Всеслав Вещий

Никита КРАМАРОВ

Всеслав был сыном Брячислава Изяславича, князя полоцкого, и внуком Изяслава Владимировича, сына великого князя Владимира Святого. Таким образом, он принадлежал к младшей ветви династии Рюриковичей, ответвившейся от линии киевских князей.

Имя князя Всеслава Брячиславича, вошедшего в историю как правителя Полоцкого княжества, и на короткое время — великого князя киевского, занимает особое место в летописной традиции. Как и Олег Вещий, Всеслав, прозванный Вещим, Чародеем — фигура историческая и — мифологическая. Современники видели в нём не только политического деятеля, но и легендарного героя. Однако за мифологическими чертами скрывается реальная личность энергичного и самостоятельного князя, отстаивавшего независимость Полоцкой земли от Киева и Чернигова в условиях усиления централизации Руси. Жизнь Всеслава — история борьбы за автономию северо-западных земель Руси. 

​

Полоцк при Брячиславе был развитым крепким городом. После смерти отца Всеслав унаследовал княжение, вероятно, около 1044—1045 гг. Карамзин отмечал: «Всеслав, воспитанный среди варяжских и славянских традиций, унаследовал гордость своего рода и независимость характера». — Полоцкая земля в XI веке представляла собой богатое торговое княжество на пресечении путей из варяг в греки и — из Балтии в Киев. Здесь рано сложились традиции самостоятельного правления. Уже Брячислав укреплял независимость Полоцка от Киева, совершая походы на Новгород и Смоленск.
Всеслав продолжил эту линию. Он активно строил города и церкви, укреплял военную силу княжества. В Полоцке при нём была возведена Софийская соборная церковь (ок. 1060 г.) — третья София на Руси после киевской и новгородской, что имело глубокий символический смысл: Полоцк заявлял о себе как о равном культурно-политическом центре. Повесть временных лет сообщает под 1067 годом: «И созда Всеслав церковь святой Софии каменну, яко же и Ярослав в Киеве, и Новгороде». — Этот жест был не просто строительным проектом — был знаком притязания на равное величие с северной и южной столицами Руси.

​

Конфликт Всеслава с Ярославичами

Стремление Полоцка к независимости неизбежно вступило в противоречие с политикой трёх братьев — сыновей Ярослава Мудрого: Изяслава (Киев), Святослава (Чернигов), Всеволода (Переяславль). Триумвират сыновей Ярослава Мудрого проводил линию централизации и подчинения удельных княжеств. В 1065 году Всеслав предпринял поход на Новгород, разорил окрестности, захватил богатую добычу и множество пленников: «И прииде Всеслав на Новгород, и взя имения многи, и идучи, взя детки новгородские многи». 

​

Это нападение стало вызовом единству Руси, нарушившим хрупкое равновесие между князьями. В ответ Ярославичи собрали объединённое войско и двинулись на север. Решающая встреча произошла весной 1067 года у реки Немиги близ Минска. Повесть временных лет сохранила описание сражения: «И сташа князи на Немизе. И бысть сеча зла, яко же не было на Руси. Мечи секут, а кровь течет по Немизе, яко по реке». — Всеслав был разбит и отступил в Полоцк. Однако, несмотря на военный успех, Ярославичи не смогли его подчинить — они применили вероломную дипломатию. Под предлогом переговоров братья пригласили Всеслава и его сыновей в лагерь и взяли в плен. Летопись повествует: «И покляшася братья крестом, яко не сотворят зла, и яко с любовью возмут его. Но, поимше, посадиша в оковы, и ведоша в Киев». — Сей эпизод стал одним из первых зафиксированных случаев нарушения «княжеской чести» на Руси. Впрочем, оказанное к Всеславу вероломство весьма схоже с вероломством, проявленным  в свое время Олегом Вещим в адрес Оскольда и Дира. Но в отличие от Оскольда и Дира Всеслава лишь взяли в плен, не убили. После поражения Ярославичей от половцев в 1068 году в Киеве вспыхнуло народное восстание. Разгневанные горожане, недовольные бездействием князя Изяслава, ворвались в княжеский двор и освободили Всеслава из заключения. Повесть временных лет сообщает: «И идоша к двору, и отпустиша Всеслава из темницы, и посадиша его на столе отца его Ярослава».
Так Всеслав Брячиславич стал великим князем киевским — пусть и ненадолго, всего несколько месяцев. Его правление в Киеве (1068—1069) стало показательным случаем вечевого выбора князя. Весной 1069 года Изяслав вернулся с польским войском, и Всеслав, понимая, что сопротивление приведёт к кровопролитию, щадя жизни горожан, тайно покинул Киев и вернулся в Полоцк. Карамзин писал: «Он не был честолюбцем; свобода родной земли была ему дороже киевского престола». 

​

Вернувшись в Полоцк, Всеслав восстановил контроль над своими землями и продолжил политику обособления.

Ярославичи, занятые усобицей меж собой, не могли усмирить Полоцкое княжество. В 1070-х годах Всеслав действовал самостоятельно, поддерживая связи с балтскими и скандинавскими землями. По мнению Шахматова, Полоцк под его властью представлял собой «почти независимое княжество с собственной династической традицией». Полоцкое княжество также пыталось контролировать торговые пути к Балтике и Смоленску, что вызывало конфликты с новгородскими купцами.
После смерти Изяслава (1078) и укрепления власти Всеволода отношения с Киевом оставались напряжёнными. Киевские летописи почти не упоминают Всеслава в этот период, — вероятно, из-за его обособленной позиции. Зато сохранились свидетельства о его походах против Смоленска и Новгорода, а также о вмешательстве в усобицы между князьями. Некоторые историки видят в этом попытку создать альтернативный центр власти на северо-западе Руси. Татищев, ссылаясь на утраченные летописи, утверждал, что Всеслав «держал себя не как удельный князь, но как самовластец», то есть фактически суверен.

​

У Всеслава было шестеро сыновей, которые после его смерти образовали так называемую «Всеславичеву династию» — одну из влиятельнейших ветвей Рюриковичей. Среди них особенно известны: 

Борис Всеславич — князь полоцкий; 
Глеб Минский — основатель Минского княжества; 
Давыд Всеславич — князь витебский; 
Святослав Всеславич — князь логойский. 

Таким образом, именно от Всеслава пошло дробление Полоцкой земли на ряд самостоятельных уделов — процесс, который предвосхитил последующую феодальную раздробленность и ослабление Руси. Легендарен Всеслав в «Слове о полку Игореве»: 

«Всеслав-князь людям суд рядил,
князьям грады рядил,
но сам ночью волком рыскал:
из Киева до петухов добегал до Тмутаракани».

Эти образы, вероятно, отразили народные представления о князе, чьи поступки казались загадочными. На деле же они метафорически описывали его политическую гибкость, скорость передвижения его полков, независимую позицию к князьям Ярославичам. Шахматов писал: «Миф о Всеславе — это символ независимого духа Полоцка, противостоящего центру». — Полоцкое княжество при Всеславе имело крепкие торговые и дипломатические связи не только внутри Руси, но и с близкими к княжеству Балтийскими землями. Торговые пути в Прибалтику, на Неман и к Западной Двине обеспечивали экономическое благосостояние. Некоторые археологические данные (раскопки в Полоцке и на Двине) указывают на активное присутствие варяжского элемента. 
Всеслав, вероятно, поддерживал контакты с Данией и Швецией — через те же династические связи, что восходили к его прадеду Владимиру Святому. Несмотря на фольклорный ореол «чародея», Всеслав был ревностным христианином. Он не только построил Софийский собор, но и активно поддерживал духовенство. Летопись отмечает, что он «стави епископа своего в Полоцке». Это был шаг к фактической автокефалии полоцкой епархии, что ещё больше укрепило независимость княжества. Историки отмечают, что полоцкая София при Всеславе стала не просто храмом, но символом политического суверенитета, как Константинопольская — для Византии, и Киевская — для Руси. Однако укрепление Всеславом Полоцкого княжество не привело в дальнейшем к формированию, вслед за Новгородом и Киевом, — третьего центра на Руси, в Полоцке. Оторванное от Руси княжество так и не стало достаточно сильным, чтобы будучи вне Руси мочь отстоять свою независимость перед внешними угрозами со стороны, в частности Литвы. После Всеслава власть переходила к его сыновьям, которые продолжали линию независимости от Киева.

Повесть временных лет за 1101 год сообщает: «В лето 6609 (1101 году). Преставися Всеслав князь Полоцкий, и положиша его в Софии, яже созда сам». Смерть Всеслава воспринималась современниками как уход эпохи. Карамзин писал: «Он был последним из князей, кто мог называться владыкой своей земли в полном смысле слова».

Историографическая оценка Всеслава Брячиславича колебалась между восхищением и осуждением. Карамзин видел в нём «властолюбивого, но благородного князя, любившего свободу более славы». Соловьёв называл его «представителем самостоятельного начала в русской земле». Шахматов подчёркивал его значение как «создателя региональной государственности». Фроянов рассматривал Всеслава как «одного из первых выразителей местной политической идентичности, противостоящей центру». Современные исследователи считают, что Всеслав сыграл роль посредника между Киевской Русью и западнобалтийским миром, открыв путь к политической и культурной автономии белорусских земель. Впрочем, на деле, как было сказано ранее, в долгосрочной перспективе это означало и прискорбный отрыв восточнославянских православных земель северо-западной Руси в пользу католической Литвы и Польши.

Всеславу хватило таланта, сил и удачи значительно обособить Полоцкое княжество от Руси, но не выстроить на его основе альтернативный Киеву и Новгороду центр Руси. Что, для примеру, в будущем удалось сделать на территории уже Северо-Восточной Руси князю Андрею Боголюбскому.