Я уж и не помню, за кого был в августе 91-го

 

    Я уж и не помню, за кого был в августе 91-го. Не то, чтоб совсем не помню, но не след без причины, а пошло, под юбилей, восходить в гордыню или каяться в общем порыве.

   Минуло два десятилетия. Можно отвлечься от симпатий и антипатий той поры, не красить в черное и белое. Есть возможность спокойно посмотреть на техническую сторону событий. Вот я и представил себя искренним, но пассивным в силу обстоятельств, сторнником ГКЧП.  Предствление нынешнее, а впечатления прошлые.

    В подъезде мыла пол уборщица - обычно приветливая, как все пьющие и политизированные женщины. Сейчас она была злая и трезвая. "Мало им переворота, так ещё...", - смачно выругалась. "Так ещё" оказалось бронетранспортёром, напрочь перегородившим проход во дворик, где находился верный шланбой.  

    А на Тверской женщины кормили с руки солдатиков, "загоравших" на броне.  При взгляде на братание народа с танками, в моей голове вспыхнули  стихи Игоря Иртеньева, которые были написаны позже и по другому поводу, но в данном контексте это значения не имеет; "Да что ж они там делают, бараны? Ну, надо ж думать как-то головой, Теперь бери их голыми руками, Дави по одному, как фраеров". Сторожилы-то шептали на ушко, что против Берии танки шли с задраенными люками.

   Но 19-го августа удивили не бессмысленные армады боевых машин, не толпы развесёлого народа на улицах. Поразило, что работает связь, что можно смотреть CNN, что на телетайпах и компьютерах - западные агентства. И ксероксы не опечатаны. А эта "прекрасная дама" Пресса Конференция, косноязычная и невнятная. Всё напоминало дурной любительский спектакль. Благо, что, судя по всему, стрелять ГКЧП и не собирался.

 "И зачем вообще нужен этот ГКЧП", - подумалось мне. Если "Король умер! Да, здравствует король!", то всё по Конституции. Сиди себе, Янаев, и подписывай указы: "Азов - на пенсию, Учалова - в министры.  ЦК КПСС запретить, ВКП(б) с Толозковым разрешить". А того, кто у него с пистолетом за спиной стоит, можно пока и не предъявлять населению.
  А был же опыт Польши времён военного положения. Машины притормозили, телефоны вырубили, дикторов-мужиков на ТВ нарядили в военную форму. А оппозицию скорёхонько распихали по санаториям и домам отдыха, выдав запас сигарет.

    Но судя по всему к перевороту, о котором знали все, не готовился никто.

    А уже 21-го я вспомнил и ещё две строчки из того же стихотворения; "Такие люди -  раз, и без охраны, Да их бы под усиленный конвой".

  Они сбылись. Но я, как и весь бывший советский народ, не был уже горячим сторонником ГКЧП. А так казалось, что социалистическая революция, о необходимости которой всё время твердили неушедшие в подполье активисты правящей в Советском Союзе партии, наконец-то совершилась. История повторилась "с точностью до наоборт". В России, ведь, сбываются лишь дурные анекдоты.

   А в декабре 91-го я уже размышлял как "зрелый" политик: "Это до какой степени надо не знать и не понимать время, страну и народ, чтобы стать контрольным выстрелом в голову полудохлого, но еще живого СССР. И тем самым бесплатно выполнить, как утверждают, заказ Запада, деньги за который получили другие".

     Сейчас я вижу, что в связи с юбилеем ГКЧП растут ряды "Атаки-91" и "Десанта-91". "Атака" объединяет героев штурма в  91-ом году логова контрреволюции Белого дома, который не состоялся по независящим от его героев причинам. Организация возникла в сразу после августовских событий как литературный клуб,  а ныне стала влиятельным общественно-политическим движением. "Десант" сплотил  участников рейда на Беловежскую пущу для нейтрализации готовящегося там сговора о расчленении СССР. Этих героев не впустили в самолёт.

    Меня же не берут ни туда, ни сюда. Планов-то нет. И думается, не записаться ли из чувства противоречия и справедливости в защитники Белого Дома. А то их скоро совсем не останется.

    Такова вся российская жизнь. Как сказано в стихотворении, с которым я прошёл весь переворот: "Осталось лишь надеяться на бога, Он, говорят, и не таких хранит".

   Но иногда меня гложет червь сомнения. А что, если б они вместо иноземной мистики  "Лебединого озера" показали с утра наше советское, революционное, к борьбе зовущий пламенный балет "Спартак".

   PS. Ходили слухи, что Крючков оставил мемуары. Если только про внимательное изучение западных козней, то обидно. Янаев много писал и говорил. Но ничего, кроме того, что все видели на Зубовском бульваре, не сказал.

Полный текст: смотри ссылку  http://alexandr-zareczckij.ya.ru/replies.xml?item_no=1737