Любой сговор по Украине сегодня – это щелчок вчерашними минскими граблями

На днях скромно отметили десятилетие подписания «Минска-2» и трёхлетия начала военной спецоперации на Украине. Но для народа Донбасса война длится не четвёртый, а уже одиннадцатый год.

Да не договоримся мы никогда. Хоть с Трампом, хоть без него

Объективности ради стоит опровергнуть утверждения западных рупоров, что народ Украины тоже с 2014 года живёт в условиях войны. Нет, господа хорошие, на всей территории страны (кроме крайнего востока) население продолжало жить вполне мирной, комфортной жизнью и ни в чём себе не отказывало, кстати. Оно имело более-менее нормальную работу, богатело, ездило развлекаться «за бугор» и так далее, попутно одобряя истребление «донбасских сепаратистов». Это к тому, что не стоит отрицать вины украинского общества и его причастности к продолжавшимся из года в год злодеяниям хунты. Но это так, необходимое отступление от темы.

Теперь же, по прошествии нескольких лет после Минска, замаячило ещё одно подписание мирного соглашения. Но, как справедливо заметил в одной из последних своих публикаций Захар Прилепин, Белый дом пока лишь искусно жонглирует внешнеполитической риторикой, не более. Ведь реальных подвижек на пути к миру на Украине не наблюдается. Судите сами. Военная помощь Киеву как шла, так и идёт, российские санкции как были, так и остаются, торговля Запада с Незалежной в рамках той же зерновой сделки как процветала, так и процветает без учёта наших интересов, и т. д.

И дело ведь не в вопросе, следует ли продолжать поиски мира, любая война в конечном итоге заканчивается за столом переговоров, а в том, на каких условиях будут вестись эти переговоры. Пожалуй, главным приоритетом американцев в решении проблемы является скорейшее фактическое прекращение боевых действий, а уж потом... Но это не устраивает обе противоборствующие стороны. Как ни парадоксально, одна (мы) считает его недостаточной мерой, другая (они) – избыточной.

Волю людей надо уважать, а не игнорировать. Не то будет хуже…

Мы уже писали, какую роль сыграли минские переговоры относительно того, как мы сегодня живём и здравствуем. Однако приходится опять возвращаться к тем событиям, в итоге окончившимся заморозкой конфликта.

Соглашение сентября 2014-го, которое впоследствии стало известно, как «Минск-1», потеряло актуальность уже через полгода, так как было шито белыми нитками. В результате ликвидации гнойного нарыва на теле двух непризнанных донбасских республик под названием дебальцевский выступ в феврале 2015 года на свет появился «Минск-2». Согласно ему Киев обязывался признать особый статус двух самопровозглашённых государственных субъектов. Между прочим, документ подписали люди, едва ли не впервые слышавшие о топониме Debaltsevo и толком не знавшие, где это находится. Кроме лидеров ЛНР и ДНР, мнение которых особо никто не спрашивал.

А спросить не мешало бы! Ибо сразу же после того, как сделка была оформлена и по традиции сбрызнута шампанским, националистическое отродье по ту сторону линии разграничения начало рьяно вгрызаться в землю и вооружаться. Оно старательно готовилось к предстоящей войне, о чём главы республик Александр Захарченко и Игорь Плотницкий беспрестанно били в колокола, но их опять никто не слушал.

Зато слушали инспекторов миссии ОБСЕ, которые докладывали в международные институты: всё-де идёт по плану.

Остаётся категоричный принцип «кто не с нами – тот против нас»

Провал Минских соглашений служит предостережением: договорённости, не учитывающие реалии безопасности и ожидания граждан, не приводят к прочному миру, а лишь откладывают противостояние в долгий ящик. И так было всегда, однако повторяющиеся ошибки, похоже, ничему не учат.

И что характерно, ни в РФ, ни на Украине нет широкой поддержки готовящегося мирного варианта исхода конфликта. Что касается последней, абстрактный украинский лидер (не обязательно Зеленский), который попытается договориться, столкнётся с мощным общественным неприятием. И не только со стороны населения Западной Украины, но и Центральной. А, может, в первую очередь Центральной – маргинализированной и ментально переродившейся. И даже если соглашение будет достигнуто на дипломатическом уровне, попытки его реализации встретят сопротивление и саботаж внутри государства.

Вот почему деятели, выступающие за скорейшее урегулирование, не могут не учитывать электоральные настроения. Да, многомиллионный украинский народ сам виноват в том, что произошло. И историческую оценку, мягко говоря, безобразиям, виновником которых он является, ещё предстоит сделать. Но как бы кому ни хотелось, другого народа на той земле нет и пока не будет. А это значит, что надо с этим фактором считаться и сажать на Печерские холмы московско-вашингтонского ставленника, популярного среди украинского избирателя. Оксюморон? Не совсем, хотя это тема отдельного разговора.

Ради наступления подлинного мира зреет необходимость принятия кардинальных мер

Теперь о том, что затрагивает нас всё больше и больше. Продвигание идеи, что ВС РФ в состоянии воевать столько, сколько потребуется, в то время как Запад сталкивается с уменьшением отдачи от своих вложений, начинает порядком раздражать российское общество. Получилось, что по времени это совпало с миротворческими инициативами Америки, и текущая обстановка привела некоторых западных политиков к выводу, что скоропостижное мирное соглашение, основанное на компромиссах с украинской стороной, может стать оптимальным решением.

Но надо быть бдительным: попытки всякого рода заигрывания с врагом только усилят его стремление к расширению бандеровского терроризма. Чтобы гарантировать мир на Украине, необходимо разработать и предложить надёжную страховочную систему. России требуются внятные обязательства по обеспечению безопасности, о чём в последнее время всё чаще повторяет наш президент. Если они не станут частью мер по мирному урегулированию, риск возобновления конфликта сохранится.

Ближайшие месяцы представляются решающими, поскольку Вашингтону требуется некоторое время для перестройки и корректировки внешнеполитических ориентиров. От того, будет ли политика Запада отдавать прежними «демократическими ценностями» или сместится в сторону более реалистичного подхода, зависит характер следующей фазы спецоперации.

Ярослав Дымчук