«Белорусский пример»

"Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть." (Отто фон Бисмарк)

Наследие Петра Великого

19 августа на берегу Финского залива сварили последний стык первой очереди газопровода «Nord Stream». Газотранспортная сеть Западной Европы и России  объединилась в единую  структуру. Через две-три недели по подводному газопроводу, минуя транзитные страны, российский природный газ пойдет на газовый рынок Евросоюза. Россию в очередной раз выручает наследство Петра Великого.

На очереди судьба второго обходного газопровода – «Южный поток». Безусловно, российскому руководству и ОАО «Газпрому» хотелось бы, чтобы вопрос о создании газовой коммуникации по дну Черного моря решился бы в более приемлемом для России формате, в отличие от того, как  получилось с «Nord Stream».

Вопрос о контроле над белорусским газовым транзитом возник не сразу. На волне российско-белорусской интеграции «Газпром» во второй половине 1990-х годов по территории РБ проложил собственный газопровод «Ямал-Европа», не претендуя при этом на «Белтрансгаз», а наоборот, передав белорусской компании собственный газопровод в оперативное управление. Это было роковое решение. А. Лукашенко возомнил себя контролером российского газового транзита в Европу.

Необходимо напомнить, что идея строительства «Северного потока» возникла тогда, когда российские власти убедились, что риски газового транзита через Беларусь приобрели неконтролируемый характер (2001 -2006 гг.) Последний по очереди всплеск активности белорусских властей вокруг транзитной «трубы» был отмечен в конце июня 2010 г., когда А. Лукашенко потребовал перекрыть   газ для Европы.

Иллюзий не осталось еще в конце 1990-х годов – любая власть в Республике Беларусь при малейшем обострении отношений с Россией, будет угрожать газовому транзиту.  Возникла дилемма: бороться за контроль над белорусской газотранспортной системой, в которой оказался вмонтирован и российский газопровод, или строить мощный обходной газопровод по дну Балтики. По русскому обычаю, решили добиваться сразу двух целей.

Однако, только газо-нефтяная война декабря 2006 – января 2007 года заставила Минск приступить к продаже «Белтрансгаза». Сделка по продаже 50% акций белорусского газового монополиста по явно завышенной цене, по сути являлась   формой газовой субсидии республике, так как даже получив через четыре года 50% акций "Белтрансгаза", «Газпром» не был допущен к управлению своим активом. Вопрос о дальнейшей продаже акций «Белатрансгаза» (хотя бы еще одна акция)  воспринимался белорусской стороной исключительно тяжело, фактически  в формате ущемления белорусского суверенитета.

И только неуклонный ввод газопровода « Nord Stream», а не вхождение Беларуси в Таможенный Союз, как в свое время уверял премьер-министр РБ М. Мясникович, заставил белорусскую сторону вернуться к вопросу о продаже последнего пакета акций «Белтрансгаза». Угроза потери газового транзита (14 млрд. м. куб) вынудила Минск согласиться отдать белорусскую "трубу"  России.

Отдельно стоит вопрос о цене покупки, так как российское руководство считает, что в стоимость двух пакетов акций «Белтрансгаза» вложены огромные компенсации за удорожание природного газа, что, однако не мешало белорусской стороне требовать все новые и новые газовые субсидии. Наиболее злободневным оказался вопрос о связи самого факта продажи последнего пакета акций «Белтрансгаза» со стоимостью поставляемого в республику российского природного газа. По советской традиции, белорусская сторона хотела бы получать за бесценок, продавать с «прицепом».

Стоит напомнить, что «Газпром» долгое время категорически отказывался увязывать продажу «Белтрансгаза» с ценой поставки газа в республику на ближайшие три года.  Однако с весны текущего года такая «связка» стала постепенно приобретать определенный смысл и для российского руководства. Начался великий бой за Украину.

Украинский фактор

Включение Украины в Таможенный Союз и Единое экономическое пространство ЕврАзЭс критично важно для выживания данных интеграционных проектов, инициированных Россией. В противном случае ЕЭП рискует превратиться в вариант регионального ОПЕК, поставляющего на мировые рынки исключительно энергоносители. Беларусь, в данном случае, в силу скромности экономического потенциала, не в силах резко усилить внутреннюю торговлю в рамках интеграционной группировки. Другое дело, если бы в ТС оказался Киев. Перспективность ТС и ЕЭП за счет резко выросшей внутренней торговли резко бы возросла. Интеграционный проект приобрел бы новое геополитическое качество, попутно похоронив «Восточное партнерство» и ГУАМ.

Однако, как и в белорусском варианте участия в интеграционных группировках, инициированных Россией, включение Украины в ТС и ЕЭП связано с поставками российских энергоносителей и судьбой украинской газотранспортной сети.

Газотранспортная система имеет для Украины стратегическое значение. Стремясь в Европу, украинские правящие круги прекрасно понимают, что ее основные экспортные отрасли не выдержат конкуренции с европейскими корпорациями. Фактически единственным ресурсом, привлекающим внимание ЕС к Украине, является транзит почти 70-80% российского природного газа на европейские рынки. Переход украинской газотранспортной системы под контроль «Газпрома» отбрасывает Украину от ЕС, делает ее менее привлекательной для европейских  инвестиций. Исходя из этого, Киев может пойти на очень узкий формат участия внешних сил в управлении украинской газотранспортной системой при непременном  сохранении украинского контроля.

Ситуация осложняется тем, что Россия, помимо вопроса о будущем украинской ГТС, пытается втянуть Украину в Таможенный Союз, что в условиях, когда Киев – член ВТО, находится на завершающей стадии оформления зоны свободной торговли с Евросоюзом, является, по мнению автора этих строк, совершенно бесполезной затеей. Встреча президентов России и Украины, состоявшаяся на прошлой неделе в Сочи, продемонстрировала, что надежды Москвы на участие Киева в ТС иллюзорны.

Проблемы судьбы  ГТС Украины и участия Украины в ТС усугубляются тем, что Киев решил во что бы то ни стало разорвать газовое соглашение 2009 года между Россией и Украиной, подписанное в свое время Юлией Тимошенко. Между тем, формат соглашения практически исключает односторонний выход из него. Арест и суд над бывшим премьером Украины – последняя возможность Киева, уже в судебном порядке признать подпись Ю. Тимошенко под контрактом недействительной. По мнению Киева, ныне действующий контракт Украина не в силах оплачивать.

На встрече в Сочи, Д. Медведев объявил В. Януковичу, что Украина получит снижение цены на газ при условии объединения «Газпрома» и «Нафтагаза» Украины, а также на правах полноценного участника Таможенного Союза.

Круг замкнулся. Проблема в принципе нерешаема, если не использовать внешних стимулов.

Россия могла «стимулировать» решение украинской проблемы только угрозой форсирования строительства «Южного потока», выбор маршрута для которого оказался такой же проблемной задачей, как в свое время было и с маршрутом для Северного потока. Поэтому требовался более реальный и, главное, наглядный в данную минуту, пример. Так на арене российско-украинского противостояния появился белорусский фактор.

«Белорусский пример».

15 августа в рамках Союзного Совмина белорусская сторона получила весьма солидный аванс, который, судя по реакции М. Мясниковича, она сама не ожидала. Основные итоги Совмина:

- Д. Медведев и В. Путин согласились с белорусским условием продажи последнего пакета акций «Белтрансгаза», т.е. увязать продажу «Белтрансгаза» с ценой поставки газа в республику на ближайшие годы;

- Российское руководство пообещало  ввести в формулу определения цены газа для республики понижающий «интеграционный» коэффициент.

На этом бы Минску и остановиться, но по белорусской традиции, М. Мясникович попытался тут же развить успех. Он попросил отдать 2% российского импорта на закупку белорусских товаров, что равносильно увеличению экспорта Беларуси в Россию на 50%, невзирая на то, что при сохранении нынешнего ассортимента и качества белорусской продукции данное требование Минска невыполнимо. В принципе, в ходе Совмина об этом намекнули  Главе белорусского правительства. Но не подействовало…

Дело в том, что попутно белорусский премьер хотел бы втянуть Россию в противостояние с США, призвав Россию откликнуться в союзническом формате на новые санкции Вашингтона против белорусских предприятий. Однако, М. Мясникович скромно умолчал, что санкции США ввели после того, как США  убедились, что Минск не желает освобождать политических заключенных. В случае публичной поддержки Москвой Минска против данных санкций Россия  автоматически становилась бы адвокатом А. Лукашенко, самозабвенно  развлекающегося   политическими репрессиями в стиле 1937 года. Кроме того, российское руководство само негативно относится к наличию политических заключенных в Беларуси, о чем не раз заявлялось не только устно, но и в заявлениях МИДа РФ.

В. Путин не без злорадства отклонил просьбу М. Мясниковича «вмешаться» в белорусско-американский конфликт, видимо,  вспомнив, что в свое время Минск на призыв Москвы проявить с Россией «союзническую солидарность» и признать Абхазию и Южную Осетию, поспешил войти в «Восточное партнерство», открыл «тропу Лукашенко» и побратался в сентябре 2010 г. с М. Саакашвили в Крыму.

Но белорусский премьер так и не понял, что Беларусь уже сделала свое дело. Он упорно пытался добиться ясности в отношении понижающего коэффициента для  цены за экспортируемый в республику газ и т.д., не желая понимать, что российская сторона сделала Минску формальный аванс, не утруждая себя какими-либо цифрами. Москва, пойдя навстречу Минску в его попытках продать «Белтрансгаз» с «прицепом», решала не проблемы А. Лукашенко и его экономического кризиса, а пыталась отодвинуть газовую войну с Киевом.

Ликование

Минск упорно не желает признать, что его использовали в политической игре между Москвой и Киевом. Белорусское руководство считает, что оно само использовало украинский фактор против Кремля.

Ликование в Минске оказалось столь всеохватным, что белорусская сторона поспешила отказаться от кредита Сбербанка и Deutsche Bank под гарантии 35% акций «Беларуськалия».

Суета, охватившая официальный Минск проявилась и на американском фронте – белорусские власти заморозили совместную программу по обмену высокообогащённого урана на низкообогащеный, чем буквально отбросили себя от кредита МВФ. Но видимо, кто-то в Минске, очарованный авансами, полученными республикой на Союзном Совмине, уже не мог с собой совладать и поспешил «отомстить» Вашингтону. Тем более, что для получения кредита МВФ властям пришлось бы  выпустить политзаключенных.

Попутно появились варианты немедленно, пока «тело не остыло», потребовать от Москвы отказаться от взимания премии с каждой тонны российской нефти, и т.д. и т.п. Слишком много накопилась в Минске требований и поручений к российскому руководству…

Эйфория, охватившая белорусский истэблишмент после Союзного Совмина можно выразить вполне емкой формулой «дальнейшие переговоры с Москвой будут идти на белорусских условиях».

Между тем в Минске явно путают причину со следствием и пытаются жить по формуле «хвост крутит собакой». Дело в том, что сентябрьские переговоры с «Газпромом» о покупке последнего пакета акций «Белтрансгаза» и поставке российского природного газа  на «белорусских условиях»  возможны только при одном условии – Украина начинает сдавать свои позиции и, увлечённая "белорусским примером", склоняется к передаче украинской газотранспортной системы «Газпрому». Кроме того, Киев,  отказавшись от зоны свободной торговли с Евросоюзом, приступает к оформлению своего участия в Таможенном Союза.  И не иначе…

"Белоруссия идет своим путем, Украина идет своим путем" Н. Азаров.

Нельзя сказать, что использование Москвой Минска не произвело впечатление на Киев. Но руководство Украины прекрасно понимает, что Москва использует Минск в качестве то ли пугала, то ли приманки. Уже 16 августа премьер Украины Н. Азаров заявил, что белорусский вариант сотрудничества с Россией в газовой сфере для Киева «не подходит», так как «Белоруссия идет своим путем, Украина идет своим путем». Украина не Беларусь, ей подачки не нужны… «Белорусский пример» оказался не востребован.

Между тем ситуация складывается парадоксальная. Безусловно, Беларусь получала и возможно получит очередные газовые субсидии от России в качестве платы за участие в интеграционном проекте ТС и ЕЭП, но «Белтрансгаз» продают по причине ввода в строй «NordStream», так как при наличии обходного газопровода он не нужен.   Это разные «векторы».  Увязка газовых цен с процедурой продажи последнего пакета акций «Белтрансгаза» действительно выглядит искусственно и выдает политическую конъюнктуру. Когда Москве было невыгодно, она от этой связки уклонялась, когда политический момент (обострение противостояния с Украиной) изменился, Москва сама использовала данную формулу, но не в пользу Минска, а против Киева.  Об этом стоит кое-кому помнить…

На фоне столь сложной внешнеполитической интриги, где позиции игроков меняются едва ли не ежедневно, мы можем наблюдать одну устойчивую тенденцию - Беларусь готова выступать на региональной политико-экономической сцене в абсолютно любой роли, если эта роль оплачивается.