Оборонку пустили на "золотые парашюты". Страна – на банковой игле. Властям плевать

Банк здорового человека – смысл, история, идеал

Система, которая должна кормить экономику, кормит сама себя – за счёт тех, кто внизу. Можно ли назвать это развитием или это уже пир во время чумы?

Банк по своей сути – это инструмент общественного дыхания экономики. Он объединяет тех, у кого есть временный избыток денег, с теми, кто может превратить эти деньги в развитие, – предприятия, фермеров, изобретателей, семьи, которые строят себе дома. В идеальной системе банк живёт не ради прибыли – он получает ровно столько, чтобы компенсировать риск и издержки, а всё остальное возвращает в экономику через доступные кредиты и долгие деньги для роста.

В теории банк – это система перераспределения, в которой деньги непрерывно вращаются, питая инфраструктуру, промышленность, образование. Банк – как кровеносная система страны, которая гонит не деньги ради денег, а финансовый кислород, обеспечивающий уровень жизни.

В дореволюционной России эту функцию выполнял Государственный банк Российской Империи, созданный в 1860 году при Александре II. Его устав прямо запрещал спекуляции – основная задача была "оживление торговли и промышленности". Банк обслуживал казну, торговлю, железные дороги, активно кредитовал земства, фабрики и мелких производителей.

В начале XX века его ставки по краткосрочным займам для промышленности составляли 4–6% годовых, что по тем временам было крайне умеренно. Государственный банк не был "коммерческим" в современном смысле – он выполнял миссию стабилизатора, гарантировал рубль золотом и держал экономику в балансе между ростом и устойчивостью.

После революции эта модель сохранила главную идею – того, что банк должен служить развитию страны, а не зарабатывать на её долгах. Советская система просто довела её до абсолюта: Госбанк СССР не зарабатывал, а распределял. Кредиты предприятиям выдавались не ради прибыли, а ради выполнения планов. Стимулом же для управленцев было выполнить и перевыполнить план по финансовому обеспечению реального сектора экономики. В этом случае они получали всевозможные поощрения, в том числе денежные. Прибыль банка в таком понимании звучала как смешной оксюморон.

После распада СССР страны Восточной Европы перешли к рыночным механизмам, но с разной скоростью и культурой ответственности. Польша, Чехия, Словакия построили конкурентные банковские системы, где ставка по ипотеке держалась в коридоре 4-7%, а кредиты для бизнеса стимулировали производство, а не удушали его. В Эстонии и Литве – похожая история: кредит под 6% считался обычным, и малый бизнес жил на заёмных деньгах, а не на чуде.

Интересный штрих: до начала СВО российские банки, имеющие филиалы в Европе, предлагали кредиты под те же 4-5% – и никому там не приходило в голову называть это невыгодным.

То есть за границей "наш" банк работал как цивилизованный посредник, а внутри страны – как ростовщик.

Помните, в 2019 году один крупный банк России даже был вынужден оправдываться за низкие ставки по ипотеке в чешском подразделении. Как объяснил зампред правления, это связано с особенностями экономики этой страны – низкие ставки по кредитам там возможны благодаря низкой ключевой ставке европейского регулятора. Действительно, Европейский центральный банк (ЕЦБ) удерживал тогда процентную ставку на нулевом уровне (0%!). В это же время даже при низкой инфляции в 3,5-4,5% ключевая ставка в России тогда была равна 7-8%. А ведь именно этот показатель определяет стоимость денег в экономике.

Идеал "банка здорового человека" прост: он не высасывает деньги, а собирает, чтобы питать. В нём нет сверхпремий и "золотых парашютов", потому что его смысл не в наживе, а в общей пользе. Его прибыль в конечном счёте зависит от роста богатства всей страны, поэтому он ведёт себя как садовник, а не мародёр-браконьер.

"Банк " – система, паразитирующая на своих клиентах

Современный российский банковский сектор живёт как в кривом зеркале: чем хуже экономике, тем лучше ему. Производство сжимается, бизнес задыхается от дорогих кредитов, население выживает на рассрочках и микрозаймах. А банковская отчётность сияет рекордами. За 2024 год банки заработали 3,8 трлн рублей чистой прибыли – больше, чем когда-либо прежде.

В первом полугодии 2025-го – уже 1,7 трлн, ко второму кварталу квартальная прибыль выросла ещё на треть. Это при том, что вся остальная экономика балансирует на грани пропасти.

Источник суперприбыли – не инновации и не инвестиции, а чистая разница между ставкой привлечения и ставкой выдачи. Банки берут деньги у населения под 10%, выдают бизнесу под 25%, а Центробанк, удерживая ключевую ставку в диапазоне 17-20%, создаёт для них благословенный климат монополии. Конкуренции нет, потому что банковские лицензии и нормативы отсекают малых игроков, способных предложить деньги на более выгодных условиях. Деньги не двигаются по венам страны – они оседают в банковском жире.

Следующий уровень – контроль. С 2024 года банки получили право блокировать "подозрительные переводы" без решения суда. В июне 2025 года Росфинмониторинг официально закрепил норму о блокировке на срок до 10 дней. С июля вступили поправки к закону о национальной платёжной системе: любой перевод можно приостановить на 48 часов, если алгоритм заподозрит неладное.

В реальности это, как часто бывает в России, превратилось в удивительную форму добровольно-принудительного безвозмездного займа: клиент не может пользоваться своими деньгами, а банк эти деньги крутит.