Сванидзе опять врет

Заметки, сделанные после просмотра дискуссий Кургиняна и Сванидзе в передачах "ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС".

Сванидзе, опять лжет!

   (Передача 18 августа 2011 года)

   

   По телеканалу "Россия-1" 18 августа в 22.50 состоялась очередная передача из цикла "Исторический процесс". При этом Сванидзе в качестве одного из своих основных доводов озвучил следующий тезис:

   "Шла Первая мировая война. Россия вместе со своими союзниками воевали против Германии, и большевики осуществляли страшную пропаганду действующей армии фронтовиков. Пропаганду успешную. Они довели эту армию до скотского состояния".

   Историку Сванидзе нужно было бы знать, что генерал Деникин, которого трудно заподозрить в сочувствии к большевикам совершенно недвусмысленно заявил, армия была развалена не большевиками, армию развалили ДРУГИЕ:

   "Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала послужили большевики, я протестую. Россию развалили ДРУГИЕ, а большевики - лишь поганые черви, которые завелись в гнойниках ее организма".

   

   И у Деникина для такого вывода были все основания. Ведь это Советы, в которых большевики в то время составляли явное меньшинство и не играли никакой роли, приняли печально известный Приказ N1, а Керенский, став в мае 1917 года военным министром утвердил "Декларацию прав солдата", про которую Деникин писал:

   "Эта "декларация прав", давшая законное признание тем больным явлениям, которые распространились в армии... Она внесла безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. Она оправдывала и допускала... проповедь антигосударственных, антиморальных и антиобщественных учений, даже таких, которые по существу, отрицали и власть, и само бытие армии. Наконец, она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям, и лишний раз, в торжественной форме, бросив упрек командному составу, унизила и оскорбила его".

   Только за первые недели после февральского переворота временным правительством было уволено более половины (!) действующих боевых генералов царской армии, заподозренных в симпатиях к старому режиму.

   Принцип, провозглашенный и взятый на вооружение практически всем руководством Февраля: раз существовало при царе - значит, это противоречит идеалам демократии, значит - долой, буквально в считанные месяцы разва­лил страну. В соответствии с этим принципом совершенно сознательно уничтожается вся структура существовавшей до этого административной власти, а ее функции передаются земским органам, в руководстве которых уже давно преобладали сторонники либералов.

   Уже 5 марта Временное правительство одним росчерком пера упразднило всю старую администрацию. Были отрешены от власти все губернаторы и вице-губернаторы, которые заменяются земскими деятелями, градоначальники - городскими. В первые же дни революции была ликвидирована полиция, а из тюрем были выпущены и амнистированы более ста тысяч убийц, бандитов, воров и жуликов. В результате этого города стали жить под постоянным страхом массовых грабежей.

   Это под влиянием исходившей от российских либералов агитации во время Митавского наступления наших войск, начавшегося 5 января 1917 года, 17-й сибирский стрелковый полк отказался идти в наступление, предъявив политические требования: конституционное правление с ответственным перед Думой правительством. К восставшему полку присоединились войска 2-го и 6-го сибирских корпусов. Бунт был подавлен, 92 его активных участников были преданы военно-полевому суду и казнены, а многие сотни солдат - сосланы на каторгу.

   Тем не менее, никакого отношения к лозунгу о необходимости введения в России так называемого ответственного правительства большевики не имели. Это были лозунги предтечей Сванидзе - либералов, которые задумав во время войны государственный переворот и дорвавшись до власти развалили страну, армию, промышленность, финансы... После чего большевики просто подобрали валявшуюся на земле власть. Однако это уже другая история.

   Заметка вторая. О том, как доктор исторических наук Мирский цитирует Черчилля

   (Передача 7 сентября 2011 года)

   Эксперт со стороны Сванидзе д.и.н. Г.И. Мирский:

   "Вот что касается оценки Черчиллем роли Сталина в войне, но именно на том этапе, когда он заключил пакт с Гитлером. Вот, я перевел:

   "Сомнительно чтобы какая-либо ошибка в истории могла сравниться с той, которую допустил Сталин и коммунистические лидеры, когда они, лежа навзничь ожидали страшного удара, надвигавшегося на Россию, или были не в состоянии это оценить.

   До тех пор, - пишет Черчилль,- мы видели в них расчетливых эгоистов, но в этот период они оказались также и простаками. И, наконец, что касается стратегии, политики, умения предвидеть и компетентности Сталин и его комиссары показали себя самыми одураченными бездарностями Второй мировой войны".

   Тут господин Мирский явно смухлевал, представив телезрителям цитату Черчилля, касающуюся периода Балканских событий, происходивших в первой половине 1941 года, изобразив ее в качестве оценки, которую Черчилль якобы дал действиям Сталина на этапе заключения пакта Молотова-Риббентропа. На самом деле Черчилль писал:

   "Война - это по преимуществу список ошибок, но история вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они отбросили все возможности на Балканах и лениво выжидали надвигавшегося на Россию страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет. До тех пор мы считали их расчетливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками. Сила, масса, мужество и выносливость матушки России еще должны были быть брошены на весы. Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент второй мировой войны совершенно недальновидными".

   Нетрудно заметить, что Мирский в своем вольном переводе опустил одну важную деталь, а именно слова Черчилля: "когда они отбросили все возможности на Балканах", что и позволило доктору наук лихо перенести цитируемую им оценку событий из 1941 в 1939 год.

 

   Заключение же пакта Молотова-Риббентропа Черчилль комментирует совершенно иным образом, видя в Сталине, как он пишет, расчетливого эгоиста, а вовсе не некомпетентного простака:

   "Невозможно сказать, кому он внушал большее отвращение -- Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами. Антагонизм между двумя империями и системами был смертельным. Сталин, без сомнения, думал, что Гитлер будет менее опасным врагом для России после года войны против западных держав. Гитлер следовал своему методу "поодиночке". Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской дипломатии за несколько лет".

   К тому же здесь же Черчилль прямо признает, что заключение пакта Молотова-Риббентропа явилось результатом провала английской и французской дипломатии за несколько лет, и, следовательно, этот шаг Сталина был вынужденным ответом на политику, проводимую Лондоном и Парижем по отношению к СССР.

   Если же говорить по сути цитаты, выдернутой Мирским из книги Черчилля "Вторая мировая война", то здесь можно сильно усомниться в том, что Черчилль был в курсе всех мероприятий по подготовке к нападению Германии на СССР проводимых в первой половине 1941 года Генштабом РККА. В частности о том, что после Балканских событий СССР начал сосредоточение в приграничных округах четырех армий резерва Главного командования, приступил к выдвижению к своим западным границам около тридцати глубинных дивизий и прилагал большие усилия для приведения в боевую готовность первой очереди укрепленных районов, проведения ряда мероприятий по повышению боеготовности армии. Не говоря уже о том, что Красная армия в это время получала сотни новых самолетов, танков, артиллерийских систем. Можно говорить, что эти мероприятия были недостаточны, но говорить, что Сталин лениво выжидал надвигавшегося на Россию страшного нападения, абсолютно неверно.

   Заметка третья. Шайба, пропущенная командой Кургиняна

   (Передача 7 сентября 2011 года)

   Конечно, в пылу полемики неизбежны те, или иные ошибки, однако оставить без ответа клеветническое и явно оскорбительное обвинение, брошенное Мирским в адрес Сталина о том, что Сталин якобы до последней минуты верил Гитлеру, абсолютно недопустимо.

 

   Мирский: "Он (Сталин), человек, который никому не доверял в жизни вообще. Родному сыну, матери, никому не доверял. Так он был устроен. Он доверял всю свою жизнь одному только человеку. Каму же, - Адольфу Гитлеру. И вот 22 июня низвергло его вниз".

   Оставим на совести Мирского слова о том, что Сталин якобы не доверял в жизни собственной матери. Однако с чего это доктор исторических наук на всю страну громогласно заявляет, что Сталин доверял Гитлеру??? Тут ведь, как минимум, нужны доказательства. И в этом случае Кургинян просто обязан был их потребовать от своего оппонента. Но тут объявили перерыв, после которого Сергей Ервандович к этому вопросу уже не возвратился. В результате у телезрителей могло сложиться впечатление, что Кургинян согласился с этим явно лживым обвинением Мирского.

   Так верил ли Сталин в то, что Гитлер не нападет на СССР? Обратимся к документам. В сентябре 1940 года Сталин, несмотря на наличие договора о дружбе между СССР и Германией, ЛИЧНО утвердил важнейший документ предвоенного планирования - "Основы развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке", где прямо говорилось:

   "Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах... На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Германия".

   Таким образом, подпись Сталина, стоящая под этим документом, однозначно доказывает, что никакой веры у него в то, что Гитлер будет соблюдать заключенные с нами договоры, не было. Незнание этого документального факта является позором для доктора исторических наук, публично выступающего на эту тему. Впрочем, то, что Сталин не верил в соблюдение Германией пака Молотова-Риббентропа, было очевидно, в том числе, и Черчиллю, который по этому поводу пишет:

   "Невозможно сказать, кому он внушал большее отвращение -- Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами".

   Так что выдуманная Хрущевым в борьбе за власть злобная клевета о якобы имевшей место вере Сталина Гитлеру, не имеет под собой никаких оснований. Другое дело, что существует версия, согласно которой Сталин считал, что Гитлер собирается напасть на СССР, но сможет сделать это не ранее 1942 года, только после того, когда Германия победит Англию, или же заключит с ней почетный для немцев мир.

   Надо сказать, что эта версия имеет, в том числе, и документальное подтверждение. Скажем, в "Записке начальника штаба КОВО по плану развертывания на 1940 год" об этом говорилось прямо:

   "I. Военно-политическая обстановка и оценка противника

   Пакты о ненападении между СССР и Германией, между СССР и Италией, можно полагать, на ближайшие месяцы обеспечивают мирное положение на наших западных границах... Вооруженное нападение Германии на СССР наиболее вероятно при ситуации, когда Германия в борьбе с Англией будет победительницей и сохранит свое экономическое и военное господствующее влияние на Балканах".

   Нельзя сказать, что такая точка зрения была необоснованной. Ведь, действительно, трудно было поверить, что Гитлер решиться на войну на два фронт, ибо именно война на два фронта привела Германию к поражению в Первой мировой войне.

   Тем не менее, поскольку Сталин действительно долгое время не верил в то, что Гитлер может начать войну с СССР, до того времени как не закончит войну с Англией, то 5 апреля 1941 года СССР подписывает договор о дружбе и ненападении с Югославией. Договор был подписан, несмотря на то, что немецкие войска уже были сконцентрированы у югославских границ, а немецкий посол озвучил неудовольствие Гитлера по поводу намерения Кремля подписать такой договор.

   Сделал это Сталин, поскольку считал, что при наличии советско-югославского договора Гитлер не решится напасть на Югославию. Тем не менее, Гитлер напал на Югославию, что стало большим ударом для Сталина. Узнав о нападении, он был настолько поражен этим событием, что даже отменил уже назначенный дипломатический прием по поводу подписания советско-югославского договора.

   Именно с этого момента Сталин осознал, что Гитлер не боится войны на два фронта, а значит нельзя исключить, что Германия может напасть на СССР уже в 1941 году. Об этом говорят, по крайней мере, четыре факта:

   Во-первых, именно с этого момента Сталин резко перестал предпринимать действия, которые могли бы спровоцировать нападение Германии на СССР, и начал проводить подчеркнуто лояльную политику по отношению к Берлину.

   Во-вторых, вскоре после нападения Германии на Югославию на переговорах с Японией Сталин снял претензии к Токио, связанные с требованием предварительного отказа от концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине, и 13 апреля подписал пакт о нейтралитете в значительной степени на японских условиях. Тем самым существенно уменьшив вероятность ведения Советским Союзом войны на два фронта.

   В-третьих, именно с этого момента начинается формирование резерва Главного командования и усиления Западных приграничных округов. Уже 26 апреля на следующий день после ратификации Японией договора о ненападении Генштаб отдал распоряжение военным советам Забайкальского и Дальневосточного военных округов быть готовыми к отправке на Запад 9 дивизий и двух воздушно-десантных бригад.

   В-четвертых, после нападения Германии на Югославию из документов советского военного планирования и директив Генштаба исчезло упоминание относительно связи возможного немецкого нападения на СССР с окончанием Германией войны на Западе. А разработанный Генштабом майский план развертывания (в отличие от мартовского плана развертывания) исходил из того, что немцы будут вести войну на два фронта.

   Так сидел ли Сталин "лениво выжидая надвигавшегося на Россию страшного нападения"? Разумеется, нет. Вся страна и Красная армия активно готовились к ожидаемому нападению Германии. Тем не менее, нападение для советского руководства оказалось внезапным, а последовавшая после этого катастрофа - чудовищной. Причин этой катастрофы было много, но среди этих причин можно выделить две основные.

   Во-первых, перед войной Генштаб ориентировался на явно устаревшую доктрину начального периода войны, ошибочно считая, что Германия при нападении на СССР не сможет использовать стратегию блицкрига. При этом все разработанные Генштабом довоенные планы, исходили из этого устаревшего постулата, что делало катастрофу начального периода войны совершенно неизбежной.

   Во-вторых, Генштаб ожидал, что Германия будет готова к нападению на СССР не ранее середины июля 1941 года. Именно поэтому нападение немцев 22 июня и оказалось полной неожиданностью. Вывод о том, что фашисты будут готовы к нападению на СССР не ранее середины июля, был сделан на основе ошибочной информации советской разведки, очень сильно завысившей оценку числа имевшихся у Германии дивизий. Перед нападением на СССР у немцев всего имелось только 206 дивизий, в то время как по данным нашей разведки их насчитывалось аж 290 штук. На основе этих сильно завышенных данных Генштаб сделал вывод, что для нападения на СССР Гитлер выделит порядка 180 дивизий.

   Тем не менее, 20 июня советская разведка насчитывала у наших границ только 129 немецких дивизий. Отсюда был сделан ошибочный вывод, якобы немецкая группировка была еще не готова к нападению на СССР, и что для завершения этой подготовки Германии требовалось не менее месяца. Именно такая ошибочная оценка и привела к тому, что Генштаб планировал завершение целого ряда крупномасштабных предмобилизационных мероприятий лишь к началу июля 1941 года. Т.е. на то время, когда война уже началась.

   В заключение нельзя не сказать о том, что незадолго до войны были предупреждения разведки о более ранних сроках нападения немцев на СССР и, в частности о возможности нападении 22 июня.

   Однако в том-то и дело, что разведка несколько раз называла различные сроки нападения Германии на СССР, скажем в конце апреля - начале мая, потом 15 мая, потом 15 июня. И каждый раз эта информация оказывалась ложной. Поэтому и доверия к ней практически не было.

   Тем не менее, для Сталина дата немецкого нападения стала очевидной после получения им сообщения Герхарда Кегеля - агента советской разведки, работавшего в немецком посольстве в Москве в ранге экономического советника. Это сообщение Сталин получил примерно в 20 часов 30 минут 21 июня. После чего уже через 20 минут он, созывал совещание с руководством наркомата обороны.

   На этом совещании была выработана Директива, в которой указывалось, что 22-23 июня возможно внезапное нападение немцев на СССР и в этой связи командованию Западных Приграничных округов приказывалось немедленно привести в боевую готовность все воинские части округов.