РОССИЯ - ЖЕРТВА ИНТРИГ В ЕВРОПЕ

Как-то прочитал в "эмигрантской" газете "Русская мысль" статью "Потом
была война". И сложилось мнение, что статья кандидата исторических
наук Н.Паклина больше напоминает урок истории в средней школе времен
брежневского "застоя". Даже сейчас, в пору "охоты на ведьм",
малочисленные статьи ангажированных авторов и то полнее освещают
события тех дней.

Есть в истории Европы, по сути, знаковое событие. Это - начальный
период Второй Мировой войны. Особый интерес здесь представляет "Пакт
Молотова-Риббентропа". Сейчас, когда в России, сквозь зубы, упомянули о
70-летии его подписания, настала пора спокойно разобраться, почему
советская пропаганда так долго скрывала тайные причины его появления
и смещала акцент на то, что он отодвинул нападение Германии на СССР.

Согласно современной концепции российской истории, вступление СССР
во Вторую Мировую войну произошло 22 июня 1941 года. А события
сентября 1939 года, как бы, и не касаются Советского Союза. Так что
прошу не перепутать: вступление германской армии в Польшу с Запада -
это агрессивная война. А вступление Красной Армиии в Польшу с
Востока - это мирное освобождение. Новое прочтение советской истории
строго соблюдается российскими редакторами. Поэтому любому мнению,
отличному от "единственно верного", на страницы российских СМИ вход
закрыт. Разумеется, за исключением узкого круга "своих" (агентов КГБ,
родственников, приятелей и земляков).

Подлинное название упомянутого документа - Договор о ненападении между
Германией и Советским Союзом. И был он, своего рода, аккомпанементом,
сопровождавшим главную цель политики того времени - безопасность
большевистского режима (не конкретных большевиков, а Режима ВКП(б) -
Второго Крепостного Права Большевиков) даже за счет других стран и
избежание большой войны, к которой нищая страна не была готова.
Возможно, что Сталин и имел далеко идущие планы. Но по поводу
неприкосновенности европейских границ, особенно восточных границ
Польши, будет сказано особо.

Тайна подготовки мирного договора с Германией имеет свою предисторию.
Так, уже в июле 1939 года в Лондоне сэр Гораций Вильсон (второе по
влиянию лицо в Англии) обсуждал с германским чиновником Вольтатом
программу широчайшего англо-германского сотрудничества,
предусматривающую заключение пакта о ненападении. Примечательно,
что в начале августа 1939 года английская военная миссия ещё получала
инструкции перед отъездом в Москву. Но уже 3 августа в Лондоне группа
политиков и дипломатов во главе с сэром Горацио Вильсоном имела
очередную беседу со своими германскими коллегами. Посол Германии в
Лондоне Дирксен доложил Риббентропу, что первым пунктом программы
переговоров было заключение договора о ненападении.

В нем был предусмотрен "отказ от нападения на третьи державы". Это
освободило бы Англию от принятых на себя обязательств в отношении
Польши (на случай нападения на неё). Тем не менее, правительство
Польши продолжало надеяться на помощь Лондона. А там свою политику,
возможно, уже начали строить с учетом желательности переориентирования
военной машины Германии к движению на Восток.

В своих метаниях между антикоммунизмом Лондона и антикоммунизмом
Берлина Варшава была, как "броненосец в потемках". Гитлер понимал, что
Польша со своей весьма мощной армией может стать на сторону Англии. А
для Германии это было чревато, в случае чего, войной на два фронта.
Поэтому уже осенью 1938 года Берлин приступил к решению этого вопроса.

Так, 24 октября 1938 года министр иностранных дел Германии сообщил
польскому послу о намерении своей страны улучшить сообщение с Восточной
Пруссией. Для этого Германия планировала построить экстерриториальную
двухколейную железную дорогу и широкую автомагистраль. Далее Риббентроп
поставил в известность польскую сторону о намерении Германии включить в
состав Третьего рейха Данциг.

Взаимное препирательство по этому и другим вопросам нарастало, но
разрулить ситуацию никак не удавалось. Как очередной шаг, в мае 1939
года был аннулирован пакт о ненападении между Германией и Польшей.

Учитывая сложность ситуации, в мае 1939 года правительство СССР
предложило польскому руководству заключить пакт о взаимной помощи в
случае возможной агрессии. Но власти страны стремились не допустить,
чтобы Красная армия вступила на территорию Польши или даже только
проследовала через нее для отпора вероятному противнику. Возможно,
правительство Польши боялось, что СССР, однажды введя свои войска,
больше не захочет их выводить. То есть, вероятно, были сомнения, что
страна будет оккупирована иностранной армией безо всякой войны.

Напряженное предчувствие войны повисло в воздухе. Европейские
правительства стали лихорадочно просчитывать свои шаги: какие принесут
им наибольшую выгоду, какие - наименьшую опасность. Не были исключением
и власти нацистской Германии.

15 августа 1939 года германский посол в Москве Шуленбург получил
телеграмму с грифом "Очень срочно". В ней его просили лично встретиться
с Молотовым и передать, что "Имперский Министр иностранных дел фон
Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от
имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину".

17 августа в 01 час. 00 мин. по моск. вр. в германское посольство
пришла очередная телеграмма, в которой Риббентроп просил Шуленбурга
снова лично встретиться с Молотовым и сообщить ему: "Германия готова, и
это полностью соответствует позиции Германии, попытаться повлиять на
улучшение и укрепление русско-японских отношений".

Этот пункт германских предложений особенно примечателен. Поскольку
СССР жил в ожидании войны с Японией, летом 1939 года это было
чрезвычайно привлекательное предложение. Стычки с японской армией на
Дальнем Востоке были, по-сути, локальными военными конфликтами. Впереди
же маячила большая война с Японской империей на всем протяжении от
Монголии и Китая до Камчатки и Чукотки.

Далее в депеше говорилось, что "желательно общее и быстрое выяснение
германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов.
По этим причинам Имперский Министр иностранных дел заявляет, что начиная
с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в
Москву... для подписания соответствующего договора".

Поспешность, с которой Германия хотела провести переговоры,
бесспорно, вызывала подозрения Москвы. Поэтому в ответе советского
правительства, который Молотов зачитал германскому послу 17 августа 1939
года, было твердо заявлено, что "политика германского правительства
заставила СССР провести серьезные мероприятия по усилению своей
обороноспособности на случай возможной агрессии Германии против СССР, а
также принять участие в организации оборонительного фронта группы
государств, направленного против такой агрессии".

Возможно, в этом конкретном случае вероятность агрессии
преувеличена. Да и как она могла произойти - разве что Германия
должна была сделать кульбит над суверенной Польшей, все
больше склоняющейся к военному союзу с Англией.

19 августа 1939 года посол Шуленбург получает очередную телеграмму от
Риббентропа. В ней говорится: "Германо-польские отношения изо дня в день
становятся все более острыми. Мы должны принять во внимание, что в любой
день могут произойти столкновения, которые сделают неизбежным начало
военных действий".

Далее министр инструктировал: "настаивайте, в духе предыдущих
заявлений, на быстром осуществлении моей поездки и соответствующим
образом противьтесь любым возможным советским возражениям...мы крайне
заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно".

В ответ на обращение Гитлера в телеграмме от 20 августа 1939 года
("Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных
дел...") Молотов 21 августа 1939 года вручил германскому послу в Москве
ответ, что советское руководство "согласно на прибытие в Москву
господина Риббентропа 23 августа".

Канцлер Германии предлагал, чтобы с визитом прибыл "ответственный
государственный деятель Германии". Но Москва не хотела торопить и
афишировать события. Ибо приезд Имперского Министра свидетельствовал
бы о начале параллельных переговоров.

Не исключено, что какие-то консультации и обмен мнениями уже
происходили на уровне чиновников невысокого ранга.

Возможно, что
какие-то уточнения и согласования позиций сторон уже осуществляли
какие-то сотрудники. Автор не ставит своей целью раскрытие механизма
работы дипломатического и иных ведомств. Наша цель другая - понять,
почему же договор был заключен с самым опасным врагом в Европе.

Распространяемая некоторыми европейскими журналистами версия, что
Сталин и СССР, подписавший мирный договор с Германией, виновны
в развязывании Второй Мировой войны несостоятельна. Не русские строили
нацистские крематории. Не русский народ голосовал за приход к власти
Гитлера и нацистов. Не на деньги нищих немецких рабочих Гитлер пришел к
власти. Когда же в воздухе реально "запахло жареным", все дружно
объявили себя жертвами. Вероятно, именно тогда европейские банкиры и
промышленники сделали свой выбор : "Пусть убивают стариков, женщин и
детей. Но только не наших." И подсказали Гитлеру и нацистам жертву -
Россия, русские, большевики.

Англия и Франция не очень-то хотели подставлять своих солдат под
германские пули, а свои города под германские бомбы. Поэтому
правительства этих стран и вели закулисные переговоры с Германией,
притворно обещали военную помощь Польше, а переговоры с Москвой,
по-сути, имитировали.

Примерно в то же время Сталину доложили, что Гитлер окончательно
решил перенести "ответный" удар Германии с Англии на Польшу. В Кремле с
ужасом осознали, что Германия могла быть втянута в длительную войну с
Польшей и Россией. В то же время Англия осталась бы в стороне и могла
сражаться "до последнего советского солдата". Весьма откровенное
признание наших союзников.

Большевистское руководство поняло, что коварные замыслы западных
держав угрожают существованию выстроенной ими тоталитарной,
бесчеловечной системы, и 23 августа 1939 года подписало Договор о
ненападении между Германией и Советским Союзом.

Вскоре произошел разгром Польши. Страна потеряла все свои
промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица
государства, перестала существовать, а правительство перестало подавать
признаки жизни. Так писали большевистские газеты того времени.
Разумеется, иностранные газеты - и тогда, и сейчас - несколько иначе
описывали события тех дней.

Гитлер понимал, что выход германской армии к границам большевистской
России может, в конечном итоге, привести к войне с серьезным
противником. Поэтому Гитлер решил "перестраховаться" и не приходить
в прямое соприкосновение с СССР. В данном конкретном случае речь
идет не о разделе Польского государства. Гитлер, действительно,
боялся, что начнутся хаотичные стычки красноармейцев, ненавидящих
фашистов, и солдат Вермахта, ненавидящих большевиков. Такие
незапланированные боевые действия могли перерасти в
полномасштабную войну с СССР.

Здесь уместно напомнить эпизод из популярнейшего в те годы фильма
"Трактористы", где герой вытаскивает из свежей борозды старую германскую
каску. Накал страстей был так велик, что германский посол Шуленбург в
телеграмме от 6 сентября 1939 года с недоумением докладывал в Берлин,
что неожиданное изменение политики советского правительства после
нескольких лет пропаганды, направленной именно против германских
агрессоров, все-таки не очень хорошо понимается населением..."Советское
правительство делает все возможное, чтобы изменить отношение населения
к Германии. Прессу как подменили." Ну, продажность советской прессы
была известна всегда.

В то же время следует отметить, что продвижение войск агрессора
только до определенных рубежей и даже отвод их назад может
привести обывателя к самым фантастическим предположениям.
Так, между германской армией и Советским Союзом оставался
большой район, где, по словам Риббентропа, мог создаться "политический
вакуум". 15 сентября 1939 года министр иностранных дел Германии просил
своего посла в Москве немедленно передать Молотову,что в этом районе
"могут возникнуть условия для формирования новых государств". Без
сомнения, Берлин был озабочен возможным возникновением неких
"независимых" государств, враждебно настроенных к Германии.

Это подтверждает и германский источник в Москве. 16 сентября 1939
года посол Шуленбург отправляет Риббентропу совершенно секретную
телеграмму, где говорится, что "третьи державы могут попытаться извлечь
выгоду из создавшегося хаоса".

Сложилась парадоксальная ситуация. Гитлер не хотел, чтобы вермахт
вошел в контакт с Красной армией. Но еще больше Гитлер боялся создания
на обломках Польши "марионеточных" государств. Ведь в будущем это было
чревато для Германии войной на два фронта, например, с той же Англией и
Францией. Скорее всего, эти страны попытались бы развернуть там мощные
армии.

Может быть, здесь и скрыта самая страшная тайна скандального
договора, правду о котором не хотят раскрыть и через 70 лет?
Действительно, чтобы Гитлер не стал воевать на Востоке, он должен
был начать воевать в другом месте. СССР был еще слаб и не мог
вести затяжную войну с Германией, а там, глядишь, и со всей Европой.
Не исключено, что именно поэтому СССР и заключил мирный договор
с Германией. А восточные районы Польши, ранее захваченные ею у
большевистской России, стали платой Гитлера России за ее нейтралитет.
Советская и российская (по-сути, еще более "советская") пропаганда
более 70 лет твердит о "Мюнхенском сговоре". Но мирный договор с
Германией, возможно, является его следствием. Своя рубашка ближе
к телу.

Косвенным подтверждением "умиротворения" агрессора, возможно, служит
совершенно секретная телеграмма, которую германский посол отправил
18 сентября 1939 года. В ней Шуленбург докладывает в Берлин, что он
лично заверил Сталина, что "в этом случае могут быть высвобождены
войска для западного фронта".

Советское руководство со всей серьезностью относилось к полученной
информации. Сталин лично просматривал все разведсводки. И для него
не было тайной, что создание нового проанглийского государства на
границе СССР могло привести к требованию Англии и Франции принять
участие в войне с Германией. Но в ближайшие два-три года война
(тем более, война в чужих интересах) не входила в планы Сталина.

Как писала большевистская пресса, советскому руководству приходилось
также учитывать, что "польское государство распалось и более не
существует, поэтому аннулируются все соглашения, заключенные с Польшей".

Однако Кремль всегда стремился следовать дипломатическому протоколу .
Поэтому 17 сентября 1939 года польскому послу в Москве была вручена нота
Правительства СССР. В ней говорилось, что "Польша превратилась в удобное
поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу
для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным...советское правительство
отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ
войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество
населения Западной Украины и Западной Белоруссии".

При вступлении РККА в восточные районы польского государства
командирам и красноармейцам было строго приказано не поддаваться на
провокации и уклоняться от столкновений. Говорят, что польским солдатам
иногда приходилось стрелять в красноармейцев. Но это, вероятно, от того,
что они не читали советских газет, которые утверждали, что в соседнюю
страну пришли освободители. Но, что это была за свобода, когда на
освобожденной территории, по утверждению иностранной прессы и радио,
начались "чистки", сопровождаемые арестами и даже расстрелами?
А от чего "освобождало" тоталитарное, антинародное государство
польских солдат и офицеров, расстреливая их в Катыни?..

Польше, действительно, не повезло - она оказалась на пути Гитлера на
Восток. И это движение ("Дранг нах Остен") не было случайным. Вы только
задумайтесь, что бы произошло, если бы Россия не устояла? Кто знает, как
сложилась бы тогда история? Помнят ли народы Европы, что именно
русские спасли их от нацистских крематориев ?..

* Мнение автора может не совпадать с позицией официальных структур,
некоммерческих организаций и редакции. Автор ничего не отрицает и ничего
не подтверждает. Любое совпадение с секретными протоколами,
телеграммами, разведсводками и другими архивными документами случайно.

Сергей Палий.