя услышал, что они обсуждали словно по волшебству восстановленный дворец. В 1945 году советские войска освободили город, разбив японскую армию. Пуи арестовали и отправили в хабаровскую колонию. От дворца, по уверениям западных путеводителей, остались рожки до ножки.

Если путь последнего императора пролегал на север, то мой – на юг, из Чанчуня я собирался таким же образом, на электричке, добраться в Шэньян, как сейчас назывется Мукден, это столица процветающей провинции Ляонин, известной россиянам по порту Артур и в последнее время по пляжам Даляня. Но меня больше интересует Шэньян, так как именно там предки Пуи делали первые шаги к покорению Поднебесной империи в начале XVII века.

Примечание - фотографии Чанчуня и дворца Пуи я опубликовал в 6 фотоальбомах, вы можете их найти сами на моей странице на Турбине. Сейчас у меня настолько плохое интернет-соединение на озере Инле в Бирме, что нет никакой возможности разместить здесь фотографии или сделать прямые ссылки.