Провал глобальной элиты

В 1970-х годах у мировой политической и корпоративной элиты была вся необходимая информация, чтобы направить мир по пути к долгосрочной стабильности.

 Системная наука была достаточно развита, чтобы группа её специалистов организовала сценарное исследование, чтобы посмотреть, как тенденции в промышленном производстве, численности населения, продовольствии, загрязнении окружающей среды и использовании ресурсов могут взаимодействовать в течение следующих нескольких десятилетий. 

Исследование показало, что дальнейший рост населения и промышленного производства будет неустойчивым. Политологи начали анализировать демографические, экономические и исторические социальные данные в поисках ответов на вопрос, почему общества иногда погружаются в пучину внутреннего насилия. 

Данные, казалось, указывали на приблизительную корреляцию между растущим экономическим неравенством и снижением социальной стабильности. Кроме того, экология показывала, что лесные, океанические, пустынные, пресноводные и почвенные экосистемы по своей сути сложны и устойчивы, но могут достичь катастрофического переломного момента, если подвергнуться достаточно сильному загрязнению или потерять пригодное для жизни пространство. 

Что нужно сделать, чтобы поставить общество на прочную основу: сдерживать рост населения, ограничить масштабы промышленного производства, сократить экономическое неравенство, устранить последствия загрязнения окружающей среды в прошлом, уменьшить текущее и будущее загрязнение и оставить достаточно места для восстановления природы.

Элиты не делали таких вещей. Поначалу, в годы правления Никсона и Картера, американские политики проводили продуманную, далеко идущую политику. Затем, всё чаще и независимо от правящей партии, они просто находили оправдания, чтобы не двигаться вперёд или отступать. 

Они заставляли своих любимых экономистов писать книги и отчёты, настаивая на том, что рост — это всегда хорошо; что экономическое неравенство простительно, потому что в конечном счёте богатство немногих, несомненно, «перетечёт» в виде выгоды для многих; и что, по словам президента Рональда Рейгана, которые звучат приятно, но трагически вводят в заблуждение, «не существует пределов росту, потому что нет пределов человеческой способности к разуму, воображению и удивлению».

Элиты не были полностью едины в этих вопросах. Те, кто склонялся к левому флангу политического спектра, скептически относились к экономике «просачивающейся вниз» и настаивали на расширении программ социального обеспечения и экологических норм. Но их предложения по большей части были относительно умеренными. 

Практически никто из влиятельных представителей мировой элиты не предлагал намеренно сдерживать промышленное производство, и лишь несколько стран предприняли значительные усилия по сокращению роста населения. 

Политические консерваторы (то есть люди, стремившиеся сохранить существующие социальные отношения) были, как правило, более решительными: их программа включала неуклонное продвижение промышленной экспансии, роста населения и преобразования природы в товары и услуги с минимальным количеством ограничений на загрязнение окружающей среды.

Даже если идеологическая борьба в каком-то смысле зашла в тупик (в западных демократиях, таких как США, неоднократно сменяли друг друга либеральное и консервативное политическое доминирование), консерваторам в целом удалось блокировать стабилизацию общества. 

Их успеху во многом способствовал тот факт, что либералы на самом деле не выступали за прекращение роста населения или промышленного производства. Действительно, несмотря на все разногласия, либералы и консерваторы сходились в одном: рост, глобализация и неолиберальная экономическая политика помогут решить все проблемы, от бедности до загрязнения окружающей среды. К сожалению, таким образом они оказались втянуты в опасную ложь.

Сейчас общество явно находится на пути к критической нестабильности. Изменение климата грозит затоплением прибрежных районов, сильными засухами и наводнениями, а также значительно усложнит доступ к продовольствию и воде для миллиардов людей. В то же время демографы прогнозируют, что к 2050 году население Земли достигнет почти 10 миллиардов человек, что усугубит проблемы. 

Уровень неравенства и задолженности растёт на протяжении десятилетий. Химическое загрязнение, нарушающее гормональный фон, влияет на количество сперматозоидов у людей и множества других животных, угрожая почти повсеместным бесплодием. Дикая природа отступает почти повсеместно, и численность млекопитающих, птиц, земноводных, рептилий, рыб и насекомых стремительно сокращается. 

Нынешние волны экономических, политических и климатических беженцев предвещают будущие потоки перемещённого населения по мере дальнейшего разрушения социально-экологической системы. А в США, главной стране мировой промышленной системы, политическая поляризация, тупиковая ситуация и растущий уровень политического насилия препятствуют способности элит решать даже те проблемы, которые они готовы признать.

Источник: Исследовательский центр Пью https://www.pewresearch.org/politics/2015/11/23/1-trust-in-government-1958-2015/

В Америке доверие к правительству снижалось с 1950-х годов на протяжении всего периода экономической глобализации. По мере того как превращение бывших промышленных центров Среднего Запада в «развалины» приводило к исчезновению экономических возможностей для широких слоёв населения, уважение к элите всё чаще сменялось глубоким недоверием.

Чувствуя угрозу своей легитимности и контролю, элиты стали активнее продвигать свою политику, обещая, что в конечном итоге все выиграют от дешёвых потребительских товаров, производимых в условиях глобализации, или отвлекая свою аудиторию острыми культурными вопросами. Но снижение легитимности привело к более глубоким разногласиям внутри самих элит. 

В последнее десятилетие эти разногласия вылились в избрание Дональда Трампа, Брексит в Великобритании и приход к власти националистически-популистских авторитарных лидеров по всему миру. Для представителей элиты новые коммуникационные технологии, особенно социальные сети, предоставляли возможность постоянно и мгновенно влиять на общественность. Однако эти новые технологии были особенно полезны для представителей антиэлит (включая альтернативную элиту, такую как Трамп) в плане распространения информации.

Теперь значительная часть американской общественности не просто не согласна с элитами по поводу конкретных политических решений; они ненавидят по крайней мере некоторые элиты с неистовой страстью. Многие консерваторы считают, что либеральные лидеры по своей сути злые — что они в буквальном смысле педофилы, поклоняющиеся Сатане и убивающие детей. 

В то же время сторонники либеральных элит считают, что консервативные лидеры, большинство из которых превратились в трамповских альтернативно мыслящих элит, — это неонацисты, стремящиеся насадить христианское национальное, женоненавистническое, гомофобное превосходство белых. Хотя многие из этих убеждений не соответствуют действительности, гнев реален и, кажется, неутолимо жгуч.

По мере того как политическая обстановка накаляется, общественность всё больше раздражают ярлыки и позёрство, в то время как настоящая проблема элит — как либеральных, так и консервативных — остаётся неназванной и не обсуждается. 

Эта основная проблема заключается в том, что общество движется по пути неконтролируемого роста, который неизбежно приводит к усилению экономического неравенства и ухудшению состояния окружающей среды. Усилия по поддержанию постоянного роста финансируются за счёт огромных долгов, которые никогда не будут выплачены и могут обрушиться в считанные дни. 

С физической точки зрения, рост был основан на истощении ограниченных природных ресурсов, что гарантировало самоограничение расширения и, скорее всего, привело к самому масштабному кризису из всех.

Хотя в общих чертах ситуацию понять несложно, общественность почти ничего в ней не понимает, потому что элиты — либеральные, консервативные и альтернативные — извлекают выгоду из этого недостатка осведомлённости.

Либералы заламывают руки из-за проблем социальной несправедливости, без сомнения, искренне возмущаясь, но в то же время надеясь сохранить поддержку женщин, цветных людей, иммигрантов и представителей ЛГБТК+.

 Однако ни одна из этих заинтересованных групп не стремится рассматривать своё бедственное положение (которое я не хочу преуменьшать) в контексте главной истории нашего времени — дуги неустойчивого роста населения и потребления, основанного на ископаемом топливе, которая неизбежно приведёт к столкновению с экологическими ограничениями.

Тем временем консерваторы работают не покладая рук, придумывая новые теории, которыми они могут обвинить влиятельных либералов. 

Знаете ли вы, что «Великая перезагрузка» — фраза, которую использовал Клаус Шваб, исполнительный председатель Всемирного экономического форума, — на самом деле является планом теневых правителей в сфере политики и финансов, которые используют барановирус (который, конечно же, был спланирован задолго до этого) как предлог для установления тотального диктаторского контроля над каждым человеком на Земле? 

Если они могут заставить вас носить маску или пройти вакцинацию во время пандемии, что ещё они могут заставить вас сделать?

 Знаете ли вы, что изменение климата — это выдумка хитрых учёных, жаждущих больше финансирования для своих исследований, и что те же самые теневые правительственные и финансовые элиты (вместе со звёздами Голливуда) собираются использовать глобальное потепление как предлог, чтобы отобрать у вас машину и заставить вас есть искусственное мясо?

 Что ж, если вы ещё не знали, то пришло время проснуться — и убедитесь, что на вас надета шляпа из фольги, чтобы блокировать попытки тех, кто может поиметь ваш разум!

Так кто же эти подлые элиты? Хотя больше всего достаётся политикам, часть недовольства вполне обоснованно может быть направлена на экономистов, которые сами по себе не являются суперэлитой, но заслуживают особой «наградной» медали за то, что легитимизируют элиты на политической арене. 

Они — наше современное духовенство, устанавливающее правила игры и создающее оправдания для роста любой ценой. Они называют себя учёными, хотя на самом деле в основном просто втискивают данные в неизученные и непроверенные модели.

Но ошибки экономистов не оправдывают СМИ, политиков или руководителей корпораций — в общем, всех, кто входит в верхние, скажем, десять процентов мирового дохода. Почему эти люди не могли сами увидеть, что происходит?

 В конце концов, не нужно обладать гениальным интеллектом или выдающимися математическими способностями, чтобы предвидеть, что экспоненциальный рост населения и потребления на ограниченной планете неизбежно приведёт к катастрофе. Мне вспоминается меткое высказывание Эптона Синклера: «Трудно заставить человека что-то понять, когда его зарплата зависит от того, что он этого не понимает».

Говоря обо всём этом, я имею в виду в первую очередь элиту в США и Европе (поскольку эти люди обладали огромным влиянием в течение последних нескольких десятилетий — даже столетий). Но элиты в менее богатых странах, включая Китай и Индию, хорошо усвоили этот урок: разные контексты, одна и та же неудача. Единственным заметным исключением из этого всеобщего провала являются лидеры многих коренных народов, которые решительно выступали против чрезмерной эксплуатации природы.

Трудно передать масштаб и глубину провала элит, не скатившись до мрачного «думеризма». Мы сталкиваемся не просто с политическим или экономическим кризисом, а с крахом общества и экосистемы со всеми вытекающими последствиями. Трудно думать об этом, не испытывая одновременно страха и гнева.

В наши дни легко жаловаться на элиту: когда экономика, экосистемы и государственные институты начинают разваливаться, все, естественно, обвиняют в этом людей, которые ими руководят. У элит есть свои уязвимые места. Но обычно критика, направленная на них, носит несфокусированный, необъективный или дезинформированный характер. 

Даже если вы лично симпатизируете какой-то конкретной группе элит, по всей вероятности, эту группу осуждает кто-то другой — и, вероятно, по причинам, которые имеют мало общего с общей неудачей, за которую ответственны все элиты. Возникает соблазн немного посочувствовать этим людям. 

Их не было рядом, когда в 1970-х годах принимались ключевые решения, которые привели к тому, что сейчас мы наблюдаем кризис за кризисом. Нынешнее поколение унаследовало беспорядок. Но они мало что сделали, чтобы этот беспорядок не усугублялся.

Тем не менее неудачи продолжались, даже когда учёные — некоторые из которых являются практически единственными представителями элиты, говорящими правду, — пытались переосмыслить нашу проблему с точки зрения технократии, с простой причиной (выбросы углекислого газа) и столь же простым решением (переход от ископаемого топлива к солнечным батареям и ветряным турбинам). 

Несмотря на то, что этот рецепт не может полностью решить нашу социально-экологическую дилемму и обещает лишь осторожно подтолкнуть общество в направлении большей устойчивости, элиты, похоже, по-прежнему не могут заставить себя что-либо предпринять.

Теперь они оказались в безвыходном положении. Они больше не могут избегать решения проблем, на возникновение которых ушли десятилетия и которые невозможно решить быстро или безболезненно.

Оглядываясь на сложные общества по всему миру за последние несколько тысячелетий, можно сказать, что в провалах элит нет ничего нового. Действительно, если дать им достаточно времени, элиты почти всегда терпят неудачу. Они становятся слишком жадными, переоценивают свой интеллект и отговаривают окружающих сообщать им плохие новости. Когда они терпят неудачу, общества иногда просто опускаются на более низкий уровень социальной организации.

 Люди отряхиваются и идут дальше, возвращаясь к более простому деревенскому образу жизни. В других случаях, когда наступает кризис, элиты разделяются, и фракции, воспользовавшись неудачей, представляют себя как решателей проблем или мстителей. Это редко приводит к мирному исходу. Но это довольно точное описание того, что происходит сейчас.

Лучшим стратегическим ответом для обычных людей, вероятно, было бы создание низовых горизонтальных сетей власти и опережение проигравших элит за счёт любых действий, которые помогут минимизировать последствия грядущего кризиса.

 Это особенно актуально в то время, когда глобальная интеграция разрушается, цепочки поставок нарушены, а возможностей и стимулов для замены импортных товаров местными продуктами предостаточно. Тем не менее для организации институтов горизонтальной власти — кооперативов, гражданских ассамблей, сообществ — требуется время.

Если бы я давал советы представителям элиты, то они были бы следующими. Делать правильные вещи всегда было непросто, а сейчас будет ещё сложнее. Начните с того, что говорите правду. Вас всё равно будут обвинять. Почему бы не использовать своё влияние, чтобы повысить осведомлённость общественности о том, что на самом деле происходит и почему?

Но, дорогой читатель, не стоит ждать, что элита всё сделает правильно. Я использовал это эссе, чтобы выплеснуть своё раздражение на трусов в высоких кабинетах, некоторые из которых обогатились до неприличия, в то время как многие другие прозябают в нищете. 

Вы можете немного повозмущаться, в зависимости от степени вашего негодования, но я бы посоветовал направить большую часть вашей энергии на то, чтобы двигаться дальше. Всё, что ещё больше разделяет нас, мешает человечеству делать то, что ещё возможно. Лучшим решением было бы повысить личную и общественную устойчивость к грядущим событиям. Облегчите страдания. Спасите то, что можно спасти.

Тизерное фото Патрика Перкинса на Unsplash