Нановаленок может летать!

Выставка выросла из экспозиции нанофотографий в Политехническом музее. Кураторы Борис Галкин и Екатерина Гандрабура решили тогда, что есть смысл ее расширить и подробнее рассказать о нанотехнологиях на неформальном, игровом языке, понятном даже ребенку. На выставке побывали чиновники из регионов, и многие потом пригласили Галкина и Гандрабуру к себе на гастроли. Конкретнее: поступило пять запросов от региональных администраций, в том числе пермской.

Выставка останется в PERMM на месяц, за это время на Речном вокзале пройдет несколько мастер-классов и презентацией, так что прежде чем идти смотреть на нанотряпку и наноасфальт (а такие экспонаты имеются) и жевать наноконфеты (их тут выдают за просто так), есть смысл уточнитьрасписание. Ну и — также есть смысл узнать, что думают о наномире кураторы Борис Галкин и Екатерина Гандрабура.

Фото из архива Бориса Галкина

— Почему в Перми вы решили поселить выставку именно в музей? Это же сознательное решение?

Борис Галкин: Наша выставка не научная, а популяризаторская. Я бы даже сказал, что она на грани арта. Мы стремимся к тому, чтобы максимальное число людей посмотрело выставку. Главная задача — дать людям возможность ощутить, пощупать, поучаствовать в процессе и понять, что в нанотехнологиях ничего сложного нет. Показать, как они действуют и улучшают качество жизни. Выбирая место, мы исходили из того, что музей как площадка сам по себе притягивает определенное количество людей, это ценно.

Екатерина Гандрабура: Совершенно согласна, но вообще-то выставку можно организовать на любой площадке, главное, чтобы помещение было под охраной, и к нему удобно добираться посетителям. Конечно музейно-образовательные площадки здесь лучше всего. В Томске у нас был опыт в рамках форума «Инновус», его участники были посетителями нашей выставки. Это самый центр города.. Все гуляли по набережной, ну и заходили между делом узнать про нанотехнологии.

Фото из архива Бориса Галкина

— Часть людей заходит «между делом», а кто целевая аудитория?

Гандрабура: Базовая аудитория — это дети. Мы хотим пробудить интерес и творческий подход к науке и технике у младшего поколения. Выходим напрямую на школы и приглашаем на лекции и мастер-классы. У нас не просто выставка, а скорее учебно-творческое пространство. Может, дети и не запомнят всего, что им говорят, но вот это ощущение — что они прикоснулись к науке, что это реалистично — очень важное. Помните, раньше были такие программы профтехобразования, когда школьников приводили на предприятия. Фактически здесь будет то же самое, в течение сентября закрытые предприятия, производящие нанопродукцию, смогут посетить все школьники Перми.

Наконец, дети — лучшие популяризаторы. Когда ребенок что-то узнает в школе, приходит домой и рассказывает, то родители ему верят больше, чем телевизору или, там, газетам. Это проверенная технология. Детей приводят учителя из школ, по разнарядке, а потом сами дети приводят дедушек, бабушек, пап, мам, сестер, братьев. Тут их ждут экскурсоводы, которые неспешно рассказывают о нанотехнологиях для всей семьи.

Мультики про нанотехнологии с большим интересом смотрят не только дети, но и взрослые, в них все рассказано на доступном простом языке. Взрослому человеку учиться сложнее, чем ребенку и, конечно, нужен специальный подход. Но тем не менее, дружественный интерфейс нашей выставки позволяет узнать много нового и взрослому человеку, она живая... Не то что стандартные промышленные выставки, где умереть можно от тоски.

Арт-объект «Перекати поле» из карбоновой нити.

Фото из архива Бориса Галкина

— Вы что, хотите, чтобы дети, вдохновившись выставкой, сами в будущем взялись за нанотехнологии?

Галкин: Мы хотим их поразить, воодушевить. Переходный период у ребенка наступает в школе. В 6-8классе он самоидентифицируется и понимает, что ему интересна химия, например. И выставочное пространство может натолкнуть его на какую-то мысль. Долгосрочная миссия — это подготовка кадров.

Гандрабура: Мы работаем в области кросспредметности.. На этом вообще строится современная наука. Многие университеты, например, в Хельсинки, делают ставку на инновации, придумывают программы, где учатся вместе художники и инженеры, химики и актеры. Они специально стыкуют разные полюса креативности, относясь к научному творчеству так же, как и к художественному.

Галкин: Против зашоренности мозга, зацикленности на узкой сфере.

Гандрабура: Есть такая интересная летняя школа для художников в Калифорнии, в биомедицинском институте. Они работают с художниками современного искусства.. Им сорок часов начитывают научный материал. А потом художники работают в лабораториях вместе с учеными и инженерами непосредственно над новой продукцией. И вообще, на продвинутых научно-технических предприятиях есть должность арт-директора. Этот человек должен раскачивать общее воображение и предлагать нестандартные ходы в стратегии развития.. Ведь если люди делали испокон века кирпичи, то они могут только усовершенствовать их, но придумать новую линейку принципиально другого вида товара сложнее.

«Женские кирпичи» из пеноситала. Автор Екатерина Хамудисова.

Фото из архива Бориса Галкина

— Как только Медведев сказал, и в СМИ начала появляться информация о нанотехнологиях, люди немедленно начали про это шутить и довольно зло. Вы сами как относитесь к тому, что над нано глумятся?

Галкин: Прошлой осенью «Прожекторпэрисхилтон» сделали сюжет про Роснано. Была большая шумиха по поводу посещения Путиным нашего офиса. Российские ученые заявили тогда о том, что научились печатать на невозможных поверхностях. Ургант и говорит: «Что же это такое — «невозможные поверхности»? Наверное, это, типа, облака? Или это вода?». В общем, поглумились. И тогда компания «Сан», производитель чернил и принтеров, которые реально могут печатать на всем, что угодно, приняла вызов. Они попробовали напечатать на воде, и у них получилось. На волне того, что «Прожектор» над ними постебался, они это отпиарили и получили, в частности, «Серебряный лучник» за лучшую пиар-акцию 2010 года. Или вот питерская арт-група Митьки сделала выставку «Митьки и нанотехнологии». Нарисовали серию картин прикольных, например: «Митьки помогают левше подковать наноблоху», «Митьку сносит правое полушарие, когда он думает о нанотехнологиях». Подобные акции позволяют с долей иронии воспринимать нанотехнологии. В целом мы относимся к шуткам...по-разному, но в принципе считаем что популяризация нанотехнологий неизбежно будет идти в том числе за счет таких вещей на грани фола.

Гандрабура: Вообще, мне кажется, про нанотехнологии нас перешутить невозможно. Это, знаете, как медицинские шутки всегда самые острые... Точно так же ученые-производители относяться к реальности во многом с самоиронией..

— Пермь — четвертый город, который принимает выставку «Смотрите, это — НАНО!».

Пермское предприятие «Новомет» изготовило специально для вас один из объектов. В других городах вы тоже сотрудничаете с местными промышленниками?

Галкин: Экспозиционный фонд пополняется, мы стараемся в городах, которые участвуют, привлекать объекты. В Ульяновске и Пензе объектов не было, да и нанотехнологических предприятий там особо нет. В Томске есть компании «Элекард Нано девайсез», «Элеси», они проводили мастер-класс и несколько лекций. Новометовскую штуку мы еще давно, в самом начале произвели, возим по всем городам, где уже были. Привязка не к городу, а к компании. В ноябре будет Казань, там компания «Данафлекс-нано» производит упаковки для всяких марсов-сникерсов, тонкие пленки, полиэтилен, — они однозначно что-то будут делать. Потом, там же есть нанотехнологический центр «Идея». До Казани у нас Москва, «Нанофорум». Мы там, правда, будем представлять не выставку, а технологии работы с детьми, в том числе, на примере этой выставки.

Отражение тени кремниевого маятника в линзе Френеля.

Фото из архива Бориса Галкина

— Как в целом устроена выставка? Что тут есть и в каком порядке показывается?

Гандрабура: Как у любой выставки, у этой есть своя логика и сценарий. Первое, что мы делаем со зрителем — воздействуем эмоционально. Еще ничего не понятно, но что-то стоит, колышется смешное, с этим хочется фотографироваться. Потом человек заходит и узнает что-то из истории нанотехнологий. Когда впервые было придумано это слово, когда впервые за это кто-то получил Нобелевскую премию, что такое нанотехнологии в природе. Оказывается, еще до рождения человека природа все придумала, например, про эффект лотоса. На листик попадает пыль, мусор, а потом идет дождик и все смывает, потому что капелька дождя гораздо крупнее, чем нанощетинки, которыми он покрыт. Или, например, у стрекозы крылышко. Или зритель видит древесную лягушку, у которой присосочки на лапках тоже с эффектом нанотехнологий, и она может передвигаться по любой поверхности. Так ребенок начинает понимать, что нанотехнологии окружают его в повседневной жизни.. Следующая установка на выставке — это лаборатория.

Галкин: Там можно проводить опыты. Берут, например, CD-диск, его кусочек, и смотрят, как он выглядит на наноуровне. Плюс в рамках выставки будут проходить лекции популяризаторские по разным направлениям. Компания «Лиотех», которая производит аккумуляторы для электромобилей, будет рассказывать об альтернативной энергетике для общественного транспорта. Компания «Оптоган» расскажет про светодиоды, освещение будущего. Плюс второго сентября пройдет презентация новой лампы «Оптоган», которая будет использоваться в быту, в каждом доме.

Гандрабура: И тут мы попадаем в тот раздел выставки, который мы нежно называем «барахолка». Это презентация конкретных продуктов наноиндустрии, там лежат всякие тряпки с нанопокрытием, солнечная батарея стоит реальная, светодиодная лампочка Лебедева в разрезе (можно увидеть весь механизм работы), кусок наноасфальта, вырезанный из дороги.

Галкин: Печать на витражах и других «невозможных поверхностях».

Гандрабура: Видео, как печатают на воде.

Галкин: Мультик «Лаборатория профессора Онотоле» студии D3Media. Имеется ввиду прообраз Анатолия Вассермана. Четыре 4-хминутные серии, в которых от его имени рассказывается про нанотехнологии. Еще — картины, которые показывают красоту наномира от журнала Science. Вот такие форматы: реальная продукция, арт-объекты, картины, фильмы, презентации. Плюс даем всем попробовать наноконфеты.

Ретрофит светодиодной лампы компании «Оптоган».

Фото из архива Бориса Галкина

— Что такое наноконфеты? Звучит зловеще: почти как красная и синяя таблетки для Нео.

Галкин: Они большой популярностью пользуются у детей. Дети ходят по выставке с наноконфетой за щекой, изучают, вникают. По сути, это обычная конфета, леденец, но в правильном пространстве она по-особенному действует.

— Вы в каждом городе предлагаете детям нарисовать «предметы будущего». Очень интересно, что же они рисуют, перескажите пару сюжетов.

Галкин: Призером на конкурсе в Ульяновске стал эскиз нанорасчески. Она говорит: «Всем привет!», а когда расчесывает волосы, то поет и лечит от перхоти. Или плывет в аквариуме карбоновая рыбка, сбоку на ней солнечная батарея. Или нанозонт, который когда тепло, охлаждает, когда холодно — согревает.

Гандрабура: Нанозаколка, от которой при дожде волосы моментально высыхают или нановаленок, который может летать.

Галкин: Костюм из наноткани нового поколения: не линяет, не мнется и принимает форму тела.

Гандрабура: Наноочки, которые улучшают зрение, показывают время и новости.

Галкин: Нанокрылья, которые работают на маленьких солнечных батареях. Дети после посещения выставки начинают воспринимать нанотехнологии как нечто само собой разумеющееся. Это только у взрослых скепсис, отторжение.

Гандрабура: Как у Чехова: «Уж радио изобрели, а счастья все нет». Восприятие инноваций у взрослого человека всегда было таким.

Фото из архива Бориса Галкина

— Какие еще проекты, призванные показать «человеческое лицо» нанотехнологий, вы придумали, кроме этой выставки?

Гандрабура: Мы делали в Политехническом музее в рамках открытия Фестиваля науки МГУ исторические параллели. Проводили параллели между последними инновациями и инновациями столетней давности. Проект назывался «История российских инноваций».

Галкин: «От таблицы Менделеева до графена».

Гандрабура: Возьмем историю лампочки Яблочкова. Это первая лампочка, которая более-менее похожа на наши современные стандартные лампочки накаливания. Яблочков прогорел, он был всем должен в России, сбежал от долгов в Париж и на основании изобретений своего учителя разработал лампочку. Сделал предприятие, оно называлось «Русский свет». Вы представляете, Париж был впервые освещен электрическими лампочками с брендом «Русский свет»? Потом Яблочков осветил все общественные здания Парижа, расплатился сдолгами и «Русский свет» осветил в 1886 году Политехнический музей, это было его возвращение в Россию. Это хороший пример для современного сознания: смелость таких творческих победителей. Не надо ничего бояться, надо делать. Придумать недостаточно, надо еще найти людей и заразить. Вспомните Теслу! Он авантюрист, каких свет не видывал. Как он находил инвесторов на свои проекты в Нью-Йорке! Да он на несколько дней оставил город без электричества. Личность, сочетающая в себе ученого, переговорщика, коммуникатора — нам нужно как можно больше таких людей, тогда у России есть шанс.