Убийство в Транссибирском экспрессе: рецензия на фильм «Красный шелк»

1928-ой год. В Подмосковье готовится сверхсекретное важное мероприятие — VI съезд Коммунистической партии Китая. Провести его в Поднебесной невозможно: после Шанхайской резни, во время которой погибло более 10 тысяч коммунистов, любое собрание на китайской земле равносильно смертному приговору. Впрочем, в России тоже оказывается небезопасно. Вражеские шпионы толпами переходят границу и открывают охоту на делегатов. Но больше всего лазутчикам нужны документы с явками и паролями — в Москву бумаги везут трое курьеров на Транссибирском экспрессе. Именно в этом поезде и начинаются загадочные убийства.

Разговоры о перспективах российско-китайского кинопроизводства ведутся уже несколько лет, однако до реальных проектов дело доходит редко. Причины две: во-первых, китайская киноиндустрия самодостаточна и в чужаках не слишком нуждается (взгляните хотя бы на рекордный кассовый успех «Нэчжи 2»), во-вторых, после феерического провала «Тайны печати дракона» Олега Степченко продюсеры и инвесторы из Поднебесной открещиваются от предложений. «Красный шелк» Андрея Волгина стал исключением, способным эту тенденцию переломить. Более того, от успеха фильма зависит будущее всей российско-китайской копродукции. Если «Красный шелк» хорошо себя проявит в прокате, другие проекты тоже смогут получить зеленый свет. 

В этом кроется главная проблема «Красного шелка». Его создатели слишком старались понравиться всем. Необходимость подводить кино к общему знаменателю, подстраиваться под вкусы зрителей двух стран, привела к чудовищной перегрузке сюжетных линий. Событийный ряд выстраивался по законам китайских блокбастеров, где на первом плане — экшн-сцены, а смысловые связки между ними — дело десятое. Поэтому герои постоянно куда-то бегут или с кем-то дерутся, прыгают в пропасть со скалы, уносятся в снежную даль на дрезине, взрывают банду хунхузов буханкой хлеба, начиненной взрывчаткой. 

При этом авторы осознают, что российского зрителя столь бойкое, но бессмысленное мельтешение может оттолкнуть.

Решение тоже было найдено — для нас вводится детективная линия, почти полностью скопированная с «Убийства в Восточном экспрессе» Агаты Кристи: в поезде убивают чиновницу, и в коротких перерывах между взрывами и переодеваниями герои пытаются понять, кто это сделал. 

В итоге получается бессистемная и громоздкая конструкция. Непонятно, за чем следить — то ли за борьбой с хунхузами, то ли за поисками убийцы, то ли за судьбой злополучных документов. Это приводит к тому, что на третьем часу фильма (а он, на минуточку, длится два с половиной часа!) возникает ощущение, что в сюжетные дали поезд улетает уже без нас. 

Стилистика картины не имеет никакого отношения к реалиям конца 1920-х годов: ни в Китае, ни в России не одевались и не вели себя так, как это делают герои ленты. Впрочем, если учесть сюжетный сумбур, то агрессивная пестрота костюмов и интерьеров вполне оправдана. Можно сказать, что хаос событийного ряда визуализируется в хаосе стилистическом. 

С другой стороны, «Красный шелк», конечно, зрелищен, эффектен и ярок. В него вложено много труда, и это видно. Взять хотя бы сцены в поезде: ради них в огромном павильоне был выстроен мини-состав с пятью качающимися вагонами, а по бокам стояли тридцатиметровые экраны, на которые проектировался пейзаж с учетом скорости движения. 

Беда в том, что все это роскошество быстро приедается, и вместо обещанного красного шелка мы получаем пестрый конфетный фантик. Или, говоря проще, получилось красиво, громко и бессмысленно. 

Оценка Time Out: 6 из 10