Перепалка Захаровой с корреспондентом "Дождя"

Брифинг официального представителя МИД России М.В.Захаровой, Москва, 12 сентября 2025 года

Поддерживаете ли Вы возбуждение уголовных дел в отношении независимых журналистов (в том числе тех, кто был вынужден уехать из России), а также их объявление в розыск? Вот вам смешно. Многих из этих журналистов Вы знаете. Верите ли Вы в некий злой умысел с их стороны?

Ответ: То как вы все это формулируете мне напомнило Булгакова: «Собачье сердце»: «Вы что против детей Африки?». Если позволите, уточню, что Вы имеете в виду. Как, Вы предполагаете, можно поддержать возбуждение уголовных дел? Речь идет о правоохранительных органах, определенной юридической процедуре. В какой парадигме можно, с Вашей точки зрения, это себе представить? Мне просто интересно. Как Вы это видите?

Вопрос: В России как раз это можно представить.

Ответ: Как Вы себе это видите? Как Вы себе это представляете?

Вопрос: У Вас же есть какое-то отношение, Ваша позиция. Уезжают журналисты из России, против них возбуждают уголовные дела, их объявляют в розыск. Многие журналисты Вам знакомы.

Ответ: Давайте прямо с начала.

Вы сказали о том, что журналисты были вынуждены покинуть Россию. Кто их вынуждал?

Вопрос: Марию Пономаренко никто не вынуждал покинуть, например, как и Михаила Кригера? И где они сейчас находятся?

Ответ: Я не знаю, кого из журналистов вынуждали покинуть Россию? Кто и когда вынуждал?

Вопрос: Законы, принятые после 24 февраля 2022 г., вынудили независимых журналистов покинуть Россию.

Ответ: Нет, законы не вынуждали покинуть. Люди приняли самостоятельное решение…

Вопрос: Под давлением.

Ответ: Под давлением кого?

Вопрос: Закона.

Ответ: Это очень интересный тезис. Мы вообще всем миром в правовом государстве, в правовых рамках живем под давлением закона. Удивлена, что Вы этого не знали. Над нами довлеют законы.

Действительно, каждый человек в правовом обществе, государстве, в системе международного права ощущает давление закона. А как Вы хотели? Разве это не так? Думаю, что Вы бы и дорогу переходили там, где Вам удобно, а не там, где это предписано, если бы закон не довлел.

Поэтому их никто не вынуждал. Ни разу не слышала, чтобы кто-то их принуждал. Если Вы мне обозначите это, приведете примеры, я с удивлением на это посмотрю, но хотя бы ознакомлюсь.

Вопрос: Не могу пересказывать содержание личных разговоров.

Ответ: Вы это делаете в эфире целый день, простите. 

Вопрос: Вы их смотрите?

Ответ: Можно еще уточнить Ваш вопрос? Кого Вы имеете в виду, говоря о том, что я многих из этих журналистов знаю?

Вопрос: Вы часто приходили на телеканал «Дождь». Вы знаете, например, мою коллегу Е.Б.Котрикадзе.

Ответ: Да, знаю. А кто Е.Б.Котрикадзе вынуждал уехать из России?

Вопрос: Если бы она не уехала, мы знаем, где бы она оказалась.

Ответ: Прошу прощения, вы вообще знаете, где жила Е.Б.Котрикадзе основную часть своей творческой деятельности?

Вопрос: Знаю. А это отрицаемо?

Ответ: Нет, но Вы говорите о том, что ее вынудили уехать. Она приехала-то к нам не так давно. Вы считаете, что ее и до этого вынуждали работать в Соединенных Штатах Америки? Или хотя бы тогда она туда добровольно уехала?

Вопрос: Но Вы же тоже работали в Соединенных Штатах Америки.

Ответ: Меня туда направило государство работать, а Е.Б.Котрикадзе была абсолютно не связана ни с какими поручениями.

Вопрос: Но вы же знаете, что журналисты также работают в разных странах, городах...

Ответ: Минуточку. Кто вынуждал Е.Б.Котрикадзе уезжать из России?

Вопрос: Если бы Е.Б.Котрикадзе, которую мы сейчас обсуждаем, не уехала из России, она была бы сейчас там, где находятся М.А.Кригер и М.Н.Пономаренко.

Ответ: Где?

Вопрос: В колонии.

Ответ: Почему?

Вопрос: Потому что есть закон о так называемых фейках, о так называемой дискредитации российской армии.

Ответ: То есть Вы подтверждаете, что если человек нарушает закон, то в отношении него… Я пытаюсь понять, что Вы хотите спросить, и никак не могу.

Вопрос: Это репрессивный закон.

Ответ: Что Вы подразумеваете под словом «репрессивный»?

Вопрос: Он направлен на то, чтобы журналисты замолчали. Либо ты молчишь, либо садишься в колонию. Либо ты говоришь про Бучу, садишься или уезжаешь, либо ты молчишь о Буче и сидишь на свободе.

Ответ: Про Бучу Вы вспомнили? Прекрасно. Прошу прощения, про Бучу уже не вспоминает даже Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций А.Гутерреш. Не потому, что его кто-то вынудил уехать в Нью-Йорк из России, а просто потому, что все поняли абсурдность того, что там произошло.

Вопрос: Нет, все это время после того периода в открытом доступе лежат спутниковые снимки периода оккупации Киевской области российской армией.

Ответ: В таком формате с удовольствием с вами пообщаюсь индивидуально.

Вопрос: Вы же начали задавать вопросы, я вовлекся.

Ответ: Я пытаюсь понять, что Вы хотите спросить. Если Вы говорите о Буче и если говорить о распространении фейков, то, безусловно, нужно соответствовать тем законам, которые, как и в других странах, предписывают фейки не распространять. Вы, наверное, не в курсе, но и в той стране, где Вы находитесь, и в других странах аналогичные законы приняты и работают – законы о распространении фейков, о ложной информации, о дезинформации. Мало того, за последнее время они были ужесточены. Я помню, как ваш канал так же рьяно рассказывал о, как Вы сейчас сказали, «репрессивности» российского закона об иноагентах. При этом Вы совершенно спокойно себя чувствуете в тех странах, где аналогичные законы либо уже приняты, либо…

Вопрос: Сейчас Вы обманываете. Российский закон об иностранных агентах и американский закон о регистрации иностранных агентов – это разные вещи.

Ответ: Безусловно, разные вещи. Мы всегда об этом говорили. Потому что американский закон намного жестче. Это во-первых.

Во-вторых, Вы прекрасно себя чувствуете в тех странах, где эти законы, как Вы сказали, действительно являются «репрессивными». Мало того, еще и разрабатываются в нынешних же обстоятельствах. Не надо лицемерить. Если Вы хотите задать какой-то вопрос более конкретный, я с удовольствием на этот счет с Вами подискутирую, пообщаюсь.

Вы мне просто объясните, что Вы хотите узнать. Вы пока озвучивали набор пропагандистских, ангажированных тезисов, которые друг с другом мало связаны.

Вопрос: А в чем они «пропагандистские», простите?

Ответ: Выражение «поддерживаете ли Вы возбуждение уголовного дела» не носит ничего, кроме эмоциональной, ангажированной оценки. Какого уголовного дела?

Вопрос: Мне кажется, у Вас в целом брифинг эмоциональный.

Ответ: Эмоциональность не порок. Порок – ангажированность у журналиста. Я не являюсь журналистом, а Вы являетесь. Какое конкретное уголовное дело Вы имеете в виду?

Вопрос: Давайте разберем конкретное уголовное дело Е.Б.Котрикадзе, если мы уже ее упоминали.

Ответ: Пожалуйста, давайте его и разберем. Правда, это дело правоохранительных органов – заниматься уголовными делами. Оно возбуждено в отношении чего и по какой статье?

Вопрос: По статье о фейках.

Ответ: Вас что дальше интересует?

Вопрос: Я спросил, как Вы относитесь к этой практике, что журналистов, которые уехали за границу, объявляют также в розыск.

Ответ: Если у правоохранительных органов в соответствии с законодательством к человеку есть претензии, они их предъявляют. У человека есть возможность защитить себя с помощью адвокатов, самостоятельно. Как я к этому должна еще относиться? Другое дело, когда речь идет о политическом преследовании людей.

Вопрос: А разве это не оно? Вы часто в брифинге говорите о политических преследованиях.

Ответ: Давайте еще раз: Вы задаете вопросы, я отвечаю. Не наоборот. Если у вас декламация, тогда выскажетесь.

Вопрос: Нет, я просто с Вами веду диалог.

Ответ: Я ответила на Ваш вопрос?

Вопрос: Да, спасибо.

ПС 

Вопросы на боифингах даются заранее в письменном виде. Мария Захарова могла вообще на него не отвечать. Но решила блеснуть остроумием. Вам судить, насколько ей это удалось.