Биоугрозы, пандемии и риски для врачей: что нового в стратегии здравоохранения — 2030

Владимир Путин утвердил новую стратегию развития здравоохранения в России до 2030 года. Согласно документу, мы входим в эпоху биоугроз и пандемических рисков. Если в прежней стратегии до 2025 года главными проблемами считались алкоголизм, наркомания и туберкулез, то сейчас приоритеты изменились.

Фото: 1MI. Что ждать от здравоохранения в РФ в ближайшую пятилетку?

Оксана Самойленко

Угрозы новых пандемий: почему именно они на первом месте

Один из ключевых пунктов новой стратегии — признание реального риска новых инфекций. Пандемия COVID-19 показала, к чему приводит неподготовленность системы.

Пока мы только разрабатываем «пятилетки» и планы борьбы, Европа уже моделирует новую пандемию, вероятнее всего, вариацию птичьего гриппа. Если вирус H5N1 научится передаваться между людьми, последствия будут куда серьезнее ковида.

И нынешние вакцины от сезонного гриппа, вероятно, от него не защитят.

В Европе смоделировали ситуацию: что будет, если птичий грипп начнет распространяться среди людей. Фото: 1MI

Недавно Европейский центр профилактики и контроля заболеваний (ECDC) выпустил руководство по подготовке и реагированию на зоонозы до того, как они обернутся пандемией. В документе 14 различных сценариев — от текущего уровня риска до наихудшего, когда животный вирус мутирует и начнет передаваться людям.

Причина тревоги очевидна: циркуляция H5N1 среди птиц и млекопитающих растет. Только в Европе в этом году зафиксировали 577 вспышек на птицефабриках — больше, чем когда-либо (для сравнения: 2024 год — 521 вспышка, 2023-й — 451). Это данные Еврокомиссии. В дикой природе — тысячи случаев. От вируса гибнут не только птицы, но и лисы, морские млекопитающие и даже домашние кошки. Вирусологи считают высокопатогенный грипп птиц главным кандидатом на новую пандемию среди людей.

Вирусологи считают грипп птиц главным кандидатом на новую пандемию. Фото: 1MI

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) напоминает о необходимости жесткого мониторинга: в 2024 году H5N1 выявили у 76 человек, в основном у работников птицефабрик в США (61 случай). Там же недавно зафиксировали и первый в мире случай заражения новым типом вируса H5N5. Ранее у людей его не диагностировали, пишет Reuters. Житель Вашингтона скончался в ноябре. Расследование показало, что пациент заразился от кур, которых разводил на заднем дворе.

В России же случаев заболевания гриппом птиц среди людей пока нет, говорит Роспотребнадзор, но это не повод расслабляться. Европа уже вовсю готовится к пандемическим сценариям, мы же пока только на этапе «принятия» стратегии борьбы с ним.

В США зарегистрировали первый в мире случай гибели человека от гриппа птиц H5N5. Фото: 1MI

Предыдущая стратегия до 2025 года была сосредоточена на социальных и хронических факторах риска:

• высокий уровень алкоголизма среди населения;
• распространенность наркомании;
• эпидемии ВИЧ-инфекции, гепатитов B и C, туберкулеза;
• катастрофический отток кадров из госмедицины.

Теперь эти угрозы ушли на второй план, а центральное место заняли риски возникновения новых инфекций, включая заражение медработников при работе с патогенами. Иными словами, государство официально признает: вызовы для медицины XXI века — это уже не просто про лечение людей. Здравоохранение становится частью национальной безопасности. И вот почему.

В стратегии развития здравоохранения изменились приоритеты: с защиты от социальных болезней до биологических угроз. Фото: 1MI

Биоугрозы в стратегии впервые выделены так четко

Биологические угрозы для человека существовали всегда, но впервые в стратегии подсвечена уязвимость системы здравоохранения перед новыми патогенами.

Последний самый яркий пример — вспышка африканской чумы свиней в Испании. 30 лет страна считалась свободной от АЧС, а тут — внезапный падеж. Испания, между прочим, входит в тройку крупнейших мировых экспортеров свинины, и эта вспышка стала серьезным ударом по экономике.

Но главное — власти страны официально допускают утечку из биолаборатории, где работали с вирусом! Это стало предметом расследования и громких публикаций в западных СМИ.

Риск утечки вирусов из биолабораторий обозначен в числе приоритетных в новой стратегии развития здравоохранения в РФ до 2030 года. Фото: 1MI

Даже если версия не подтвердится, сам факт подозрения говорит о многом: риск биологических инцидентов растет. Пусть АЧС пока не опасна для человека, но история с Испанией показывает, как технические, логистические, геополитические и, да что уж говорить, «человеческие» сбои могут поставить под угрозу сельское хозяйство и продовольственную безопасность страны.

Возникновения профессиональных заболеваний у медиков при контакте с патогенами тоже в числе прописанных в стратегии рисков (чего, кстати, не было в предыдущей версии документа!).

Сообщения о десятках биолабораторий на Украине, воспринятые в начале спецоперации как чья-то злая шутка, сегодня приобретают новые смыслы.

Заражение вирусологов при контакте с патогенами — тоже в числе рисков. Фото: 1MI

Кадровый кризис: дефицит терапевтов, педиатров и фельдшеров

Если раньше ключевой угрозой был отток квалифицированных врачей из государственных поликлиник, то теперь в качестве главной проблемы обозначен дисбаланс кадров в первичном звене: терапевтов, педиатров и фельдшеров. Вероятно, потому что для исхода докторов из госбольниц в этом году было найдено нетривиальное решение — загнать всех студентов-медиков, которые учились на бюджете, на обязательную трехлетнюю отработку в систему ОМС.

Почему это не сработает, «НИ» подробно рассказывали в этом материале. Основным же итогом этой обязаловки станет неизбежный уход врачей после трехлетней отсидки в частный сектор, где зарплаты выше, а условия работы лучше.

Теперь же назрела новая проблема в медицинских рядах. Боимся подсказывать, но власти, вероятно, и для этого вызова найдут схожее решение, обязав всех студентов медицинских колледжей перед поступлением в вуз отрабатывать три года на скорой.

В России не хватает терапевтов, педиатров и фельдшеров. Фото: 1MI

Что планируют улучшить: цели стратегии до 2030 года

Помимо новых угроз и проблем с кадрами, в стратегии закреплены также и позитивные ориентиры. Планируется поднять уровень удовлетворенности населения медпомощью, процент производства внутри страны лекарств (до 90%) и медицинских изделий (до 40%), а также сократить зависимость от импорта.

Ольга Шуппо, основатель и научный руководитель сети клиник Grand Clinic, говорит, что за последние несколько лет и так произошли глобальные перемены в российской фарме, связанные с ростом объемов отечественного производства.

«Для достижения лекарственной независимости нужно двигаться дальше, обеспечить локализацию полного цикла производства всех жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Потребуются серьезные капиталовложения на создание производств фармсубстанций. Это не только очень технологически сложный и дорогостоящий процесс, но и требующий определенного времени», — отмечает она.

Учитывая уроки прошлой пандемии, необходимо развивать и совершенствовать систему диагностики и реабилитации, укреплять превентивный подход в медицине, добавляет эксперт.

Российской медицине нужно работать над совершенствованием ранней диагностики заболеваний у детей и взрослых. Фото: 1MI

С ней соглашается и Зарема Омарова, совладелец сети клиник доктора Омарова.

«Пандемия коронавируса показала неготовность систем здравоохранения во всем мире к такого рода глобальным потрясениям. Поэтому закономерно то, что в новой стратегии приоритетное внимание уделено рискам возникновения новых пандемий. Ковид стал важным водоразделом в развитии здравоохранении — вырос уровень цифровизации, системно решается вопрос с дефицитом кадром. Вместе с тем важно двигаться вперед по повышению доступности медицинских услуг и развитию реабилитационного звена», — подчеркивает она.

Что ж, признание рисков и проблем в здравоохранении — лишь первый шаг, за которым должны следовать реальные инвестиции в систему эпиднадзора, биобезопасности и повышение привлекательности отрасли для молодых врачей. Удастся ли, увидим в 2030 году.