Интервью со лжецом

– Давайте начнем вот с чего. Считается, что лжеца можно распознать уже по его физиономии, мимике, витиеватой, расплывчатой речи… Но по вам этого никак не скажешь, вы скорее сойдете за эдакого правдоруба. Как вам это удается? Природный талант? Или за этим стоит долгий и упорный труд?

Лжец: – Природный талант, я думаю, конечно, необходим. Хотя откуда это во мне – даровано небом или от родителей, – трудно сказать. Мой папа все-таки работал в советские годы в газете «Правда», поэтому вряд ли был рядовым лжецом. И видимо, это передалось и мне. Да и вся лживая атмосфера тех лет, конечно же, не могла пройти для меня бесследно… 

– Но все-таки, наверное, нельзя преуменьшать и ваши личные заслуги – поражает ваш творческий рост… Рассказывают, что вы прямо перед зеркалом репетируете и доводите до совершенства каждую ложь…

Лжец: – Это так. И если сравнить мои первые шаги на этом поприще, и то, как я вру сейчас, то, конечно, прогресс, скажу без ложной скромности, очевиден.  В начале моей карьеры это всё выглядело довольно наивно, нескладно, как-то по-детски… А сейчас, уже совсем другой уровень – и по форме, и по смыслам. Благо, что и условия для лжи созданы весьма комфортные…

– Но все же бывают, наверное, и срывы? Ведь даже гениальные актеры порой играют скверно…

Лжец: – Конечно, неудачи случаются, когда нет должного вдохновения или, скажем, не успел как следует подготовиться, а то и сам материал не слишком убедителен…  Ну и потом, естественно, переживаешь, начинаешь сомневаться в себе. Талант – это всегда и сомнение…

– Хотелось бы, чтобы вы хоть немного приоткрыли свои профессиональные секреты. Ну вот, например, верите ли вы сами в свою ложь, когда ее озвучиваете, или вы прекрасно знаете, что это ложь, и тогда на помощь приходит ваше профессиональное мастерство?

Лжец: – Скажу откровенно: можно врать и так, и эдак – это разные методы, школы. В первом случае лжец работает на самовнушении, он сам убедил себя в своей лжи, во втором – требуется высокий уровень лицемерия плюс, конечно, изрядная доля цинизма. Я придерживаюсь первого направления. Я верю в свою ложь. И это заражает моих слушателей, придает моей лжи, как мне кажется, особую достоверность…

– У вас растет сынок – пойдет ли он по вашей стезе?

Лжец: – Очень надеюсь. У мальчика, надо признать, большой талант. Иной раз он меня просто изумляет – какая органика! реакция! изобретательность!.. Даже зависть к родному сыну берет. Представляете, что от него можно ждать в будущем?

– Что ж, будет у нас знаменитая династия лжецов?

– Лишь бы не испортили парня! Ведь такое количество лжи вокруг, столько всяких дилетантов по этой части развелось, что истинному таланту пробиться, бывает, довольно сложно. Люди водятся на любую лажу, а истинных ценителей лжи, увы, все меньше… 

– Можно ли считать ложь полноправным искусством?
 – Несомненно! И спасибо вам за этот вопрос. Древние греки, по-моему, дали маху, что не учредили в числе муз еще одну, десятую, – покровительницу лжи. Но, видимо, тогда это творческое направление было еще недостаточно развито. Поправлять древних нам, конечно, не стоит, но соответствующий творческий союз мы могли бы создать, тем более что спрос на ложь резко увеличился…

– И последний вопрос: интересно, вот сейчас вы врете или как?

Лжец: – А вы отгадайте! (смеется). Но, если серьезно, я уже и сам не знаю, где правда, а где ложь, до того в эту свою любимую стихию погружен… Нет, правда…