Настоящий Ленин

Михаил Смолин

Завтра 22 апреля вся «прогрессивная», революционно-разрушительная часть человечества и русскоязычные подпевалы — прохановы, прилепины, зюгановы и прочие кургиняны будут праздновать рождение «супербренда» международной коммунистической братии.
И хотя Ульянов-Ленин давно и основательно мёртв, но дела его в общерусском масштабе окончательно не анафематствованы, а потому НЕОБХОДИМО ЗНАТЬ НАСТОЯЩЕГО, а не «сказочно-социалистического» ЛЕНИНА.
НАСТОЯЩИЙ ЛЕНИН:
Классовая ненависть, предательство Отечества и разжигание Гражданской войны
Коммунизм и Ульянов (Ленин) обрели друг друга и стали настоящими близнецами-братьями. А долго «рыскавший и маячивший в отдаленьи» западный коммунизм был притащен в Россию. И, как ядовитый борщевик, эпидемически распространился на русской почве.

Девиантность революции, отклонение от нормы
Конечно, в России начала XX столетия было довольно много всевозможных марксистов, социалистов и прочих девиантных полуинтеллигентских разночинцев. В отличие от своих старших оппозиционных собратьев либералов, марксисты были более последовательным революционным отклонением от человеческой нормы. Менее последовательные в процессе делания революции периодически отвлекались от главной цели на размышления, чего им больше хочется — «конституции» или «севрюжинки».
Либералам после Февраля не хватило революционной ненормальности. Свергнув Царя и получив «конституцию», они в дальнейшем не ставили целей дальше продолжения поглощения «севрюжины». Девиантность марксистов не могла удовлетвориться ни «конституцией», ни «севрюжиной», их интересовал «мировой пожар», в котором даже Россия играла роль только подходящего расходного материала для европейской Гражданской войны.
Почему я называю революционеров девиантами, людьми с нравственными отклонениями в поведении? Прежде всего, потому что революционерам свойственно аномичное, беззаконное, ненормальное поведение в отношении общества. Революция — это радикальное беззаконие, сознательный разрыв цивилизационных и этических связей с обществом. Нигилистическое отрицание всех традиционных устоев общества, стремление к их насильственной утилизации. Революционный Октябрь стал преступным стремлением разрушить не столько власть (это сделал Февраль), сколько разрушить уже само русское общество, которое гипертрофированно воспринималось как варварское «тёмное царство» и реакционное «исчадие ада».
Революция и предлагаемые марксизмом социальные потрясения реально угрожали социальному и физическому выживанию русского человека. Предлагаемые коммунистами решения социальных конфликтов были социальной патологией.

В свою очередь, естественное поведение для любой здоровой личности, связанное с христианскими заповедями, коммунистами отрицалось как отжившее и враждебное. Вера становилась гонима, семью пытались разрушить, частную собственность и её наследование отменить. Отрицались даже такие базовые, свойственные любому гражданину чувства, как любовь к Родине, защита Отечества во время войны.

Особая нелюбовь именно к Русскому миру, к русской Монархии
Ленин, как и литературный герой Достоевского (Смердяков), не любил Россию по-особенному, идейно и лично. Все монархии были плохими, но для Ульянова (Ленина) русская была «особенно варварская», «особенно подлая», дикая и «самая реакционная», а великороссы были по-особенному «откровенные рабы», «холуи», «хамы», вызывающие «законное чувство негодования, презрения и омерзения».
Русофобские и расистские взгляды Маркса и Энгельса воспитали в Ленине стойкое неприятие Российской Империи, Русского мира и русских как его национальной основы.
Во время Мировой войны Ленин упрекал французских и бельгийских социалистов, что «они превосходно разоблачают германский империализм, но, к сожалению, поразительно слепы относительно английского, французского и особенно варварского русского империализма!» .
Он не устаёт ненавидеть «особенно подлый и варварский русский царизм (более всех реакционен)… Русские социал-демократы были правы, говоря, что для них меньшее зло — поражение царизма, что их непосредственный враг — больше всего великорусский шовинизм» .
Вопреки реальным историческим данным, Ульянов (Ленин) прямо обвиняет Россию, в том, что именно она напала на Германию: «буржуазия на свои миллиарды давно уже нанимала и готовила к нападению на Германию войска русского царизма, самой реакционной и варварской монархии Европы… "передовые", "демократические" нации помогают дикому царизму еще более душить Польшу, Украину» .
Какую «Украину» Россия «душила»? В некоторых местах Ленин уточняет и говорит о занятии русскими войсками Галиции.
Предательский курс ленинских социал-демократов оправдывается крайней демонизацией России, расчеловечиванием русской власти. Стремление к поражению своего Отечества объясняется наличием в России «самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии» .
Здесь интересно, что у России колоний как таковых практически не было, в отличие от Великобритании. Но Англию, с её величайшей колониальной державой Ленин, как правило, обходит молчанием.
«Жизнь идет, — писал Ленин, — через поражение России к революции в ней, а через эту революцию, в связи с ней, к гражданской войне в Европе» .