Где ты, Саша из Дудинки?

Я с ним познакомилась однажды летом в Греции, в шестиэтажном отеле "Галакси" на берегу Эгейского моря, в нескольких километрах от городка Порто-Хели. Там был такой какбе сборный детский лагерь русских детей до 18 лет, с каждого крупного города или региона страны по нескольку человек. И вот он был из Дудинки.

Первую неделю никто не знал, девочка он или мальчик, и все стеснялись спросить. А он ради прикола абсолютно не палился в этом смысле, благо лингвистические возможности позволяли, и виртуозно избегал разоблачающих ситуаций типа "а вот я какая  страшная в паспорте, а ты, дай посмотреть?". И он натурально ни разу ни в одном звуке своей болтовни, а болтал он побольше и поскладнее даже меня на порядок, не выдал своей половой принадлежности. И через неделю мы на всеобщем собрании в чьей-то комнате коллективно решили, что он все-таки мальчик, ибо так к нам, в конце концов, подсказывает наша интуиция, хотя доказательств все равно нет.

Мне было пятнадцать, а ему двенадцать или тринадцать. Или четырнадцать,  максимум. Он был меня всяко младше. И умнее человека я  в своей жизни еще не видела.

Это был полненький и круглолиценький, с тонким голосом, небольшого росту болтливый гиперактивный и смешной до упаду человечек. Его, по-моему, просто невозможно было не обожать до умопомрачения. Он на ходу импровизировал бесконечное количество умнейших и острейших шуточек, и был невероятно, нереально эрудирован. Он уже в свои тринадцать или сколько там был готовым супермегаинтеллектуалом, умником-профессором, аналитиком, историком и вообще еще кем угодно.

Мы моментально спелись с ним. Шлялись по греческим полям, лесам и бухтам и разговаривали о мировом империализме, достоинствах и недостатках капитализма и коммунизма, о исторических тенденциях, причинах Первой и Второй Войн, о невротической сущности нацизма и ваще об чем угодно.

Разговаривал причем в основном он, а я с открытым ртом и квадратными от глобальности обсуждаемых вопросов глазами слушала и задавала вопросы.

Вечерами мы танцевали под открытым небом на берегу моря, на открытой площадке, под оглушающие звуки "продиджи". Вудупипл вудупипл! Мы заводили танцпол с полоборота и сами отрывались  от реальности на полную катушкув толпе экзстазмирующих людей, все это даже без единого бокала коктейля, ибо денег у нас было максимум на морооженое, хотя все были уверены, что мы ежедневно с утра до вечера обжираемся экстази. Но мы просто были такие вот сами по себе - босая неформалка и полненький без комплексов вроде бы пацан.

Громкие мы были до ужаса. Нас обоих было не заткнуть, потому что у нас двадцать четыре часа в сутки было соревнование "кто кого перешутит", и вокруг нас всегда был дикий ржач и вообще мы были центральные клоуны во всем отеле. Нас всегда было можно легко найти. Там, где очень громко и толпою ржут - там и мы с Санькой где-нибудь в центре, по-любому.

Это мы были головной болью теток-управляющих лагерем и отелем. Это мы нашли на заброшенной стройке коробку с кучей баллончиков с краской. Это мы разрисовали недостроенный амфитеатр пацификами и надписями WORLD PEACE (это я, он меня научил) и длинными речевками на английском языке со всякими словами типа imperialism (это он, сколько языков он знал, я не помню, но штуки четыре он перечислял точно).  Это мы остатками краски малевали на балконе отеля пацифик и на бис поджигали его. И это мы потом, хохоча как кони, по слезной просьбе не желающих платить отелю компенсацию и не имеющих надежды выбить эту компенсацию с нас теток, бегали с пластиковыми стаканчиками к суровым греческим лодочникам стрелять бензин, чтобы оттереть балкон от горелой краски.

Я даже не помню его фамилию. Где ты, Саша из Дудинки?