Движение флотов Фёдора Ушакова

Станислав ЗОТОВ

К 280-летию со дня рождения Фёдора Фёдоровича Ушакова

Русский флот, созданный Петром Великим, первым русским императором, сразу заявил о себе громкими победами в ходе Северной войны. Замечательные победы над шведами, в то время хозяевами Балтийского моря, при Гангуте в 1714 году, у остова Эланд в 1719 и у Гренгама в 1720 годах показали Европе, что родилась новая морская держава.

Но это была ещё морская держава, ограниченная пределами Балтийского моря. Далее русские военные корабли не выходили, а Чёрное море было целиком под властью Османов. Только после побед над Османской империей в ходе Первой русско-турецкой войны 1768—1774 годов и рескрипта императрицы Екатерины Великой о присоединении к России Крыма от 1783 года — тогда появились условия для создания Черноморского флота с базой во вновь построенном городе-крепости Севастополе. В ходе устроения и действий этого флота и разгорелась ярко звезда нашего прославленного флотоводца Фёдора Фёдоровича Ушакова, 280 лет со дня рождения которого мы и отмечаем сейчас.
Фигура эта совершенно необычная, судьба его полна загадок, многие из которых не решены и по сей день. Он родился в семье военного, не дослужившегося до больших чинов всего лишь сержанта гвардии Фёдора Игнатьевича Ушакова. Который, выйдя в отставку, поселился со своей жёнушкой Прасковьей Никитичной (девичья фамилия которой не сохранилась, а это означает, что она была крестьянкой по рождению, крестьяне в то время фамилий часто не имели) в сельце Бурнаково, что недалеко от Рыбинска на Волге. Дворяне эти были самые небогатые, имели 16 душ крепостных крестьян и вели по сути крестьянский образ жизни. Тем более — в семье родилось семеро детей, сам будущий адмирал был четвёртым ребёнком. Но была одна особенность этого семейства — братом отца Ушакова был известнейший в русской церкви святой старец — Феодор Санаксарский, по некоторым сведениям он был воспитателем своего племянника, видимо, это обстоятельство и религиозное воспитание наложило неизгладимый отпечаток на характер Фёдора Ушакова, он всю жизнь будет вести исключительно скромный образ жизни, почти монашеский по своей сути, не известно ни единого случая его общения с женщинами, он всю жизнь отвергал малейшие попытки создать семью. Это роднит его с другим нашим героем тех времён — Александром Васильевичем Суворовым, который только по сугубому принуждению своего отца, под страхом отцовского проклятия, уже в 40-летнем возрасте согласился на женитьбу на княжне Прозоровской, имел детей в этом браке, но в конечном итоге развёлся и прожил до конца своих дней один. 

Суворов и Ушаков — два величайших наших военачальника екатерининских времён, один на суше, другой на море, были люди, целиком сосредоточенные на военном деле, забывавшие ради этого все радости обычной мирной жизни. Таких людей рождает героическая эпоха. Но Фёдора Ушакова в 16-летнем возрасте отправили не в монастырь к своему дяде, а в Санкт-Петербург в Морской шляхетский кадетский корпус — учиться на офицера флота. Почему туда, ведь он моря в глаза не видел? Есть сведения, что кто-то из крестьян помещиков Ушаковых служил матросом во флоте и после стал изготовлять игрушечные кораблики для барских детей. Маленький Федя Ушаков любил играть с этими корабликами и расставлять их в боевом порядке. А порядок тогда для морской баталии был разработан строгий — линейные корабли выстраивались друг против друга в две линии и начинали палить друг в друга из всех орудий. Побеждал тот флот, чьи канониры стреляли быстрее, метче и у кого было больше пушек. Потому чем долее развивалось морское дело, тем строились всё более и более громоздкие парусные корабли с двумя, тремя, а то и четырьмя рядами орудий по каждому борту. Такие корабли, конечно, были довольно неповоротливы и с трудом способны на активный манёвр. 
Законодателями мод на море тогда были британцы, они и разработали подобную «линейную» тактику боя, но с некоторых пор стали поигрывать морские сражения. Голландцы и французы, а то и испанцы научились стрелять быстрее английских канониров и более метко. Поражали такелаж парусных судов, использовали зажигательные снаряды, а то и шли на абордаж, людей у них было больше, а в английский флот подданные британской короны отправлялись служить неохотно, там были слишком строгие порядки по отношению к простым матросам, чуть что — и на рею! Во флот его величества стали отправлять даже уголовников, служба там была равносильна каторге.
В общем, к семидесятым-восьмидесятым годам XVIII века назревала какая-то реформа в тактике морского боя, но никто ещё не знал какая. Сейчас принято считать, что такую реформу произвела маленькая книжечка некоего торговца мануфактурой из пригорода Эдинбурга по имени Джон Клерк. Этот Джон Клерк в море никогда не выходил, его укачивало, и к военно-морской службе он никакого отношения не имел. Был, что называется, типичной сухопутной крысой. Но он был патриотом Великобритании! И его очень расстраивали неудачи королевского морского флота в сражениях на море. Особенно задело его известие об очередном разгроме британской эскадры у берегов Северной Америки, недалеко от Норфолка в сентябре 1781 года. Так называемое Чесапиксая баталия — по названию реки Чесапик, устье которой там недалеко находится. 
Тогда шла война Великобритании с её бывшими колониями, борющимися за независимость, будущими США. Франция, как исконный враг Британии на морях, помогала повстанцам и направила туда свой флот под командованием адмирала графа де Грасса, а английским флотом командовал сэр Томас Грейвз. У англичан было 19 кораблей, у французов 24. Корабли, как и полагалось тогда, выстроились в две линии параллельно друг другу и начали поливать противника огнём из пушек. Победил, как нетрудно догадаться, француз де Граас, английская эскадра была рассеяна огнём численно превосходящих французских кораблей и отступила. 

В.Звег. Чесапикское сражение

Это несчастное для англичан сражение определило дальнейший ход войны английских войск в Америке с повстанцами, повстанцы победили, а войска его величества, лишённые поддержки с моря, сдались на милость победителей. Англия потеряла свои колонии. Британского ура-патриота Джона Клерка всё это глубоко возмутило, он нашёл, что несмотря на превосходство в кораблях у «лягушатников» — их можно было разбить! Но как? Клерк смастерил маленькие макеты корабликов, расчертил карту морского боя, определил направление ветра и стал разыгрывать разные варианты сражения. Ничего не получалось — это ведь не мануфактурой торговать. Клерк бросился к описаниям других морских сражений, обложился книгами и журналами по морской истории и вдруг нашёл там нечто неожиданное! 
Он нашёл описание морского сражения эскадры некоего русского графа Алексея Орлова с турецким флотом у острова Хиос в июле 1770 года. Алексей Орлов командовал эскадрой русских судов, посланной в ходе русско-турецкой войны из Кронштадта вокруг всей Европы в Средиземное море на помощь грекам, поднявшим тогда восстание против турок. Однако у берегов Малой Азии у города Чесма, напротив острова Хиос, концентрировался сильный турецкий флот. Назревало решительное сражение, но русская эскадра была малочисленна по сравнению с огромным флотом капудан-паши. 

 
И.Айвазовский, Я.Гаккерт, Чесменский бой

И тогда командовавший авангардом русской эскадры контр-адмирал Григорий Андреевич Спиридов предложил смелый план... Григорий Андреевич был выучеником ещё петровской эпохи, он знал историю сражений русских кораблей царя Петра со шведским могущественным флотом на Балтике. Русский флот состоял тогда в основном из гребных судов — галер. Они были невелики по сравнению с многопушечными шведскими галионами, но более маневренны и независимы от направления ветра. Пользуясь этим, Пётр совершал дерзкие маневры, вторгался в ряды шведских кораблей, случалось — брал их на абордаж! И русские побеждали. 
Коль так, решил Спиридов, почему бы отойти от канонических правил морского боя и попытаться смелой атакой разрушить строй турецкого флота. Атаковать прежде всего флагманский корабль турок, по возможности — уничтожить его и тем внести полную дезорганизацию в ряды турецких кораблей, смешать их в кучу и добивать их каждый по отдельности. И что удивительно — это ему удалось! Правда, корабль самого Спиридова столкнулся с флагманом турок, и оба корабля погибли в этом страшном столкновении, было много жертв со стороны русских и турок, но сражение было выиграно, весь турецкий флот в беспорядке отступил в гавань Чесмы и на следующий день был сожжён русскими брандерами (зажигательными судами). Сам контр-адмирал Спиридов чудом остался в живых, но всю славу в этом сражении получил, разумеется, фаворит императрицы Екатерины граф Алексей Орлов, ему под Петербургом в Царском селе был поставлен величественный памятник, т.н. Чесменская колонна.
— Нашёл! — воскликнул Джон Клерк, — вот она, новая тактика морского боя! 

И к следующему 1782 году он сварганил небольшую книжечку с описанием своей новой теории сражений на море, где начисто отрицал линейную тактику, а предлагал флотоводцам (английским, разумеется) ставить корабли на ветер и смело атаковать противника, разрывая ряды неприятельского флота, прорываясь к вражескому флагману и стараясь его уничтожить, этим обезглавливая вражеский флот и рассеивая его корабли по акватории сражения. Смелая и в высшей степени рискованная версия морской баталии! 
Разумеется, Джон Клерк нигде не проронил ни полслова, что заимствовал этот приём у русского адмирала Спиридова. Ну, да ведь Чесма была уже 12 лет назад, а русский флот так и не мог выйти из пределов черноморского бассейна, и ему как-то не везло с адмиралами. К слову сказать, книжку Джона Клерка перевели и издали и в России. В русском варианте она получила название «Движение флотов», и вот можно везде прочитать, что российский адмирал Фёдор Ушаков, преемник Спиридова в сражениях с турецким флотом, поднабрался уму-разуму из сочинения английского мануфактурщика и начал одерживать одну победу за другой, так же как, к примеру, знаменитый английский адмирал Горацио Нельсон в сражениях при Абукире и Трафальгаре. Но надо сразу сказать, что книга Джона Клерка была издана в России только в 1803 году, а вот одерживать свои победы над турками Фёдор Ушаков начал тогда, когда над сочинением английского сухопутного дилетанта смеялись все моряки Англии, так как этот торговец не знал, что тяжёлые линейные корабли стоят в боевом строю плотно — нос заднего почти прилегал к корме впереди стоящего, и попробуй прорвись сквозь этот строй, сквозь мощный огонь тяжёлой корабельной артиллерии!

Военная карьера Фёдора Ушакова не развивалась стремительно. В 1766 году он окончил Морской корпус в звании мичмана и совсем не сразу попал на Чёрное море, так как и флота нашего там не было. Только после присоединения Крыма к России и освоения крымских гаваней туда были направлены проверенные кадры русских моряков. А Ушаков бы уже к тому времени опытным моряком. Служил в Донской флотилии, что строилась в Воронеже под командованием вице-адмирала Алексея Сенявина, где освоил технику строительства кораблей и потому изучил все возможности и боевые характеристики морских судов. Получил чин лейтенанта и уже командовал ботом (небольшим парусным судном), совершая каботажные плавания вдоль берегов Крыма, тогда ещё турецкого. Тогда он и приметил в ходе топографических съёмок южного побережья полуострова удобнейшую гавань у небольшого татарского селения Ахтияр, где раньше существовал древнегреческий город Херсонес. Впоследствии здесь и будет основана русская военно-морская крепость Севастополь (Знаменитый город — так с греческого). 
Но флота на Чёрном море пока у России не было, имевшиеся суда базировались в Керчи (древнерусский город Корчев — отсюда название), попытки строить такие суда оканчивались ничем — не было хорошей выдержанной древесины и опыта строительства судов. Корабли в буквальном смысле разваливались после первого шторма. Лишь впоследствии — после отвоевания у турок сильной крепости Очаков в устье Днепра и открытия светлейшим князем Григорием Потёмкиным корабельных верфей в новооснованном им же городе Херсоне — тогда только началось строительство на Чёрном море российских боевых судов, достойных нашей державы. В 1783 году капитан-лейтенанту Фёдору Ушакову поручается построить свой военный корабль на этих верфях в Херсоне, набрать себе команду из необученных молодых матросов, обучить её и на вновь построенном корабле отправиться в Севастополь — в новую главную базу русского флота.

За плечами у капитана Ушакова уже тысячи миль морских походов вокруг Европы в Средиземное море, вокруг Скандинавии в Архангельск, строительство там кораблей и перегонка их в Кронштадт. За свои отличия в морском деле он отмечен императрицей Екатериной, даже назначался одно время капитаном её собственной морской яхты «Счастье». Придворный капитан, чего лучше! Плавай себе между Петербургом и Петергофом (Петродворцом), вози светских дам и кавалеров, и не знай забот. Нет, сам попросился на линейный корабль. Что ж, построй себе сам свой корабль и — громи на нём турок!

А в Херсоне в 1783 году разразилась чума, завезённая из Турции. Османы заразили «чёрной болезнью» несколько российских моряков, отпущенных из плена, они и занесли чуму в Херсон, где строился русский флот. Бактериологическое оружие, как видим, успешно применялось и в XVIII веке. Эпидемия бушевала вовсю. Вымирали целые экипажи судов, город был в дыму костров, пытались таким способом отпугнуть заразу. Ушакова всё это не обескуражило. Он вывел свой экипаж в степь, расположил палаточный лагерь так, чтобы жители одной палатки не контактировали с матросами из другой. Проверял все продукты и воду, завозимые в лагерь, строго спрашивая с интендантов, заставлял своих моряков натираться уксусом и есть чеснок — естественный антибиотик. При этом устраивал учения, особенно налегая на артиллерийские, а тогда применялся чёрный дымный порох, так что всё было в дыму и огне — и чума отступила. Ни один моряк из его команды не заразился и не умер. Именно за этот, можно сказать, военно-медицинский подвиг Ушаков получил свой первый орден — Св. Владимир 4-й степени, а сколько их будет у него впереди!
Да, движение флотов Фёдора Ушакова начиналось у него с обучения личного состава, недаром канониры Ушакова стреляли лучше любых других артиллеристов, а матросы быстрее ставили паруса, чётче исполняли команды, чем на иных кораблях. Когда Фёдор Ушаков будет уже командовать флотом, он распространит этот опыт на все корабли своего флота. Разразилась вторая русско-турецкая война, она шла уже и на море, появилась у русских база в Севастополе, появился и флот. Сырой ещё, неокрепший, но уже с очень храбрыми командирами. Трусов там не терпели. Когда в июле 1783 года в сражении у Фидониси (остров Змеиный) командовавший русской малочисленной эскадрой адмирал Марко Войнович, в которой было всего два больших корабля, увидел огромный турецкий флот самого главного капудан-паши Гассана, то он растерялся и совершенно потерял голову, не зная, что предпринять. 

Сражение у Фидониси, худ. В.Косов

А турецкий флот между тем грозно надвигался на русские корабли двумя кильватерными колоннами своих 15 огромных линейных кораблей, построенных французскими инженерами. Жерла новейших европейских орудий, паливших пудовыми мраморными ядрами, готовы были разнести русские корабли в щепки. В этой ситуации адмирал Войнович спешно заболел, отказался от ведения боя и передал командование эскадрой начальнику своего авангарда Фёдору Фёдоровичу Ушакову. Что же делает Ушаков? Неужели он выстраивает свой флот в линию, как предписывает устав и начинает тягаться с грозным флотом Османов? Нет, он рассредоточивает свою эскадру. Два быстроходных фрегата посылает в обход строя турецких кораблей атаковать их флагмана с одного борта, а сам атакует Гассан-пашу с другой стороны. Флагманский корабль турок зажат с двух сторон, тут в дело вступают превосходные русские артиллеристы Ушакова, и вот уже турецкий флагман горит и на нём рушится такелаж. В это время другие корабли Ушакова атакуют другие турецкие суда. Лишённые своего флагмана турки теряют строй, их флот смешивается в разрозненную кучу неуправляемых кораблей, а русские корабли, кажется, повсюду — со всех сторон на турок летят ядра и бомбы. Турецкие линкоры устремляются в бегство.

С 1789 года Ушаков уже контр-адмирал и командующий военно-морской базой в Севастополе, фактически он — командующий Черноморским флотом. У него было немало славных побед, но самая известная его битва состоялась в июле 1791 году у мыса Калиакрия, у берегов Болгарии. Война тогда уже клонилась к своему концу. На суше турки были разбиты армиями Суворова, который в декабре 1790 года взял сильнейшую османскую крепость Измаил на Дунае. Взял в ходе однодневного решительного приступа, что произвело тогда оглушительное впечатление на всю Европу. Но у турок оставался ещё мощный флот капудан-паши Хуссейна, базировавшийся в Варне. Разгром этого флота обеспечивал полную победу России над Османской империей. Турки серьёзно готовились к битве. Были переброшены дополнительные военно-морские силы из Средиземного моря под командованием знаменитого алжирского морского разбойника Сеид-Али, такого турецкого капитана Дрейка, разбившего некогда «Непобедимую армаду» испанцев в проливе Ла-Манш. 
Сеид-Али имел такую же славу отчаянного и очень удачливого морского пирата. Он поклялся султану привезти Ушак-пашу в железной клетке в Стамбул. Ему были переданы лучшие корабли султанского флота. К концу июля 1791 года огромный турецкий флот стоял в гавани Калиакрии под защитой береговых батарей, и турецкие моряки чувствовали себя в полной безопасности. Ну, не станет же Ушак-паша атаковать их в гавани, где его корабли сразу же будут расстреляны береговыми батареями, это же безумие! Тем более что никакой Джон Клерк не планировал атаку на вражеский флот в гавани. Он считал нужным поймать попутный ветер и тогда уже атаковать вражеский флот, пользуясь тем, что его корабли будут несколько рассредоточены противным для них ветром. 

Худ. Владимир Косов. Сражение при Калиакрии, Ф.Ф.Ушаков. 1791 г.

А вот у Калиакрии всё было не так. Ветер дул как раз с суши, и для Ушакова, атакующего с моря, он был противным. Но Ушаков разработал тактику маневрирования, позволявшую парусным судам идти и против ветра, и предпринял очень смелый манёвр, на грани фола, что называется. Он провёл свои корабли между берегом и турецким флотом, отсёк его, таким образом, от берега и начал атаку на турецкие корабли как раз с наветренной стороны! А как же турецкие береговые батареи, почему они не расстреляли русские корабли, идущие у них под носом? 
А дело в том, что Фёдор Фёдорович учёл всё. Он учёл, что у мусульман в это время был великий праздник Рамазан, экипажи турецких судов гуляли на берегу, команды батарей так же отмечали праздник и совсем не ожидали появления русского флота. Так что когда Ушаков начал атаку с наветренной стороны, — Сеид-Али со своим капудан-пашой, который явно играл вторую роль в сражении, оказались в очень невыгодном положении. Русский адмирал на своём многопушечном корабле «Рождество Христово» атаковал прежде всего именно корабль Сеид-Али, считая его флагманом всего турецкого флота, и это было именно так. Всё было очень опасно. 
Корабль Ушакова оказался в гуще турецкого флота, его обступали турецкие суда, но выигрыш ветра и мастерство русских канониров решили дело. При прямой артиллерийской дуэли с кораблём алжирского пирата — Сеид-Али был полностью разбит, его такелаж разгромлен, а русский лидер шёл на прямое сближение с турецким флагманом. Сквозь гром орудий русский адмирал кричал с мостика своего судна: «Сеид-Али, мальчишка, я отучу тебя давать такие обещания султану!» — Сеид-Али, видимо, вспомнил сражение у Хиоса, когда два флагмана столкнулись друг с другом и оба погибли, и дал сигнал на бегство своих судов. Турецкий флот, который и так уже был в смятении, начал спешно уходить в сторону моря, пользуясь теперь уже попутным для них ветром. Ушаков преследовал противника, ожидалась атака уже на сам Стамбул, но поступило сообщение, что турки согласны на мир на условиях России. Война была выиграна нашей державой.

Я не буду рассказывать здесь о дальнейших славных свершениях Фёдора Ушакова. После Калиакрии турки уже не осмеливались вступать с ним в сражения, мало того, согласились отдать под его командование свой флот — во время войны с наполеоновской Францией в 1798 году, когда республиканский генерал Бонапарт со своей экспедиционной армией захватил уже турецкую провинцию Египет и шёл из Египта на Сирию. Захвачены были французами и турецкие Ионические острова, и там была построена ими сильнейшая крепость на острове Корфу. 
Крепость была сильнейшая, по некоторым сведениям — одних артиллерийских орудий там у французов было столько же, сколько было у них потом при Бородино в 1812 году. И всё-таки эту крепость объединённый русско-турецкий флот под командованием Фёдора Фёдоровича Ушакова взял за два дня отчаянного штурма в начале марта 1799 года. Османская империя была так ослаблена в то время, что не препятствовала русскому адмиралу учредить на освобождённых от французов Ионических островах первое свободное греческое государство. Ушаков даже написал Конституцию этого государства — Республики Ионических островов. Царский адмирал написал республиканскую Конституцию! Таков политический вес был у Фёдора Фёдоровича Ушакова, он во время боевых действий против Наполеона выступал в Средиземноморье фактическим полномочным государственным деятелем, а не только флотоводцем. 
Используя новую тактику морского боя, английский флотоводец Нельсон разгромил французский флот в египетской гавани Абукир у Александрии, но вот вопрос: чьим опытом пользовался он? — опытом сухопутного моряка Джона Клерка, никогда не видевшего моря, или конкретным опытом русских адмиралов Спиридова и Ушакова, применявших эту новую тактику раньше и независимо от теоретических построений английского мануфактурщика. 

К сожалению, этот опыт был забыт в дальнейшей истории русского флота, что привело к тяжелейшим политическим последствиям. В сражении у Цусимы в мае 1904 года русский адмирал Рожественский выстроил свои корабли всё в ту же бесталанную кильватерную линию напротив линии японских судов, в результате чего японцы, обладавшие лучшей и более дальнобойной артиллерией, расстреляли русские суда своими новейшими зажигательными снарядами, что привело к гибели русского флота, а сами японцы не понесли существенных потерь. Эта катастрофа вылилась в поражение нашей страны в этой войне с империей Восходящего солнца и вызвало массовое возмущение в России, явилось одной из причин Первой революции. Так победы или поражения русского флота отражаются и на судьбе всей нашей державы.
Фёдор Фёдорович Ушаков оставил военную службу в 1807 году по состоянию здоровья, по своей личной просьбе, и удалился в имение вблизи города Темников в тогдашней Тамбовской губернии (ныне Республика Мордовия), неподалёку от Санаксарского монастыря, где прежде проживал его дядя святой старец Феодор Санаксарский. Духовно он всегда был близок ему и желал последние годы своей жизни провести как монах, подражая своему родственнику. Во время нашествия на Россию в 1812 году армии «двунадесяти языков» Наполеона Бонапарта о старом моряке вспомнили и предложили ему возглавить Тамбовское ополчение, на устройство которого Ушаков пожертвовал 200 тысяч рублей — всё своё состояние, огромную сумму по тем временам. Но он уже не выходил из дома, кружилась голова, и только по большим православным праздникам ездил в монастырь и там по много дней жил в келье как монах, молился, даже иногда произносил проповеди, хоть и не был священником. 
Когда Москва была сдана Наполеону и погибла в пламени страшного пожара осенью того года, то Ушаков обратился в проповеди к прихожанам, пребывавшим в отчаянии от известий о гибели Москвы. Он сказал: «Не отчаивайтесь! Сии грозные бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к Престолу восторжествуют. Мне немного остаётся жить, не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!»

И он увидел освобождение России и всей Европы, взятие Парижа русскими войсками в 1814 году и окончательную гибель империи Наполеона в 1815. И тихо скончался в своём доме 14 октября (по новом стилю) 1817 года на праздник Покрова Пресвятой Богородицы. В 2001 году Русская православная церковь вознесла его в ранг святого воина.

Икона находится в штабе ЧФ в Севастополе, Крым, Россия