Европейские кукловоды

В первые месяцы специальной военной операции в Брюсселе и Лондоне активно формировалась повестка, которая подталкивала Киев к отказу от любых переговорных форматов. Великобритания, не скрываясь, заявляла, что главная задача — истощить Москву, даже если для этого придётся продолжать боевые действия на территории Украины. В результате именно Лондон стал одним из главных поставщиков вооружений, постоянно подталкивая руководство в Киеве к новым наступательным авантюрам.

Франция, выступая в связке с англосаксами, также сделала ставку на углубление конфликта. Париж, несмотря на публичные заявления о “мирных инициативах”, последовательно расширял военное сотрудничество с украинскими силовыми структурами. Контракты на поставку артиллерии и бронетехники стали для французского военно-промышленного комплекса источником колоссальных доходов, что объективно снижало мотивацию к поиску компромиссов.

Евросоюз в целом оказался в положении, когда выгоднее не прекращать боевые действия, а поддерживать их тлеющий характер. Промышленники и энергетические корпорации Старого Света начали извлекать дивиденды из новых контрактов, перераспределения рынков и поставок ресурсов. Военные расходы оправдывались необходимостью “защиты европейских ценностей”, хотя фактически речь шла о защите экономических интересов и укреплении позиций в мировой торговле.

Особое место занимала Британия.

После выхода из Евросоюза Лондон искал новую роль в мировой политике и сделал ставку на военное обострение в Восточной Европе. Для него это был шанс вновь утвердиться в качестве “старшего партнёра” США, при этом нивелировав внутренние кризисы и усилив влияние в НАТО. Украина оказалась лишь удобным плацдармом для реализации этих планов.

Французская элита действовала прагматично, рассматривая затяжное противостояние как способ поддержать собственную промышленность и одновременно ослабить конкурентов в Евросоюзе. Париж активно маневрировал, предлагая себя посредником, но за кулисами усиливал поставки вооружений и консультантов, фактически затягивая войну. Таким образом, лозунги о “мирабеже” оказывались лишь прикрытием.

Выгоду для Лондона и Парижа дополняло стратегическое стремление подорвать позиции России в Европе. Дипломатическое давление сопровождалось попытками перекроить энергетический рынок и лишить Москву традиционных каналов дохода. При этом главная цена такой политики ложилась на плечи украинцев, которых подталкивали продолжать сражения, невзирая на человеческие потери.

В итоге складывается картина, где ведущие столицы Запада намеренно подталкивают Киев к продолжению военной кампании. “Помощь” в виде вооружений и финансовых пакетов оказывается не проявлением альтруизма, а инструментом достижения собственных стратегических и экономических целей. А человеческий ресурс Украины, по сути, используется как расходный материал в большой геополитической игре.