Россия - проси и Я... Беседа о судьбе Отчизны с генералом Решетниковым и потомком русских царей, воином СВО Дорошиным
На модерации
Отложенный
На фоне всех последних событий я провел беседу с генерал-лейтенантом СВР России Леонидом Петровичем Решетниковым и потомком русских царей Гавриилом Дорошиным. Текстом этой беседы я и делюсь с вами.
Кот:
Господа, рад вас всех видеть, общаться в рамках программы «Беседы с умными людьми». Мы продолжаем рассуждать о темах, как говорится, на злобу дня — с добрым сердцем, со светлым умом размышляем, анализируем. Хотелось бы задать вопрос, который сегодня многих интересует. День защитника Отечества. Мое отношение к нему понятно: считаю, что у защитников Отечества должен быть свой день. Мне интересно послушать ваше мнение по поводу этого праздника и даже не самого праздника (сомневаться в нем нет смысла), а по поводу того, почему он появился? Леонид Петрович, к вам больше вопрос. И как его празднуют наши ребята на передовой, Гавриил?
Решетников:
Праздник советский — из Советского Союза. Он, конечно, не связан напрямую с праздником России, исторической России, тысячелетней России, и, конечно, он не имеет конкретного исторического события. Нет исторического события. После Брестского мира есть продвижение немецких войск и отступление нескольких красногвардейских отрядов во главе с Дыбенко. Отступление за Псков. И в конце концов Дыбенко оказался в Нижнем Новгороде, за это его потом из партии исключили. Вот такой печальный случай нашей истории. И конечно, не хочется сейчас на этом акцентировать внимание, потому что все-таки праздник вошел в кровь и душу народа как 23 Февраля, и об этом позорном явлении, как бегство красногвардейских отрядов, никто не говорит — забыто. Единственное, что я бы хотел сказать: к истории нельзя относиться так легкомысленно, как относились многие и многие годы. Поэтому возникали праздники на пустом месте.
Кот:
Неслучайно же 23 Февраля возникло после 22 февраля? Начало Ледового (Белого) похода.
Решетников:
Да, это когда отмобилизовались русские патриоты, пытаясь сохранить историческую Россию. На следующий день объявили этот праздник, и тут как раз печальное событие — этот драп. Но я говорю, праздник вошел в общество. Нужна большая работа по историческому воспитанию нашего народа, огромная работа. Она в запущенном состоянии. Очень много легкомысленных, непонятных дат: с чем они связаны, как? И люди просто запутаны. Отсюда, Юрий Владимирович, этот поток разных открыток в мессенджерах. Не задумываясь — День защитника и день всех мужчин. Ты на 9 Мая ведь не напишешь, что это день всех мужчин? Это День Победы. А для меня, конечно, это и есть День защитников Отечества. Так как уже скоро приблизимся к 90-летию, 100-летию со дня Победы, этот праздник должен аккумулировать все наши победы, всё наше героическое прошлое, на мой там взгляд. Но пока к 23 Февраля люди привыкли. Что делать..?
Дорошин:
Во-первых, мне кажется, это современные русские праздники, которые не имеют никакой исторической основы. То есть я должен признаться, что, пока я жил во Франции, я не знал даже о существовании этого праздника. Я не знал его, никогда не праздновал. Я всегда говорю, что праздновал в основном только церковные праздники. Гражданские праздники, если они уже такие народные и люди умудряются как-то сплачиваться вокруг этих праздников... Сильно бороться с ними на данный момент не стоит. Как-то нужно поставить точки над «и». Хотя бы историческую правду восстановить. А то всё это очень символически. Что-то появляется, какие-то гражданские праздники непонятно откуда... Это говорит о том, что заменяют церковные праздники на что-то более... Ну это светская жизнь, на самом деле. Это результат всего лишь светской жизни. Что 8 Марта, что 23 Февраля. Я их не праздную. Редко кого-то поздравляю.
Конечно же, не стоит придавать этим праздникам большее значение, чем они имеют на самом деле. Это не настолько важно, не настолько нужно, мне кажется. Больше молиться, конечно. А на фронте... Нет, на фронте бойцы между собой, конечно, не отмечают. Это больше внешнее поздравление — семьи, родственники, друзья. А бойцы... Концерты приезжают на фронт. Бойцы на это не сильно обращают внимания. Леонид Петрович только что очень интересно сказал. День защитника Отечества и день всех мужчин — это яркая разница. Защитить Отечество, стать защитником Отечества не каждый может. Хоть идеологическим, хоть физическим. Есть разные способы защитить Отечество. Не все мужчины на это способны.
Кот:
Но потенциал же есть?
Дорошин:
Потенциал есть. Желание, скорее всего.
Решетников:
Хорошо ты говоришь. Все-таки определитесь: защитник Отечества или мужчина?
Дорошин:
Нужно понять: что мы празднуем тогда в этот день?
Кот:
Некоторые поздравляют всё ещё с Днем Красной армии. Так подождите: защитник Отечества, Красная армия или мужчина? Уже какая-то каша. Знаете, я думаю, что все-таки рано или поздно состояние такой неопределенности все равно закончится определенностью. Рано или поздно определятся — мужчины или защитники Отечества. Лично мне ближе защитники. Поэтому, раз так уже складывается, хорошо. Только хотелось бы, чтобы люди наши в массе своей все-таки осознавали эти вещи и понимали. Я думаю, что, кстати, день всех мужчин тоже складывается в сторону защитника Отечества. А Красная армия... Да, есть и такие, присылают поздравления, но постепенно, думаю, оно будет отходить на задний план.
Решетников:
Посмотрите: президент все-таки многие годы уже пытается своими обращениями и поздравлениями подчеркнуть, что это праздник именно защитников Отечества, защитников вообще во всей нашей истории. Вот в сегодняшнем приказе министра обороны Белоусова это подчеркнуто. Это не праздник Красной армии.
Кот:
А почему они так упираются?
Решетников:
Привыкли за столько лет, за десятилетия. Не задумываются. У нас не очень много задумывающихся людей. Поэтому не задумываются. Говорят, что так принято, пусть будет так, я привык. Меня так в детском саду воспитали, в школе, мама и папа. Так и не задумываются. Но сверху — нельзя это отрицать — идет все-таки эта линия. Вот сегодняшние поздравления от министра обороны. Там четко и ясно. Да, сейчас 80-летие Великой Победы в Великой Отечественной. Но это обращение ко всем нашим предкам, которые защищали наше Отечество на протяжении тысячелетия. В такой формулировке можно и 23 Февраля, хотя исторической основы нет.
Дорошин:
Можно выбрать дату. Могли бы выбрать битву какую-то великую. Дату победы более историческую.
Кот:
И в более теплое время... Гавриил, очень интересную вещь ты сказал. Защитники Отечества — кто с оружием, кто на идеологическом фронте. Я, к сожалению, не могу сказать, что я был там, на передовой, с оружием в руках. Это правда абсолютно. Леонид Петрович знает мою историю. Для меня это тоже очень важно, но тем не менее, будучи на идеологическом фронте, мы все равно находимся на передовой защиты нашего Отечества. Хотелось бы как раз это обсудить. Леонид Петрович — генерал СВР, не с автоматом в руках. Это совершенно другого уровня защита. Ты в том числе на передовой повоевал. О защитниках давайте немного поговорим — попробуем определить классификацию этих самых защитников. Не на уровне "кто лучше, кто хуже", а на уровне совершенно разных параллелей. Понятно, на передовой ребята с автоматами в руках...
Дорошин:
Это самый, так скажем, нелегкий путь. Это самый очевидный путь для того, кто может это сделать. Тогда он должен это сделать, если он ничем не занят. Идет война масштабная против нас.
Я часто затрагиваю эту тему, потому что мне очень часто пишут в бот, во "ВКонтакте" молодые ребята, которые не знают, как это сделать. Они говорят, что им неловко. Неловко от того, что «идет война, а мы не участвуем. У меня там четверо детей, у меня пятеро, а я там...» В общем, причин куча и мы никого не осуждаем. И сам я уже от фронта отошёл. Два года был на СВО. Сначала, должен признаться, тоже было неловко, потому что все-таки война идет. Я ушел от фронта — как так? Почему?
Решетников:
Вы остаетесь в зоне фронта.
Дорошин:
Да, но я уже не воюю. Просто пришел к выводу, что во время СВО... Когда я в Москве был, в отпуске, я понял, что основная война, борьба, — она не на передовой, это внутренняя борьба. Она наша, за наше самовыживание, за наше возрождение, за наше величие. Мы понимаем, что сейчас идет очень сильная политическая война внутри нашей страны, в которой нужно победить. Потому что если мы удержим фронт, но в нашей стране ничего не поменяется, то это не победа, победой это не назовешь. То есть, даже если мы будем увеличивать наши территории, но при этом ничего не изменится, это будет не полноценная победа.
Кот:
Что ты имеешь в виду, говоря о внутренней борьбе? На каком направлении?
Дорошин:
Это и духовная, и идеологическая, и патриотическая, и воспитательная, и, самое главное, моральная. Это всё вместе. Это всё нужно в правильное русло направить одновременно, чтобы государство работало и с церковью, и с воспитанием, с родителями. То есть уйти с либеральной платформы и в целом от наших привычек: вот мы отдали детей в детский сад или школу, теперь пусть государство занимается их воспитанием. Нет. Необходимо, чтобы каждый родитель понял: в первую очередь он сам должен воспитывать своих детей. Государство тоже должно давать родителям возможность полноценного воспитания. Самое время для этого — развивать семью не только посредством материальной помощи (деньги сейчас колоссальные выдаются на многодетные семьи, но этого недостаточно). Мы видим, что это не решает все вопросы, деньги не решают.
Кот:
Да, рожать не начинают от этого больше.
Дорошин:
Потому что в первую очередь нужно доказать, нужно показать, что это правильно, это нужно, это можно сделать, это не настолько тяжело — можно жить современной жизнью и при этом иметь много детей.
Кот:
Леонид Петрович, как вы видите эту ситуацию?
Решетников:
Гавриил очень правильно сказал. Победа будет тогда, когда мы действительно встанем в масштабах всей страны (и на фронте, и в тылу) на позиции русской православной цивилизации. Это победа. Победа не над заблудшими бывшими русскими малороссами, а победа мировая. То есть мы предложим то, что предлагала Россия до 1917 года, в течение нескольких веков. Свой взгляд, свою жизнь, свое миропонимание, свое мироощущение, свою альтернативу цивилизационную. Вот это должно происходить. А пока движение в этом направлении очень скромное. Мы до сих пор никак не можем решить вопрос: вокруг чего собирается Россия? Что является стержнем?
Кот:
Нам сказали — патриотизм.
Решетников:
Нет, это невозможно. Православие. Только вокруг государствообразующего народа — русского православного народа. Именно русского православного народа.
Кот:
Раньше так и писали. Национальность и вероисповедание были обязательны в паспорте.
Решетников:
Когда мы этот вопрос начнем решать? А мы его не решаем, мы его обходим. Мы даже не можем сверху остановить замазывание наших крестов на плакатах…
Кот:
Я не понимаю: существует закон об ущемлении чувств верующих. Почему тогда никто из тех, кто уже замазывал кресты, не заплатил штрафа, не сел в тюрьму?
Решетников:
Потому такое отношение. Мы боимся провозгласить то самое главное, что было в нашей истории, в России. Видите, что сейчас творится? Вбрасывают, что мы связаны с Ордой, что Орда создала нам государство. Какие-то евразийцы...
Вбрасывают всё, кроме одного — самого главного: за счет чего существовала Россия?
Дорошин:
Кстати, интересно. Вот еще один момент на фоне крестопада — это самоотречение. История нам доказала уже неоднократно, к чему приводит самоотречение. Самоотречение, революция — это гибель миллионов людей. Самоотречение так называемых украинцев, которые решили, что они не русские, что они ничем не связаны с нами. Вот пожалуйста тебе война и снова гибель многих людей. Цифры еще, конечно, непонятно какие. Все равно война... Война — всегда беда. Ты не можешь отречься от своих корней. Если ты это делаешь, то, конечно, в итоге получишь беду. Всегда, это неизбежно.
Решетников:
Гавриил, ты очень хорошо сказал. Человек, который говорит: «Я не русский, я советский», — это и есть отречение. Отречение от корней, от истории, от своих предков, от бабушек, от прабабушек, от дедушек и так далее. А за отречение, мы же знаем, даже неверующие должны понимать, — любое отречение от родного своего сердца приводит к трагедии. И весь народ может прийти к трагедии.
Кот:
Для русского народа это вообще ключевой момент. Когда-то очень-очень давно говорили, что одним из самых страшных грехов на Руси было предательство, отречение от родной земли, от своего народа. Но не только поэтому. Ведь русский народ — Христофор. Русский народ, который несёт веру Христову до второго пришествия Христа, именно православного, должен это делать. Так ещё определил митрополит Киевский Иларион в 1035 году. И эту миссию нам никто не отменял. Как бы мы ни пытались, особенно за последние столетия от неё отречься. Да, в силу разных событий кто-то отрёкся, кто-то нет, слава Богу. Сегодня мы видим восстановление православия. Причем нам кажется, что это все крайне медленно происходит. Друзья, положа руку на сердце, с точки зрения столетий Россия просыпается достаточно быстро. Не так быстро, как нам хотелось бы, я согласен с вами.
Дорошин:
Не получится быстро, потому что 90 лет безбожной власти все-таки оставили серьезные следы. Но, с другой стороны, торопиться не то что некуда... Хочется торопиться, хочется всегда быстрее. Это настолько глубокая, долгосрочная идеологическая борьба, это долгосрочная политика, это не маркетинг, это невозможно сделать так и сразу же получить плоды на следующий год. Это очень-очень долгосрочная работа, где даже мы не знаем, чем это закончится. Те же СВО и ситуация в России. Да, мы не знаем, чем это закончится, но по крайней мере мы всегда должны бороться, делать максимально все, что в наших силах, чтобы это улучшить. Даже не зная итоги всего этого. И когда мы сражаемся на фронте, и в идеологической борьбе здесь, в тылу, мы должны это делать с расчётом, что мы не увидим результаты наших действий. Как мне однажды на фронте сказали: если ты на фронте хотя бы одного человека спас, то уже всё было не зря. И здесь, в принципе, все то же самое. Спасай себя — спасешь других. Если хотя бы у кого-то, у одного или двоих человек проснулись какие-то чувства, вокруг них тоже проснутся люди. Ну вот это цепочка поколений такая. Через сто лет это будет. Очень долгосрочная борьба.
Решетников:
А вот Трамп так не считает.
Кот:
А у него, думаете, получится?
Дорошин:
Что-то получится. Вот как раз я сказал про маркетинг — его очень много у Маска, Трампа и их команды. Они занимаются яркой политикой, быстрой политикой, недолгосрочной. В этом он всегда напоминает Наполеона, который уничтожил монархию во Франции, которая существовала много веков. Он просто уничтожил великую Францию, потом республика — и на этом все закончилось, потому что он мыслил недолгосрочно. Всё быстро, ярко, ну и через 15 лет...
Кот:
Сложный выбор: поговорить о Трампе, который фактически сейчас пытается перехватить нашу традиционалистскую повестку, или же поговорить о Франции, которая сегодня занимает активную, ярко выраженную русофобскую позицию. При этом французские спецслужбы действуют интересно. Может быть, даже более изысканно, чем англосаксы. Как говорится, не видишь сурка, а он есть. Как вы думаете, господа, о чем сейчас лучше было бы нам с вами переговорить? О Трампе или о Франции?
Решетников:
О Трампе все говорят. Мы же русские, а деятельность Трампа можно определить типичной русской фразой: поживем — увидим. Не надо торопиться, не надо волноваться.
Кот:
То есть Трамп наш или не наш?
Дорошин:
Мне кажется, он не наш и никогда им не был. Никогда, потому что в целом интересы Америки не совпадают с нашими интересами.
Решетников:
Он пытается перехватить у нас инициативу по традиционным. Он делает свое дело. Он свои ценности внедряет такими методами. Это не попытка. Он не думает, что у русских или в России надо перехватить инициативу. Нет, это его идеологическая, идейная и материальная задача.
Кот:
То есть, если так дальше, он себя монархистом назовет?
Решетников:
Вы знаете, в работах одного из членов его команды, который не появляется на публике (это Тиль, да), написано, что время монархии возвращается. Это американец пишет, член команды Трампа. Время монархии возвращается, время иерархии возвращается, время такой сословной иерархической жизни возвращается. Пришло это время. Эта система более человечна, чем всё, что предлагает этот либеральный интернационал, который накрыл своей сетью Европу, Соединенные Штаты Америки и Россию. Не надо думать, что мы действительно осуществили какие-то прорывы, разрывая связь с этими либеральными сетями. Многие затихарились, кто-то уехал, кто-то перекрашивается сейчас срочно. Все остается. Так что он делает свое дело, у него есть идейная подстилка, может, не у него самого, а у его команды — они в этом направлении действуют. Это совпадает с какими-то нашими размышлениями.
Кот:
Леонид Петрович, тогда назовите хотя бы кого-нибудь, кроме Путина, кто мог бы вести на таком уровне диспут с Трампом и его командой, я имею в виду, на консервативном, монархическом. Я, кроме Путина, никого не вижу. Это или неоконы либерального толка, или советские люди, отрёкшиеся от своего русского имени. Кто? Как?
Решетников:
Это знает только один Владимир Владимирович. Мы не знаем. Кто-то, наверное, есть. Мы это знаем из круга наших людей, которые мыслят так, пытаются понять это. С некоторыми мы не согласны, с некоторыми спорили, с некоторыми согласны. Есть такое сообщество у нас. А кто там, наверху, может выйти на уровень таких переговорщиков и находить какие-то общие точки, приходить к какому-то более-менее общему знаменателю, я просто не знаю.
Кот:
Не знаете, потому что не хотите говорить или реально не знаете?
Решетников:
Реально не знаю просто...
Дорошин:
Я думаю, тяжело узнать о ком-то, потому что когда у нас появляется какой-то талант, яркий, сильный человек, который мог бы распространить эту консервативную повестку, если он кому-то мешает (например, из советских людей), то его сразу гасят. Пример Ускова тому подтверждение...
Кот:
Хотя Ускова, насколько мне известно, догнала его же лошадь. Потому что он тоже про Сталина рассказывал, что Сталин великий и большой. Ну вот, пожалуйста, поживи, почувствуй, каково тебе при Сталине. Притом что мы все его поддержали. Я очень надеюсь, что эта ситуация закончится для него нормально. И что он, как человек мыслящий, как православный человек, многодетный отец, сделает выводы.
Дорошин:
Тут речь не столько о нем, сколько о возможности системы. Тенденция такая — не давать саморазвития человеку, у которого есть талант: у кого политический, у кого коммерческий, деловой, может быть, инновационный. Надо давать русскому человеку развиваться. Мне кажется, русский человек просыпается только тогда, когда ему дают свободу это сделать, то есть когда мыслящий человек — это гений. Это я на фронте почувствовал... Вот французы, если видят, что где-то опасно, говорят: "Ну мы сейчас тебя спросим, потом уточним..." А русские говорят: "Попробуем — увидим, что будет". Русский человек очень талантливый и креативный, поэтому нужно просто давать ему возможности.
Кот:
Вернемся к Трампу. Леонид Петрович, если действительно Трамп идейно заряженный, традиционалист, его окружение в виде Тиля, а Тиль на самом деле в его команде, мягко говоря, не последний человек... Наверное, это один из основных людей, именно тех самых архитекторов, если хотите, кардиналов, которые определяют политику. И мы смотрим на ту команду, которую они подбирают. Молодые да рьяные, идейные в первую очередь. Маска можно назвать идейным в том числе. Понятно, что они не бессребреники — не будут за бесплатно, как русский человек, идти на баррикады. Но тем не менее у них есть традиционные вещи. У нас о них тоже говорит фактически в унисон, причем гораздо раньше, чем они, Владимир Владимирович. Мы понимаем, что, учитывая состояние обезумевшей Европы, которая сегодня проявляет свое абсолютно бесчеловечное и откровенно гнилое нутро, которая делает все возможное, чтобы люди не перестали друг друга убивать, прежде всего русские люди на Украине... Получается, что у нас могут совпасть интересы в этом направлении. Совпасть и у Трампа и его команды, и у нас по части борьбы с этим самым либеральным, как вы говорили, Леонид Петрович, интернационалом, то есть союз коминтерна только в либеральном изводе.
Скажи, пожалуйста, Гавриил, насколько Европа сегодня, прежде всего Франция, которая претендует быть лидером Европы, обезумела настолько, что прошла точку невозврата и прошла ли ее?
Дорошин:
Вот как раз Тиль говорит: пришло время монархии. Так оно и есть: после анархии — время монархии. Есть такая тенденция у европейских народов — тяга к консерватизму.
Им очень жестко не дают это высказывать и не дают им возможность это развивать, но на самом деле они глубоко консервативны. Мы это видим: есть желание, но государство не дает. И поэтому тут такой диссонанс, который понял Трамп и его команда: Европа консервативна, но высшее руководство государств либеральное. И сейчас таким образом они открыто все-таки ругаются. Ругаются с европейскими лидерами, с Шольцем. Маск вообще сказал: этот старик скоро вообще уйдет, он нам не нужен. Я думаю, что сейчас будет попытка. Это мое мнение, что будет попытка Европы. Они понимают, что экономически и политически довольно несамостоятельные. У них энергоресурс русский в основном, а политика и экономика американская и китайская. И они на фоне всего этого понимают, что загнали себя в очень тяжелое положение — им тяжело зависеть от кого-то. Два гиганта. С одной стороны — Россия, с другой — США. И будет серьезная попытка европейцев сплотиться и показать силу, мощность. Насколько им дадут это сделать — уже другой вопрос. Это же тогда очередная война с Россией... Они будут вкладывать больше в свою экономику, в свою оборону, чтобы создавать некую параллель НАТО. Мне кажется, они к этому будут идти. Сейчас Россия общается напрямую с США, а Европа самостоятельной не может быть, она будет искать себе нового хозяина.
Кот:
А кого?
Дорошин:
А вот тут как раз мы можем помочь. Мы можем аккуратно, очень аккуратно (потому что они такие жёсткие вещи делали и сказали в наш адрес) защищать наши интересы, не на всё соглашаться. По крайней мере, я думаю, мы можем использовать наше положение, чтобы как-то дружить. Нам лучше дружить с немцами, с французами (лучше с французами, чем с немцами, кстати), чем с Америкой. Поэтому, мне кажется, на фоне всего этого они люди более спокойные, которые могут не найти общий язык с Трампом.
Кот:
Слушай, если бы была война Франции и России, ты с какой стороны воевал бы?
Дорошин:
Ну уже очевидно.
Решетников:
Уже воюет. Но я хочу сказать, что со стороны Трампа с Европой схватка будет очень жесткой. Посмотрите, он, конечно, действует на пиар-поле очень жестко, как бы готовясь, но мне кажется, что они могут пойти и на выход из ООН. США могут пойти на выход из НАТО. Потом вот эти разговоры про Канаду, про Гренландию... Все шутят, смеются, но это тоже неспроста. Если послушать и почитать членов команды, которые для внутреннего употребления говорят (они же исходят из того, что климат меняться будет быстрыми темпами), что в ближайшие 50 лет территория Мексики и Южных Штатов превратится в полупустыню, а территории Северных Штатов, Канады, Гренландии удобны для проживания... Мы, конечно, находимся в периоде, когда начнутся и идут уже очень серьезные схватки, перемены и так далее. И Гавриил говорит, что мы можем воспользоваться этим. Не упустить эти возможности.
Дорошин:
Нам нужно дать им понять, что у нас может быть какой-то общий враг и нам стоит работать вместе.
Кот:
А с кем вести диалог, кстати, в Европе? Серьезно, с кем там можно разговаривать? В Германии Шольц уходит, Мерц приходит — еще хуже, чем Шольц. Во Франции Макрон, я так понимаю, думает, что он как Зеленский — навечно.
Дорошин:
Макрон — это одно, но все-таки там не только глава государства, я думаю, можно уже вести какие-то неофициальные переговоры с представителями Министерства обороны или военной промышленности. Они очень консервативные люди.
Кот:
У себя голосовали за Ле Пен, да?
Дорошин:
Да, который исходит из старых французских семей, которые глубоко католики, традиционалисты, между прочим, они современные. Весь штаб французской армии является вот такими католиками. Но тогда им придется... Правда, это масоны, их, конечно, очень много, но они и католики.
Кот:
Тогда им придется совершать вооруженный госпереворот, чтобы взять власть, иначе ничего не получится. Макрон тоже не вечный. Будет Макрон, будет еще какой-то Шмакрон.
Дорошин:
Какая разница? По крайней мере, Макрон не совсем дурак, он понимает, мне кажется... Францию я люблю. Как политик, Макрон все равно не дурак. То, что он нам не приятель, это одно. Но все же он не дурак, мне кажется. Может быть, по сравнению с яркими, с великими политиками, может быть, он дурак. Но на данный момент в Европе он является, может быть, самым недураком. По сравнению с Шольцем или с Борисом Джонсоном, ну все-таки... Слушай, ну какие определяющие качества нормального политика?
Кот:
Дал слово — держи. Вот Путин, кто бы как о нём что ни говорил, бывает такое, что и сами скрипим. Но если Путин дал слово, это слово железобетонное. В Америке совершенно другой принцип ведения бизнеса — можешь обмануть. Just business, ничего личного, как они говорят. С ними поэтому достаточно сложно вести какие-то разговоры. Такое ощущение, что и в Европе за последние полвека пришли к власти или привели к власти за счет этого либерального интернационала.
Дорошин:
Вон маршал, конечно.
Кот:
Ты говоришь правильно, согласен с тобой, надо вести разговор. Народная дипломатия — наверное, тоже можно было бы вспомнить. Но тем не менее, учитывая те тенденции, которые складываются сегодня (а мы видим, что они вместо того, чтобы договариваться, наоборот, максимально окрысились, максимально ошкерились, заявляют, что надо воевать с Россией до последнего украинца, а надо будет — до последнего поляка, прибалта, немца и так далее, вплоть до француза. Я согласен с тобой, что надо, но я не понимаю как.
Дорошин:
Это пока был Байден... А теперь они понимают, что Америка может быть не всегда с ними на одной стороне. И они задумываются. Кто их заставляет принимать санкции? США. Мы можем сказать: "Ну, ребята, снимите санкции, мы вам поможем с газом". Ну то есть можно идти на компромиссы. Это всегда был наш главный рычаг, это был наш ресурс.
Решетников:
"А не будут брать, отключим газ", помнишь? Смотрите: вот эта власть сейчас в европейских странах встала у власти и укрепилась в основном благодаря и либеральному большинству Соединенных Штатов Америки (Лондон, глубинное правительство, да, но это они их ставили). Они проводили всю эту политику последние лет 20. А сейчас этот организатор и финансист сменился, и нынешним руководителям Европы будет тяжело удержаться у власти. Я согласен с Гавриилом: там есть силы, которые мы называем правыми.
Обычные правые консервативные силы — они есть. И если им поможет Трамп, они могут прийти к власти. По крайней мере во Франции, наверное, могут.
Дорошин:
Это нам нужно, лучше, чтобы они благодаря нам поднялись, чем благодаря США. Если они поднялись у власти за счет старой администрации либеральной, американской, они будут разочарованы в ней. Разве человек не человек? Это очень интересный материал для любой спецслужбы, для любой политики, для идеологии.
Кот:
Согласен. Господа, мы с вами сегодня беседуем в такой день — День защитника Отечества. По поводу защитника мы немного разобрались. Давайте, если вы не против, под закат нашей беседы поговорим об Отечестве. Где заканчивается Россия? По словам Путина, Россия не заканчивается нигде — мы это прекрасно понимаем и как это связано с точки зрения русской философии. Сегодня южная часть Русской земли, южная часть русского народа кровоточат, и мы кровоточим — это действительно очень сложный процесс. Хочется услышать ваши комментарии по поводу заявления, что к 9 Мая конфликт на Украине закончится. Давайте немного поговорим о Малороссии. Мы наблюдаем, как на освобожденных территориях возвращают названия улиц, в том же Мелитополе, например, улицу Карла Маркса. Мы видим, как восстанавливают памятники Ленину. То есть фактически восстанавливают СССР на освобождённой территории, причём оправдывая это тем, что это необходимо: якобы местное население должно сначала вспомнить, что оно советское, а потом, может быть, русское. Вот как к этому относиться, как можно было бы это прокомментировать? И главное, если мы говорим о победе в рамках русского мира, русской цивилизации, что будет для нас победой, а что будет победой там, на той территории?
Дорошин:
Мы отступаем в этом плане: помимо того, что возвращаем советские названия, не русские, а именно советские, хотя мы и хотим возродить Россию, великую Россию, а возвращаем именно советскую — это не то. Там проблем очень много на месте, это одна из этих проблем, которые можно легко связывать с тем, что мы освобождаем новые территории, возвращаем наши исторические территории — значит, возвращаем и название советское. Я был на днях в Мариуполе. Мариупольцы жалуются на это, они не понимают. И вот как раз я говорю о разочаровании. Идет как раз настоящее разочарование на месте. О том, что ожидали Россию, а получают какое-то современное, какое-то советское название, но под видом многонационального. Мы очень сильно пожалеем об этом рано или поздно. Мы пожалеем, потому что вместо того, чтобы ввести туда сильную нашу идеологию, мы туда просто приносим устаревшие вещи, которые никому нелюбимы.
Кот:
Которые уже себя дискредитировали и оказались нежизнеспособными.
Решетников:
Так оно и есть. Чтобы туда идти с русской идеей, идеей Великой России, русской православной цивилизации, надо, чтобы у нас в Москве она была центральной, главной, а у нас идея размытая, скорее, многонациональная, с которой мы пытаемся идти. А чтобы как-то реализовать эту многонационалию, мы возвращаемся к советским вещам, традициям, названиям и так далее. То есть мы закладываем (я абсолютно согласен с Гавриилом) на будущее очень большую проблему. Все советское, коммунистическое, левое сейчас, в ближайшие десятилетия, не приживется, ни на Украине, ни здесь не приживется. И вот эти люди, которые вроде говорят, что они патриоты, но начали эту кампанию, что все-таки не так, как Путин говорит, что мы один народ — ничего подобного, мы разные народы, мы за то, чтобы освободить, но привести нормальных украинцев к власти. Мы разные народы. То есть, как ты сказал, Юрий Владимирович, надо попытаться создать еще одну республику Украины. Может, этим закончится все. У нас же есть республики в Российской Федерации по национальному признаку. Может, этим всем закончится. И это можно сделать только через советские топонимы, советские праздники, советские традиции. И советских героев. Попытаться это сделать.
Кот:
Но почему не взять советских героев? Юрий Гагарин, Королёв, Рокоссовский. Есть же сонм действительно великих советских, советского периода русских людей.
Решетников:
Маркс — величие. Вообще, он выше всех. Карла Марла выше всех.
Кот:
Почему брать обязательно русофобов, террористов и ставить их во главу угла?
Решетников:
Потому что после 1999 года на смену советской власти пришла власть либерального интернационала. И она до конца, даже не до конца, — она только поколеблена, но не более того. Поэтому не приняты никакие идеи, которые бы возвращали нас к исторической России, к тысячелетней России, к нашей традиции, к нашей вере прежде всего. Это все очень медленно, с разным сопротивлением и разными ограничениями. И принята вот эта ошибочная концепция, на мой взгляд: через советский опыт, через советскую историю пытаться закрепиться на освобождённых территориях. Это глубочайшая ошибка, и она приведёт к большим проблемам.
Дорошин:
Часто же всегда спрашивают: а как же потом после войны жить, дружить на Украине, на этих территориях? Как вернуть мир, как все это забыть, эту войну, забыть все эти гибели, страдания, мучения и прочее. Нет, забывать не надо, но как жить с этим, по крайней мере, — вот разница. Все зависит от того, что мы принесем после. Если мы приносим русскую настоящую любящую идею, тогда все будет хорошо. А если мы будем так продолжать, получается, мы, с одной стороны, не получим Россию такой, какой мы ее хотим. И они ошибочно думают, что они получат какой-то дружеский многонационал. Они его тоже не получат. Потому что их современный многонационализм, который они сейчас ведут в России, негодный. Мы это видим.
Кот:
Ты очень правильные вещи говоришь, Гавриил, на мой взгляд. Смотрите, в работе с украинцами, закодированными русскими и малоросскими украинцами, я пришел к очень интересному выводу, что достучаться с той стороны возможно только до тех из них, кто является действительно православным. Вот если человек православный, даже если он называет себя украинцем, с ним можно конструктивно разговаривать, вести нормальный диалог, и он понимает, соглашается, и главное, слышит. И постепенно ты видишь, как в глазах у этого человека вместо стеклянного украинца появляется блеск русского малоросса. И здесь, на мой взгляд, ключевым является фактор именно возвращения нашего народа в массе своей к Господу Богу нашему Иисусу Христу. От этого надо отталкиваться. А у нас получается так — для картинки, для проформы яйца покрасили на Пасху.
Хорошо, хоть не путают, что не на Рождество. Понимаете? И это уже считается нормальным. Но это ненормально, это аномально. И это главная причина. Вот Леонид Петрович об очень интересном случае когда-то рассказывал мне, когда он с директором МИ-6 общался, когда он приезжал в 1999 году. Он попросил, чтобы его отвезли в Троице-Сергиеву Лавру. Он ходил там, заглядывал в лица бабушек, молящихся людей, и когда он к Леониду Петровичу подошёл, сказал, по-моему, зачем вы идёте сюда? Вам сюда нельзя.
Решетников:
Зачем вы идете сюда? Вам туда нельзя. Мы вам объяснили, куда идти.
Кот:
Вот ключевое. Мы вам объяснили, куда идти. Говорит он в 1999 году. И он же явно говорил о моменте начиная с 1917 года прошлого века.
Решетников:
То есть фактически опять туда, опять за свое, за старое. Куда вы идете? Куда? Остановитесь. Зачем вам нужны эти церкви, иконы, бородатые люди? Остановитесь.
Кот:
И вот смотрите, как они боятся. Получается, когда вы говорите про этот либеральный интернационал, чьи представители в России есть, и очевидно же, что если действительно Трамп заточен на результат, и вот этот его стремительный блицкриг, который он демонстрирует в международной политике, его окружение, которое там есть, и то, о чем говорит Тиль... Если действительно Трамп заточен на результат и хочет добиться восстановление величия Америки, которая будет центром всего мира, как ему кажется, — они от этого не могут отказаться. Мы сами между собой разберемся, как говорится, нам это на руку. Но получается, что этот либеральный интернационал является врагом не только команды Трампа и той Америки, которая стоит за ним, но и нашим. И здесь мы можем объединиться. Это то, о чём я писал буквально несколько дней назад в своей статье. Что нас с Трампом объединяет борьба с этими глобалистами, либеральными интернационалистами. Скажите, пожалуйста, подытоживая, как вы считаете, всё-таки сможем ли мы сегодня, получив очередной исторический шанс от Господа Бога возвращения к своим заводским настройкам (чтобы русский народ жил с Богом в душе, царем в голове и во имя Отечества), использовав эту ситуацию, все-таки приблизиться к ним и что нам для этого надо сделать?
Решетников:
Трамп нам ничего не подарит. Это ясно. И ты правильно сказал всё в вопросе. Сможем ли мы понять глубоко, понять всю ситуацию и использовать в интересах России — исторической, возрождающейся России и нашего народа? Сможем или нет? А что сделать? Люди, которые наверху, — ответственность на них. Ребята, вы пришли к власти, вы обладаете властью, вы обладаете рычагами, мы можем только высказывать мнение, критиковать, аплодировать, но ответственность на вас. А вот смогут ли — это большая задача. Сможет ли наш президент сформировать команду, которая начнет работать исключительно в интересах России?
Кот:
То есть не интернационала либерального, а именно России. Потому что у нас цели и задачи совершенно разные. Я бы сказал, противоположные — у России и либерального интернационала.
Дорошин:
Поэтому у нас будет консерватизм, только у нас православный консерватизм, а у них будет совершенно другой консерватизм. Конечно, где-то будет взаимодействие и должно быть, но мы должны захватить повестку.
Когда я говорю о возрождении русского человека... Что такое возрождение русского человека? Это когда русский человек понимает, что он на своих широких, богатырских плечах тянет другие народы, которые собираются вокруг него. А они пытаются нам рассказать: вот многонационал, где мы все равны и прочее. Мы равны все перед Богом. Это единственное время, где мы будем все равны. Мы понимаем, что задача сильного — это, во-первых, осознавать, что он сильнее. И не унижать других, а взять под защиту, под свое покровительство более слабых людей. Взять ответственность на себя за все. Ответственность, именно ответственность.
Решетников:
Дайте русскому народу всю ответственность.
Дорошин:
Он её возьмет и всё сделает. Он построил империю на основании этого. Русский человек может это сделать. Надо просто ему дать понять, что он силен, что он верующий человек и что он может это сделать. И тогда он даже слабых обижать не будет. Он слабых всегда берет под свою защиту. И русский человек должен понять, что он сильный, что он может. Он должен этим гордиться. Правильно гордиться. Не дешевая гордость, а правильно этим гордиться. И с этого все начнется. Когда русский человек это понимает, он уже доносит всё это наверх. И лишь бы наверху тоже правильные люди были, которые могут так действовать, так работать, не стесняясь своего преимущества. То есть у нас есть некое преимущество. А в чем сила русского человека, кстати, по сравнению с остальными народами? Я считаю, что наша сила в некой форме примитивности, правильной примитивности. Потому что, допустим, что такое любовь? Изначально всё из любви. Любовь к Родине, любовь к Богу, любовь к родителям. Это максимально примитивное чувство, которое у нас есть... То есть в два года мы любим родителей и не понимаем, почему мы их любим. Потом мы растем, мы любим Родину, и мы не всегда понимаем, почему мы ее любим. Простота. Да, простота. Наша простота, надо просто ее правильно натачивать, довести ее до величия, до чего-то красивого. Это главная задача. И чем отличается европеец от русского? Русский человек чувствует, он сердцем думает. Настоящий ум — это сердце, а европеец максимально ищет рациональность повсюду. Русский человек не всегда рациональный, зато он чувствует, он мыслит сердцем — вот в чем наши преимущества. Я всегда так думал, и это стало очевидным, когда я сюда переехал. Я понял, в чем разница ключевая.
Кот:
Я хочу с вами поделиться одной интересной мыслью. Может быть, конечно, для кого-то она будет звучать глупо. Недавно я прослушал "Хроники Нарнии" (мой ребенок младший очень любит), и мне пришла в голову мысль, что мы называемся Россией не просто так. Потому что Россия, мне кажется, звучала изначально так: проси, и я приду. Поэтому Россия. Проси и я. Проси, и я приду. Проси кого? Конечно, Господа Бога. Там как раз в седьмой книге об этом говорится, что король попросил, и Господь пришел. Аслан явился. Вот так и здесь. Просите, люди русские, просите Господа Бога, чтобы помог вам. И Он придет, Он явится, Он не бросит нас, потому что мы русские, мы — Россия. И с нами Бог.
502Реклама•16+Angara SOC: мониторинг и управление инцидентами ИБ 24/7Прозрачное лицензирование, собственные сценарии ML для выявления угрозsoc.angarasecurity.ruПерейти на сайтРеклама
Промышленные Бойлеры. Доступные Цены!Гарантия до 7 Лет! Производство РФ! Цены Завода! Типовые и Индивидуальные Проекты!boilerprom.ruПерейти на сайтРекламаЦентр реабилитации и ухода за пожилыми в Красногорске!10 мин. от м. Пятницкое ш. Лесопарковая оборудованная зона на берегу реки. Мед. уход.dom-dobrota.ruПерейти на сайтРекламаНовая цифровая стоматология Dental Neo Clinic / СолнцевоВторое мнение от экспертов: убедитесь в правильном диагнозе и плане лечения!dental-neo.ruПерейти на сайтРеклама•18+Курс обучения для тех кто хочет хорошо освоить компьютерКомпьютер с нуля, интернет, word, работа с фото и графикой. Курс на флешкеuserarsenal.ruПерейти на сайтРекламаУничтожение архивов. Прием и вывоз от 500 кгЦены от 7000 руб. за тонну. Спец. цены! На вывоз на фуру с объекта.ekovtor.ruПерейти на сайтРекламаСкидка 50% в новом пансионате для пожилых!При заселении в пансионат «Академия Долголетия» - персональная скидка!academylife.ruПерейти на сайт
Комментарии