Владимир Соловьев. Христиане Беслана: к годовщине трагедии

Но было что-то, что коренным образом отличает Бссланскую трагедию от всех, что были ранее. Впервые появилось гражданское сопротивление панисламскому насилию. Сопротивление не солдат, не военных, не милиции, а именно гражданских, сугубо штатских, сугубо мирных людей, простых, обыкновенных.

Пожилой авторитетный человек в спортзале начинает успокаивать подбадривать и поддерживать людей находившихся в шоке от захвата. Его тут же уничтожают как потенциального лидера. Вакхабиты этому обучены, это знают и чувствуют. Но он это сделал! Это и есть героизм, это и есть подвиг! Пожилая женщина, бабушка становится на четвереньки, чтобы по ней, как по ступеньке, дети могли выпрыгивать через окно. Живая подставка для сотен детских ног. «Ах, какие острые каблучки у детских туфелек!». Это и есть самопожертвование. И таких примеров много. Но больше всего поражает пример, когда целая группа пожилых женщин, видя, что участок выхода на волю простреливается убийцами-вакхабитами, решают встать и телами своими загородить бегущих, спасающихся детей.

      Просто, без лишних слов, без высоких клятв: «Бабоньки, что же мы? Это же дети... Давайте загородим. Давайте встанем». И они встали, взявшись за руки. На больных ногах, у кого радикулит, у кого ишиас, у кого сердце, у кого давление. Головы кружатся от слабости и трёхдневной сухой голодовки. Затекшее тело не послушно от долгого сидения на полу в неудобной позе. Пошатываясь, поддерживая раненых подруг и держа на себе уже убитых. Потому что даже мертвое тело может защищать жизнь, загораживать от пуль и осколков.

Нет, товарищ, зло и гордо,

Как закон велит бойцу,

Смерть встречай лицом к лицу,

И хотя бы плюнь ей в морду,

Если всё пришло к концу.

Они не были бойцами, они не были военными и не собирались ни с кем воевать. Они не давали клятв и присяг и не нарушали их. Они были простыми женщинами, матерями, бабушками. И они встали, беззащитные, безоружные.

Встали под перекрестным пулеметно-автоматным огнем, под взрывами и осколками, летящими со всех сторон. Встали под испепеляющим огнем огнеметов, мгновенно превращавшим живого человека в корчащуюся в последних судорогах обугленную головешку. Но они встали!

Встали, задыхаясь от дыма, гари и пороховой вони, от пыли падающего на их головы потолка. Оглохнув от грохота взрывов и трескотни пулемётов, среди криков и стонов раненых, среди воплей обезумевших от страха людей. Сходя с ума от детского визга.

Встали, шатаясь от взрывных волн и собственной слабости, скользя больными ногами в лужах крови и кусках человеческих останков. Встали среди толкотни и давки, среди десятков и сотен людей, мечущихся в поисках выхода, в поисках спасения, спасавших себя, свои жизни и жизни собственных детишек. Встали не для того, чтобы защитить себя, свои жизни, а для того, чтобы спасать других. Спасать и сохранять!

Встали! Встали не ради наград и премий, ни ради денег, высоких званий и должностей, а потому, что они Люди. Потому, что даже в этом мусульманском аду, они остались Человеками, Христианами!

Встали, чтобы самими собою, телами своими, сердцами своими (это последнее, что у них было) сделать стенку жизни, коридор жизни, через который дети смогут спастись. Встали!

Встали, спасая детей не спрашивая, кто они и откуда, христиане эти дети или юные магометане. «Вот еще один пробежал. Вот еще один спасся. «Бегите, дети, бегите!» Вот еще мальчишечка, вот еще девочка. Они выживут, им надо жить».

Встали, чтобы спасти самую Жизнь. Они встали на верную смерть ради жизни. Они отдали свои жизни — только Бог их не взял!

Встали! Вопреки всем законам физики… вопреки всем законам биологии… Вопреки всем законам самосохранения, чтобы «Спасать и Сохранять!!!» Не себя – других!!!

Запомните их такими. Запомните этих простых пожилых женщин, хранительниц Нации, хранительниц Веры, хранительниц самой Жизни! Стена из еще живых, раненых и уже мертвых тел. Стена Жизни, стена Веры, стена Спасения! И у каждой из них на груди и в душе сиял Святой Крест!

Запомните их такими. Запомните на годы. Запомните на века! Этих простых христианок, не сломленных и не запуганных исламским страхом-террором, звериным оскалом панисламизма.

Этот бой Ислам проиграл Христианам полностью, подчистую, по всем статьям!

Вы думали, что для христианского самопожертвования, подвига, Христианской Святости место было только в далеком, забытом прошлом? Ошибаетесь, Бесланцы дали живой пример Христианского подвига, самопожертвования, современной святости, группового героизма, массовой святости. Наши потомки будут молиться на их групповые иконы. На эту живую стенку святых христианок. Их должны, их обязаны канонизировать. А то с чем же мы останемся против панисламского джихада? С Василием придурочным? Да с Фёклой припадочной? Которая всю жизнь сидела в земляной норе, ни дня не работала, не стеснялась быть нахлебницей для окрестных крестьян, зато до крови себе лоб расшибла в молитвах и поклонах? И все? Ах, да! Из последних приобретений — святой царь кровавый, да иноземная шлюха, нарожавшая детей неизвестно от кого. И что? Сим победиши? Плохи, видать, дела у наших епархий. А что патриарх? Молчит патриарх. Многозначительно молчит. С живыми святыми хлопот много? Подождем, пока помрут? А что Афины? Молчат Афины. Некогда им. Отношения выясняют. Спорят, ссорятся, свару затеяли. Того и гляди, друг друга за бороды таскать начнут. Не до христианских святых. Ну, а Ватикан-то, что Ватикан? Молчит Ватикан. Чем больше маразма, тем больше святости, сил нет руку поднять. Помахать ручкой. Какие уж тут святые? Какие христиане? Сегодня спасти Христианство от панисламского джихада может только Патриарх-воин! Христианин-воин!

Россия, весь христианский мир стонет от панисламской агрессии. Россия устала хоронить. Хоронить сынов своих, хоронить своих деток. Тем более велик и свят подвиг этих христианских женщин, матерей наших, бабушек российских, Христианок!

Никакой военной победы в Беслане не было. Но Куликово Поле христианского духа уже состоялось. Сделали, сотворили это чудо, без оружия, жизнями своими, наши Святые матери, Христианки. Наши Христианские Святые. А для панисламистов Беслан будет вечным позором поражения. Поражения духа.

Видели ли вы когда-нибудь мертвых детишек? Детские трупики? Худеньких, маленьких, окровавленных? Лежащих, как ангелочки с неестественно вывернутыми конечностями? Легоньких, почти невесомых, семи-, восьми-, десятилетние трупики.

А кучу из десятков убитых детишек? Уничтоженных панисламистами целыми классами. Которые уже никогда не вырастут, никогда не станут взрослыми.

А гору из сотен детских трупов? Обожженных, прострелянных, изувеченных до неузнаваемости. Так, что даже родные матери с трудом узнавали их по родинкам, мелким шрамикам, уцелевшим предметам одежды. А узнавая, сходили с ума. Это зрелище не для слабонервных. Средний, нормальный человек (христианин — не вакхабит) может сойти с ума, имеет право. И никто его за это не осудит.

Мужчины, отцы были покрепче. Мужчины должны быть сильнее. Они не должны показывать своих чувств, своих слез. Они глотали свои слезы, давились ими, поднимали матерей, падавших в обмороки или бившихся в истерических припадках. Успокаивали. Скрипели зубами. Сжимали кулаки от бессилия, до хруста, до боли, до судорог в кистях, так, что кожа белела и лопалась на костяшках пальцев. Это Беслан. Это христианские жертвы. Горы убитых детей.

Если не видели, то поезжайте в Беслан, посетите новехонькое кладбище на четыре с половиной сотни могил, большинство из которых детские, малюсенькие могилки. Посетите руины спортзала школы № 1, где сотни христианских детишек были принесены в жертву. Закройте глаза и помолитесь за них, за их безвинные души. Маленькие жертвы большого джихада, принесенные на алтарь победы панисламистов. Аллах Акбар!

А если вы видели горы детских трупиков — значит, вы там уже были. Ибо нет в мире места, нет на земном шаре больше такого ужаса, чем тот, который пережили Бесланские заложники, Бесланские Христиане. Трое суток в условиях Татаро-монголь... пардон, Арабо-исламского ига!

Нас учили, что триста лет в России было Татаро-монгольское иго. Но какое оно было, это самое иго? Спросите у Бесланцев. Они вам расскажут. В течение трех суток они испытали то, что вся Россия испытывала в течение трех веков. И какой же силой, прежде всего силой духа, должны были обладать наши праотцы, чтобы сбросить с себя этот кошмар панисламизма. Чтобы, преодолевая собственную слабость, страх, немочь,  собраться,  распрямиться.  Встать и сбросить. Это самое Иго.

От героев былых времен,

Не осталось порой имен…

Те, что приняли смертный бой,

Стали просто землей, травой...

Сколько героизма, сколько смелости, сколько самопожертвования. Преодолеть самих себя, чтобы совершить невозможное — спасти себя, Россию и всю Европу!