«Было давно два певца у нас...»

Станислав ЗОТОВ, Ольга ЗОТОВА

К 125-летию Ивана Семёновича Козловского и 105-летию Георга Карловича Отса

...голос свирели и трубный глас. Я.Смеляков

Эту строку о певцах с голосом свирели и трубным гласом Ярослав Смеляков написал о двух славных русских поэтах — Сергее Есенине и Владимире Маяковском.

Но певцами они не были, они были творцами великой русской поэзии, хотя и любили выступать на публике и приковывали к себе внимание аудитории. Великими оперными и эстрадными певцами в истории русской музыкальной культуры стали... два нерусских по происхождению человека — украинец Иван Семёнович Козловский и эстонец Георг Карлович Отс. Но нет ничего удивительного в том, что мы называем их русскими певцами, так как вся их жизнь и всё их творчество были неразрывно связаны с Россией, с русской культурой, с русской музыкальной традицией. И это ещё раз подчёркивает неразрывную  органическую связь русской академической культуры, русского языка с культурой и музыкальными традициями тех народов, которые в разные времена входили в состав Великой России. 
Украина входит в состав России со времён Богдана Хмельницкого — это середина 17-го века, а эстонские земли вошли в состав Российской империи после окончания Северной войны — это двадцатые годы века 18-го. Сразу скажем, что до этих времён ни украинского, ни эстонского независимых государств никогда не существовало в истории. И украинский, и эстонский народы созрели как самобытные нации именно под покровительством Русского государства в её суверенных границах. Это как раз говорит о том, что Россия никогда не была «тюрьмой народов», никогда не уничтожала национальную культуру входивших в её состав народов, а наоборот — дала возможность развиться и достигнуть мирового уровня лучшим талантам из числа представителей этих национальных общностей.

Русский и украинский народы на протяжении веков были взаимно близки. Их не могли рассорить ни происки Мазепы, ни турецкие султаны, одно время захватывавшие Правобережную Украину, ни польская шляхта, потерявшая богатые украинские земли вместе со своей пресловутой Речью Посполитой. А сколько украинских талантов переселились в Россию и почувствовали именно в России свою настоящую родину и верно служили ей. Вспомним хотя бы знаменитого скульптора Ивана Мартоса, выходца из украинских казаков, с Черниговщины, получившего образование в Российской Академии художеств и создавшего самый известный символ русского патриотизма — скульптурную композицию «гражданину Минину и князю Пожарскому» на Красной площади в Москве. 
Славилась украинская земля и певцами, немало их было в Императорской капелле (Придворном хоре) в Петербурге, и вот простой украинский хлопец Алексей Розум, выходец из киевских краёв, взятый за свой высокий голос в этот хор, полюбился императрице Елизавете Петровне, дочери Великого Петра, и стал по её воле графом Разумовским и — её тайным мужем! А своего младшего брата Кирилла, отличившегося в учении наукам, сделал Президентом Императорской Академии наук и... гетманом Украины! Вот до каких высот мог поднять человека в старой России прекрасный певческий голос, так присущий малороссиянам. Уж не роднёй ли Разумовским был и другой простой малороссийский хлопец с киевской земли Иван Семёнович Козловский, родившейся в марте 1900 года, на излёте причудливого 19-го века в селе Марьяновке Киевской губернии в простой крестьянской семье. 
Дом его родителей сохранился, и ныне музей. Обычная украинская хата, побелённая извёсткой, с плетнём вокруг и подсолнухами на огороде. И была в селе православная церковь, а при церкви хор. Заезжал в это село, благо от Киева недалеко — Васильковский уезд, — регент (руководитель хора) из самого Михайловского Златоверхого монастыря, что в Киеве, услыхал удивительный тонкий тенорок маленького хлопчика, похожего на ангелочка, Вани Козловского, и взял его в свой монастырский хор. С 7 лет стал петь там своим хрустальным дискантом крестьянский мальчик церковные канты и уже прославился тогда как необыкновенный талант. 
Все мы знаем, что при переходе в подростковый возраст у детей происходит мутация голоса, и певческий голос может вообще пропасть, а тенор может переродиться в баритон, или даже в бас. А вот с Козловским это не произошло, у него остался удивительный, почти детский тенор высокой тесситуры. Он и в пожилом возрасте мог брать верхнее «ля»! Этот необыкновенный голос сделал его великим оперным певцом, великим тенором, но ведь и драматические способности проявились у этого воспитанника киевских монахов, а обстоятельства начала тревожного 20-го века провели его с церковного клироса на театральную сцену. До этого была Украинская хоровая капелла, созданная известным музыкантом Александром Кошицем, но сам Кошиц, большой почитатель Тараса Шевченко, поспешил в годы гражданской войны на Украине увезти в 1919 году свою капеллу в Америку и окончил свои дни в канадском Виннипеге. А Козловский не уехал, мало того, он в 1920 году вступил в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, то есть связал свою жизнь с новым советским государством, с Россией —и это был осознанный выбор. 

Он всю жизнь после будет жить и работать в России, в Москве, и не переедет на «вильну Украину» даже после 1991 года, где будет, кстати говоря, уже под конец жизни в возрасте 93 лет(!) удостоен звания народного артиста Украины. Но это ему уже было не особенно нужно, так как ещё с 1938 года он получил звание Заслуженного артиста России, а с предвоенного 1940 года он уже — Народный артист СССР и впоследствии — лауреат двух Сталинских премий. На своё 80-летие станет Героем социалистического труда и никогда от этих советских званий не отказывался. При этом певец не забывал, что по происхождению был малороссиянином, всегда дружески общался со своими родичами с Киевщины, бывал в своей родной Марьяновке, основал там сельскую музыкальную школу, любил исполнять украинские колядки и народные песни, но Россию не покидал, именно Россия стала истинной родиной его высокого художественного творчества. А поэзия русского романса стала основой его певческого репертуара. Именно Россия, Большой театр в Москве принесли ему и его уникальному голосу всемирную славу.
Служил красноармеец Иван Козловский в Полтаве, пел там в солдатском хоре и очень быстро был замечен знатоками и приглашён в местный музыкально-драматический театр. И вот так получилось, что ещё будучи солдатом он уже гремел в классических партиях в операх Верди и Гуно. Ну, а с 1924 года он — уже солист Харьковской оперы, затем — переезд в Свердловск, в тамошнюю оперу, и уже там, на Урале, был замечен театральными деятелями из Москвы. Говорят, сам Владимир Иванович Немирович-Данченко восхитился вокальным и драматическим талантом молодого оперного певца и рассказал о нём в Москве, в Большом театре. Певца вызвали туда для прослушивания, и он безо всяких затруднений тут же получил заглавную партию Альфреда в опере Верди «Травиата». Так началась его оперная слава.

Иван Козловский в 1920 году только приступал к своей воинской службе в тёплых южных краях, а в далёком холодном северном Петрограде, ещё не оправившемся от бедствий Гражданской войны, родился другой великий певец русской музыкальной сцены — Георг Карлович Отс. Родился в эстонской семье своего отца, известного певца и музыканта Карла Хансовича Отса — так по-русски звучало его полное эстонское имя. Семья, в которой родился Георг, была чисто эстонской артистической семьёй, не забывавшей свой язык, но уже вжившейся в русскую культуру. Матушку его звали Лидией Александровной, хоть она и была по происхождению эстонкой, но своё музыкальное образование её супруг получил в Петроградской императорской консерватории, которая после революции стала называться народной. 
Несмотря на все беды Гражданской войны, семья не собиралась покидать Россию, даже сына своего назвали Георгом по месту его рождения в Георгиевской больнице в Петрограде, но в том же 1920 году между Эстонией и Советской Россией был заключён договор об обмене населением по этническому признаку — эстонцев их правительство требовало вернуть на этническую родину, а русских насильно выселяли в Россию. Тем русским, которые уже считали себя коренными жителями Прибалтики, чтобы остаться жить дома, требовалось принести клятву на верность эстонскому государству — и забыть, что они русские. Таковой участи подвергся и знаменитый русский поэт Игорь Северянин (Лотарёв), который проживал под Нарвой в местечке Тойла, а до того как он принёс таковую клятву, националистические власти держали его в концлагере, а после не давали эстонского гражданства. Как всё это знакомо и нашему поколению по событиям после 1991 года!.. 
Но ведь были и другие эстонцы, не обрывавшие свои связи с Россией. Семейство Отсов покинуло Петроград и поселилось в Таллине, где отец Георга продолжил свою певческую оперную карьеру, не забывая, что своё музыкальное образование он получил в России. После вхождения Эстонии в состав Советского Союза Карл Отс стал Народным артистом Эстонской ССР (в 1957 году) и членом Эстонского советского театрального общества. Так что к России к русской культуре, к русскому языку, которым Георг Отс владел в совершенстве, в семье всегда относились очень хорошо, что и способствовало дальнейшему беспрепятственному вхождению певца в русскую культурную среду. Да и — имя-отчество его матушки — говорит о возможном существовании в её роде и русских предков.

Так или иначе, но воспитан был Георг чисто в эстонском, даже, пожалуй, в европейском духе. Окончил французский лицей в Таллине, увлекался техникой, а вовсе не пением, хотя прекрасные вокальные данные ему перешли от отца, после мутаций у Отса сформировался мягкий, словно бархатный лирический баритон. Но с пением он тогда не связывал свою жизнь. Георг активно занимался спортом и даже дважды стал чемпионом Эстонии по плаванию. Это всё ему очень помогло в дальнейшем, а спортивная закалка спасла жизнь. В августе 1941 года немецкие войска подступили к Таллину. Студент Технического университета Георг Отс был призван в ряды советских войск и не «откосил», что называется, от призыва, мало того, он покинул родную Эстонию на советском транспорте «Сибирь», когда началась эвакуация окружённого немецкими войсками Таллина. 
В Таллине осталась вся его семья: мать, отец, две младших сестры и... молодая жена Маргот, которая явно не сочувствовала желанию своего супруга уехать в Россию, а потому во время немецкой оккупации нашла себе нового мужа — немецкого офицера — и перебралась с ним в Германию. А Георг плыл на советском корабле в Ленинград, возможно, ему очень хотелось увидеть тот город, который подарил ему жизнь, и за который ему теперь придётся сражаться... Но случилось так, что наши корабли оказались под бомбами немецких самолётов, и транспортное судно «Сибирь» пошло ко дну. Было множество жертв, Георг оказался в холодной воде (Балтика и летом довольно холодна). Сначала держался за какое-то бревно, как он вспоминал впоследствии, потом отдал это бревно другому человек, а сам поплыл к ближайшему берегу, он всё-таки был чемпионом по плаванию! Он плыл восемь часов, выбился из сил, и был подобран советским военным тральщиком. Это тяжелейшее испытание, конечно, отразилось на его здоровье.
После он долго болел, был эвакуирован в военный госпиталь на Урал, потому в боевых действиях Красной армии участия не принимал, а был зачислен после госпиталя в формирующуюся эстонскую дивизию в Ярославле, где сразу же начал петь в военном ансамбле, выезжал с концертами на фронт, как делали тогда все советские артисты.

А ведь у него не было певческого образования, но по счастливому стечению судьбы его признали певцом только по его фамилии, вспомнили, что он из семьи известного оперного певца Карла Отса! Георг не потерял свой певческий дар, свой изумительный лирический баритон, но в тонах его голоса появилась какая-то очень взрослая мужественность, как у бывалого человека, прошедшего тяжёлые испытания. Это притягивало слушателей, эти тона были свойственны той нелёгкой эпохе. Они чувствуются в голосах и других тогдашних певцов, прошедших войну, даже женских голосах, вспомните Клавдию Шульженко.

Георг Отс проходил военную службу, а в это время известнейший советский оперный певец Иван Козловский, неповторимый тенор высоких нот, блиставший в лучших партиях на сцене Большого театра, особенно запомнившийся любителям музыки в роли Ленского в опере Чайковского «Евгений Онегин» («Паду ли я стрелой пронзённый, иль мимо пролетит она...»), а особенно (и это стало его коронной ролью) в партии юродивого в «Борисе Годунове» Мусоргского. Постоянно соперничающий на сцене с великим Сергеем Лемешевым, тоже неподражаемым тенором, был эвакуирован в Самару, — куда временно перебралась вся труппа Большого. Вообще сосуществование в рамках одного театра, одной сцены и сходного репертуара сразу двух великих певцов — Козловского и Лемешева, — было уникальным явлением в истории оперного искусства. Обычно ведущий тенор в театре один, он царит на сцене, он концентрирует на себя внимание публики, он — бог оперной сцены, за ним закреплены ведущие теноровые партии, на него ходит зритель. Но чтобы одновременно два гения вокала высоких нот делили между собой одни те же партии, это было нечто удивительное, рождало ощущение соперничества их на сцене и особенно яркое противостояние среди фанатов (и прежде всего — фанаток, заметим...) двух великих талантов. 

Невольными участниками этого соперничества становились и власть имущие лица в государстве. Большой театр полюбился нашим вождям, сам Сталин частенько появлялся в царской ложе театра, и у него тоже были свои пристрастия. До поры до времени Козловский и Лемешев делили благорасположение вождя, оба в 1937 году стали Заслуженными артистами РСФСР, но позднее Сталин стал отдавать явное предпочтение Ивану Семёновичу Козловскому, лично встречался с ним, в 1940 году преподнёс ему звание Народного артиста СССР и удостоил Сталинской премии первой степени, а Лемешева лишь второй степени. Но такая любовь вождя шла и во вред певцу, его не пускали на гастроли за рубеж, Сталин боялся невозвращения великого тенора оттуда, тем более что старший брат Ивана — Фёдор — давно эмигрировал на запад. 
Однако Иван Семёнович уверил Иосифа Виссарионовича, что ни на какой запад он не стремится, ему дороги его поездки на родину в родную Марьяновку под Киевом, из-за этого он даже покидал временно сцену Большого, за что на него косились там... Иосиф Виссарионович снисходительно разрешил Козловскому ездить в Марьяновку, когда тот пожелает, даже несмотря на отмены его участия в спектаклях. Впрочем, таким образом соблюдалось некое равновесие на сцене между двумя ведущими тенорами, Козловский не мешал Лемешеву, а Лемешев — Ивану Семёновичу. У них у каждого был свой круг преданных поклонников и особенно поклонниц. В театре и вокруг ходило множество весёлых анекдотов, возможно, что и преувеличенных, об обстоятельствах преследования певцов их восторженными фанатками. Но то, что Козловский и Лемешев были вынуждены покидать после спектаклей театр через чёрный ход, переодеваясь и закрывая лицо, чтобы их не узнали яростные почитательницы, это истина. А то могли бы и задушить в объятиях.

А вот во время войны было не до объятий. Артисты Большого театра и в эвакуации жили одной жизнью со страной. Часто выезжали с бригадами артистов на фронт и там выступали перед бойцами даже при звуках близкой работы артиллерии. И вот удивительно: Козловский, этот тонкий тенор, который так берёг свой уникальный голос, теперь не боялся петь на открытом воздухе в непогоду, часто стоя в раскрытом кузове грузовика, как на сценической площадке. Он тогда возродил и исполнил знаменитый русский романс «На сопках Маньчжурии», написанный ещё в обстоятельствах трагичной русско-японской войны начала 20-го века... 

Тихо вокруг.
Сопки покрыты мглой.
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой.

Белеют кресты —
Это герои спят.
Прошлого тени кружатся вновь,
О жертвах боёв твердят.

Тихо вокруг,
Ветер туман унёс,
На сопках маньчжурских воины спят
И русских не слышат слёз.

Плачет, плачет мать родная,
Плачет молодая жена,
Плачут все, как один человек,
Злой рок и судьбу кляня.

Пусть гаолян
Вам навевает сны,
Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны.

Вы пали за Русь,
Погибли за Отчизну.
Но верьте, мы за вас отомстим
И справим мы славную тризну.

Причём — надо это особо отметить, — Козловский возродил и не побоялся исполнить самый первый дореволюционный вариант текста, написанный литератором Скитальцем (Петровым), очень трагичный вариант, где прямо говорится о жертвах русских бойцов, об их могилах, о горе родных и о беспощадной мести врагу. Текст романса ведь изрядно переписывался после революции, но кто знает историю написания музыки, тот поймёт, что переписывать здесь ничего нельзя, это было бы святотатством. Во время Мукденского сражения февраля 1905 года 214-й Мокшанский полк русской армии попал в окружение превосходящих сил японцев. Тогда командир полка Павел Петрович Побыванец скомандовал: «Знамя и оркестр полка вперёд!» Полковой оркестр под управлением Ильи Алексеевича Шатрова выстроился за знаменем и повёл за собой весь полк на прорыв через вражеские порядки, играя на ходу эту музыку, которая была полковым гимном. Из 4 000 солдат полка прорвалось из окружения 700 человек, из 27 оркестрантов — семеро... Погиб командир полка, а капельмейстер остался жив, он и записал потом эту музыку, а литератор Скиталец написал текст по его рассказу. И вот во время Великой Отечественной певец Иван Козловский не побоялся спеть своим тонким, почти детским тенором о могилах павших за Русь бойцов, о горе их родных и о «славной тризне»! Как это звучит сейчас... история борьбы и жертвы за Русь возвращается к нам на новом витке истории.

А что же Георг Отс? Он ведь тоже мог стать жертвой войны. Но его не послали в бой, сберегли неповторимый мужественный баритон певца, для которого и Россия, и Эстония стали неотделимой одной родиной. В 1944 году, сразу же после освобождения Эстонии, он вернулся в Таллин и поступил в возрождённое Таллинское музыкальное училище, а уже в 1946 году он — студент Таллинской консерватории, которую окончил за два года. Тогда произошёл счастливый для него случай. В оперном театре «Эстония» заболел певец, исполнявший партию Зарецкого в «Евгении Онегине», пригласили студента Отса, ведь он в совершенстве знал русский язык. И он исполнил эту партию так своим мужественным баритоном, что с тех пор его уже не выпускали с оперных подмостков, а в постановке «Онегина» в 1949 году он уже вёл главную партию. 
Вот было бы счастьем услышать эту оперу Чайковского с прекрасными пушкинскими стихами и с Ленским в исполнении Козловского. Или Лемешева с их свирельными голосами, и с Онегиным Отса с его звучным трубным баритоном! Но тогда Георга хорошо знали в Эстонии, а в России ещё мало. К тому же в середине 50-х годов прошлого века сцену Большого театра покинули по разным причинам и Козловский, и Лемешев, возраст брал своё, и обстоятельства личной жизни... хотя выступать с эстрады они не прекратили. 
Легко сказать, но последнее выступление Ивана Козловского состоялось только в 1991 году, когда ему уже было за 90 лет! А вот Георгу Отсу только 1958 год принёс всесоюзную популярность. В том году на экраны страны вышел музыкальный фильм режиссёра Юлия Хмельницкого «Мистер Икс» по оперетте Имре Кальмана «Принцесса цирка». Роль главного героя, трагического акробата и музыканта доверили Отсу. Он был и актёром главной роли, и вокальным исполнителем партии Мистера Икса. Рассказывать, как он исполнил эту роль, как спел свои знаменитые арии не стоит, кто видел этот фильм, тот поймёт всё. Это был шедевр, причём, шедевр двойной — и как драматического артиста, и как певца. Дмитрий Кабалевский, известный музыкант и композитор, сказал: «Я был потрясён и восхищён тем, насколько совершенен и ярко индивидуален оказался Отс, как безупречно соединились в нём музыкант, вокалист и драматический актёр». Это подтвердил сам Муслим Магомаев, великий певец, когда ему предложили сняться в главной роли в новой экранизации «Принцессы цирка», он заявил, что лучше Отса эту партию спеть нельзя, это непревзойдённый шедевр, а петь хуже он, Магомаев, не будет.

Георг Карлович Отс изъездил со своими гастролями весь мир, заслужил всемирную славу, но навсегда остался русским и советским патриотом, что подтверждают его многочисленные выступления в России, перед русской публикой, его поездки с концертами по всей нашей стране. Его репертуар был русским не в меньшей степени, чем эстонским. Что стоит одно его исполнение знаменитого «Севастопольского вальса» на стадионе им.Кирова в Ленинграде в 1962 году. Тогда ему подпевали сто тысяч зрителей и слушателей!..

Тихо плещет волна,
Ярко светит луна;
Мы вдоль берега моря идём
И поём, и поём,
И шумит над головой
Сад осеннею листвой.

Севастопольский вальс,
Золотые деньки;
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Севастопольский вальс
Помнят все моряки.
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки!

Мы вернулись домой
В Севастополь родной.
Вновь, как прежде, каштаны в цвету,
И опять я вас жду...

Севастопольский вальс стал, как известно, гимном Крымской весны 2014 года. Гимном возвращения России в свои законные земли. Можете себе представить, что бы стало с Георгом Отсом сейчас, если бы он спел эту песню в нынешней русофобской Эстонии, а пел он её, одетый в офицерскую форму русского военного моряка! Есть ролик, можете найти на просторах Интернета.

Ушли от нас наши великие певцы: украинец Иван Козловский, русский Сергей Лемешев, эстонец Георг Отс, но все они, без сомнения, наши певцы — советские, русские, а не всё ли равно? Это наша общая память и культура, любовь и человечность нашего народа. Каждый, кто любит Россию — тот и русский.