6 сентября Чечня отмечает ДЕНЬ РЕСПУБЛИКИ.

День гражданского согласия и единения в Чечне Написано 6 сентября, 2011 в категории Аналитика,Главная,История И 20 лет назад, и сегодня центральная российская власть не понимает, что ей делать с Чечней 6 сентября в Чечне отмечается День республики. Второе название этого праздника – День гражданского согласия и единения. Наверное, это событие можно было бы оставить без внимания, если бы не один интересный нюанс. В годы существования непризнанной Чеченской Республики Ичкерия 6 сентября отмечался как День независимости сепаратистского образования. В самом деле, именно 6 сентября 1991 года, 20 лет лет назад, началась постсоветская история Чечни, зарифмованная с войнами, междоусобицами, беженцами, терактами. Но все это будет впереди, а в сентябрьский день 20 лет лет назад в Чечне произошла смена власти. Из рук Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики власть перешла к Общенациональному Конгрессу Чеченского народа (ОКЧН). При этом механизм такой смены не был легитимным и правовым. Именно сентябрьский день 1991 года стал первым трагическим событием в череде непрекращающихся и по сей день инцидентов. И именно тогда новая российская власть в первый раз после августовского путча продемонстрировала свою управленческую неадекватность в кавказских делах. 20 лет назад Москва в первый раз показала свою приверженность «дистанционным методам» управления регионом. Это когда вместо содержательного понимания проблем и выработки адекватных механизмов их решения власть стремится найти «верного человека» и передать ему на «кормление» ту или иную территорию. И не просто отдать, но и отказаться от диверсифицированной политики, поддержки какой бы то ни было оппозиции или даже автономной гражданской активности. Прошло два десятилетия, изменился язык российской власти. Но ее управленческий стиль остался прежним. Так сентябрьский разгон Верховного Совета, единственной на тот момент легитимной власти в республике, исполняющий обязанности главы российского парламента Руслан Хасбулатов назвал «народным восстанием против партийно-бюрократической диктатуры». Джохара Дудаева он охарактеризовал «демократом, трезво оценивающим нынешнюю ситуацию в республике». Затем к этому «демократу» поехали ближайшие соратники первого президента РФ Геннадий Бурбулис и Михаил Полторанин, игнорируя при этом достаточно сильное на тот момент мнение чеченской оппозиции, готовой к тому, чтобы не отдать республику на откуп Дудаеву. Последующая история нам хорошо известна. Увы, российская власть заплатила за свое кавказоведческое «образование» страшную цену в виде двух чеченских кампаний со всеми их политическими и гуманитарными издержками, а также непрекращающейся диверсионно-террористической борьбой. Яркое свидетельство этого – недавний теракт в Грозном, унесший 9 жизней и совпавший (снова символ) с пятнадцатилетием подписания Хасавюртовских соглашений 1996 года. Сегодня демократия у российской власти не в моде. К 1990-м годам российские власти апеллируют не иначе, как к годам национального провала. В наши дни востребованы идеи «сильной руки» и «мощной державы», поэтому понравившихся региональных лидеров величают у нас не «демократами», «государственниками» и «патриотами». Однако проблема адекватного управления кавказским регионом так и не решена.

Кто, как ни «патриоты» и «государственники» из центра, сделали все, чтобы убрать от власти – нет, не сепаратистов, а пророссийски настроенных деятелей из Чечни? Кто, как не они, сделали все для создания внутри республики моноцентричной модели и подавления всякой гражданской активности? Повторимся еще раз, речь идет о той активности, которая никакого отношения к национал-сепаратизму не имела. В итоге главным северокавказским патриотом и государственником является Рамзан Кадыров. При этом его лояльность Кремлю, в отличие от Джохара Дудаева или Аслана Масхадова, не вызывает сомнений. В своих интервью и выступлениях он неоднократно называл себя «пехотинцем Путина». Что тут сказать? Борис Ельцин мог бы только мечтать о таких оценках со стороны Дудаева (хотя некоторые заявки на такую роль бывший советский генерал авиации аккуратно выдвигал). Однако кажущаяся лояльность Кадырова имеет свою оборотную сторону. Именно он является единственным публичным политиком среди региональных лидеров, позволяющим себе резкие заявления по всему спектру проблем, начиная от внешней политики и заканчивая наименованием титулов лидеров субъектов РФ. Все – от «Роснефти» до Ливана – находится в фокусе его внимания. И дело не только в риторике, но и в концентрации властных ресурсов внутри Чечни. При этом персона президента республики практически неуязвима для критики Кремля и Белого дома, обычно не скупящихся на громы и молнии в адрес губернаторов, президентов республик и федеральных министров. Ценой поддержания благостной политтехнологической картинки Кадыров практически открыто проводит «религиозное возрождение», нарушая светские принципы Российского государства, и реализует свой национально-государственный проект, претендуя на роль не президента Чечни, а президента всех чеченцев. В своем блестящем исследовании «Рамзан Кадыров: российский политик кавказской национальности» востоковед Алексей Малашенко определяет кредо президента Чечни как «националиста-прагматика» (в отличие от «романтика» Джохара Дудаева). Лучше и не скажешь! Прагматика – она на то и прагматика, что позволяет не особенно рефлексировать по поводу выбора средств. Однако как бы то ни было, а и прагматики, и «романтики» в течение последующих 20 лет работали и продолжают работать на одну и ту же цель – обособление Чечни от России. Обсуждаема степень такого обособления, формально-правовая сторона дела (вывешивать ли российский триколор над президентским дворцом или нет). Но не обсуждаемо само обособленное существование. Поэтому в «замиренной» Чечне и не отказались от празднования 6 сентября, демонстрируя в латентной форме преемственность с создателями Ичкерии. Между тем, в этом виноваты не только местные прагматики и романтики. И 20 лет назад, и сегодня центральная российская власть не понимает, что ей делать с Чечней. Отсюда и амплитуда ее колебаний в пределах от бомбардировок до поспешных капитуляций. Таким образом, перед тем, как спрашивать жителей Чечни, определились ли они со своим будущим, этот вопрос неплохо бы адресовать и обитателям кремлевских башен. Впрочем, последние, кажется, и с прошлым нашей Родины пока до конца не определились. Сергей Маркедонов slon