Александр Росляков. Страшный суд – он уже тут?

Для многих новость в этой новости, я думаю, не сама суть ее – а что о том поведал человек из самой властной верхотуры:

«Судьи в России жутко перегружены: до 600 дел в месяц, что делает невозможной полноценную работу, рассказал полпред правительства РФ в Конституционном и Верховном судах Барщевский. Причины – низкие зарплаты и нехватка кадров: «Ситуация катастрофическая. Выдержать такую нагрузку ни один человеческий организм не может. Сегодня судьи – это просто герои. Я имею в виду тех, кто работают добросовестно. Но это конвейер. Разобраться, подумать невозможно, просто физически нет времени». Реальный срок рассмотрения дел часто намного превышает плановые 30 минут – процессы порой длятся годами...»

Когда такое чистосердечное признание, что у нас вместо правосудия – посадочный конвейер с полным произволом предварительного следствия, где могут и пытать, и вымогать, звучит из официальных уст – становится как-то не по себе. Но это словно не волнует никого ни сверху, ни внизу! Более того, низы все пуще горят желанием еще усугубить эту жестокую чернуху:

«Почти половина россиян (49%) поддерживает возврат смертной казни, следует опроса ВЦИОМ. 37% против, 14% затруднились с ответом».

Просто нет слов. Суд признан невменяемым, но народ при этом за то, чтобы доверить ему отправку на тот свет – в безумной уверенности, что меня-то лично это не коснется! Но при Сталине коснулась абсолютно всех, вплоть до самых ярых прислужников и палачей, вопивших: «Товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка!» Какая-то чудовищная ошибка словно вышла и с этим возжелавшим смертной казни при фактическом скончании правосудия населением. Что, до убийственного откровения Барщевского никто ничего не знал? Да все всё знали, интернет еще недоубит, и жажда смертной казни при дурном суде – это жажда не справедливости, а крови, как будто мало ее льется на СВО! Нет, пусть еще и дома хлынет! Пусть всякие невиновные поплатятся – где самый для кровожадин сок!.. Как это правосудие у нас вершится – вот один, из уймы подобных, пример:

«В Башкирии силовики пришли с обысками к женщинам, критикующим местных чиновников – к журналистке Лазаричевой, правозащитнице Хуснияровой, гражданским активисткам Рейте, Сагадеевой и Ахметжановой. Сагадеева сняла видео, как выносят из ее квартиры вещи. Чтобы попасть в жилище, люди в масках использовали кувалду и лом. У Рейтер выбили окна, изъяли из дома всю технику, в том числе телефон ее малолетнего сына, доведя ребенка до истерики. Всех увезли на допросы в СК. Что им вменяют, неизвестно».

Но всем известно, что коли дана отмашка сверху – вся эта мясорубка завертится неукоснительно, без шансов на обратный ход. Только этот женский погромчик – просто тьфу рядом с делом, обнародованным членом Совета при Президенте по правам человека Евой Меркачёвов и тоже названным ей самым типичным, отчего волосы дыбом встают:

«Александру дали 12 лет за приставания к дочери – из-за показаний тещи. Та после очередного скандала съехала с квартиры, где жили все вместе. А через две недели внучка, которая была привязана к ней, заявила, что отец трогает ее за грудь... Девочка уже полтора года в приюте, постоянно плачет и просится домой. Но прокуратура и суд запрещают матери ее забирать, чтобы не повлияла на ребенка в преддверии апелляции. Семейный конфликт стал страшной трагедией, кошмаром для ребенка...

Как-то мать встретилась с дочкой в школе рядом с ее приютом, та бросилась к ней со слезами и криком: «Мама, мне сказали, что если ты придешь, тебя тоже посадят в тюрьму, как папу!» У дочки случился очередной припадок, ее отвезли в психбольницу, где сказали, что ее нельзя разлучать с мамой, но следователь разрешил ей видеться только с бабушкой, хотя девочка сказала, что не хочет больше ее видеть.

На суде она призналась, что это бабушка попросила ее оговорить папу, но суд отверг ее показания. Бабушку там допрашивали дважды, она то говорила, что видела, как Александр трогал внучку, то что не видела. Судья пригрозила ей уголовным делом за ложный донос по ст. 306 УК, тогда та просто сбежала из суда. Судья не знала, как ей быть, выходила с кем-то советоваться, мама и дочь надеялись на оправдание. Но в итоге – 12 лет строгого режима...

В деле, где доказательствами виновности Александра стали показания бабушки и девочки (от которых та отказалась на суде), ни одной прямой улики, все экспертизы на стороне Александра. Можно ли при этом, с учетом ненависти тещи к зятю, назначать 12 лет? Но судьи в подобных делах решают, что лучше посадить... на всякий случай».

Неужели у судьи нигде не екнуло, когда выносила страшный приговор? Как и у тех, кто на полтора с лишним года закинули девочку в приют, откуда у нее все шансы выйти психбольной? Даже если допустить, что отец виноват – ребенка-то ведь не спасли, но дико наказали! А если нет, что, судя по всему, скорей всего – это какую девочке на всю жизнь на шею рельсу наложили! Сознавать, что по твоему вранью отец ушел туда, где с его статьей легче сдохнуть, что ты запорола три жизни сразу: свою, мамы и отца!

Мог бы суд как-то человечней, хотя бы к ребенку, попавшему в жуткое дело, разобраться? Я, близко знавший когда-то и судей, и прочих силовиков, о которых написал кучу статей, уверен, что все можно – было бы желание, оставайся человек в погонах или в мантии человеком. Почему не остаются и в чем настоящие причины этого стихийного – ли? – бедствия, названного Барщевским? Да кому охота знать, когда сейчас не это главное, а наведение сплошного властного диктата. Суд всяким директивам сверху не перечит – и прекрасно, на остальное, на все эти судебные кошмары наплевать! Тем более раз сам народ мечтает не избавиться от них, а вовсе утонуть в крови, доверив таким нынешним судам приговоры к уже необратимой смертной казни...