Экономист Масленников объяснил, что ждет экономику и россиян после завершения СВО

А что, если после переговоров в Эр-Рияде скоро наступит мир и наши оборонные заводы перестанут штамповать продукцию, которая попадает на поле боя и уничтожается? Что будут делать сотни тысяч россиян, для которых СВО стала гарантом материального благополучия?

Фото: Вадим Савицкий/ТАСС. Экономист Никита Масленников назвал условия, при которых экономика России сможет плавно преодолеть перегрев

Екатерина Кураева

Перед первым раундом встречи в Эр-Рияде вице-премьер Александр Новак заявил, что правительство и Центробанк не допустят переохлаждения российской экономики. Важное заявление в условиях, когда динамику главным образом демонстрирует только обрабатывающий сектор, завязанный на военно-промышленный комплекс.

А экономисты предсказывают, что экономика РФ скатится в стагнацию и в стране возможна классическая стагфляция, когда темпы роста замирают, а инфляция по-прежнему бушует. Как страна должна переходить на мирные рельсы, «Новые Известия» обсудили с ведущим экспертом Центра политических технологий Никитой Масленниковым.

— Правительство и ЦБ обещают не допустить переохлаждения экономики, о перегреве которой говорили в последние месяцы экономисты. Как это сделать, если условно завтра закончится СВО и столько пушек стране станут больше не нужны?

— А говорить о выходе из перегрева пока преждевременно. Об этом можно будет начинать разговор на замедлении инфляции. В годовом выражении это, скорее всего, апрель. Пока же замедления инфляции нет. Поэтому Центробанк, конечно, будет оставлять без изменения ключевую выставку.

Второе, на что нужно смотреть, — что будет происходить с динамикой заработных плат и реальных доходов населения, потому что это тоже важный показатель.

Когда у вас темпы роста номинальной зарплаты превышают 17% (но есть только статистика за десять месяцев 2024 года), естественно, это гораздо выше, чем темпы производительности. Правда, начало года начинает указывать на то, что темпы роста зарплат в 2025-м будут снижаться. Часть предприятий разворачивается в сторону вложений в производительность.

Это и есть подсказка, как экономика может выходить из перегрева, — за счет инвестиций, которые вкладываются в производительность труда. А это не только в производственные активы, но и в человеческий капитал.

Сегодня весь мир следит за переговорами США и России в Эр-Рияде. Дальше должны встретиться уже Путин и Трамп. Фото: Zuma\TASS

— Росстат зафиксировал неплохой показатель по инвестициям, но +10% — это больше вложения в «купи-продай», то есть складская и коммерческая недвижимость.

— Совершенно верно. Производительных инвестиций очень мало. Но тем не менее, если в структуре инвестиций начнут увеличиваться производственные инвестиции, то это будет показателем, что экономика начинает двигаться в сторону структурных изменений. А в нашем варианте это как раз самый оптимальный выход из перегрева. Иначе тогда обвал.

Да, правительство говорит «мы не хотим, не допустим переохлаждения экономики». Ради бога, но только в этом году рост ВВП был ниже, чем в прошлом. Это не кризис, это не рецессия, но это достаточно существенное снижение. И добиться роста ВВП больших трудов стоит. И пока мы видим достаточно сильную раскоординацию деятельности Центрального банка и правительства.

— Хорошо, потребуется масштабный пересмотр инвестиционной политики, но за три года СВО экономика уже привыкла, что в нее просто вливались государственные триллионы рублей, которые направлялись на обслуживание спецоперации.

— Не совсем так, потому что у нас было свыше 50% инвестиций — это частные инвестиции. Другое дело, что доля объема прибыли, то есть источник этих инвестиций, сжимается. За 11 месяцев 2024 года сокращение на 15% к аналогичному периоду 2023-го. Есть перекосы.

Поэтому первая задача при выходе из перегрева — существенно повысить координацию деятельности правительственных ведомств и Центрального банка. Почему? Потому что мы видели в начале года, в январе, очень сильный бюджетный импульс. Да, он был ниже, чем в декабре 2024 года, но он был.

Министр финансов РФ Антон Силуанов и председатель Центрального банка РФ Эльвира Набиуллина пока решают принципиально разные задачи. Фото: Александр Щербак/ТАСС

Но и дефицит госбюджета у нас тоже. В прошлом году мы закончили год с дефицитом 1,7%. А за январь он у нас уже 0,8%. Правда, в Минфине говорят, что мы потом выровняем рост госрасходов, а сейчас это было нужно, чтобы профинансировать госконтракты, госзаказы.

Это обычная ситуация — рост авансовых платежей в январе, но тем не менее и этот перекос может затянуться.

И в прошлом году у нас это все было достаточно сумбурно.

Плюс до сих пор нет четкой ясности, как будут пересматриваться льготные кредиты. Льготные кредиты — это тоже не слишком здорово. Это позволяет держать на плаву какие-то крупные, социально важные компании, но сильно нарушает конкуренцию. И, вообще, много всяких других неприятных последствий.

 — Выходить из состояния СВО, когда обрабатывающий сектор, завязанный на оборону, давал + 8,5%, это тяжело?

— Конечно же, роль оборонно-промышленного комплекса в разогреве экономики была существенной. Поэтому, когда все это будет заканчиваться, естественно, возникает очень сложная, но тем не менее хотя бы понятная задача.

В мирные годы единственный производитель танков — «Уралвагонзавод» — не знал, что делать с военными цехами. Акцент был сделан на производство общественного транспорта. Фото: Роман Вуколов/ТАСС

— Какая?

— Конверсия оборонного производства. Перевод на гражданские рельсы заводов. Задача понятная, но очень непростая.

И это приведет к перетоку рабочей силы из оборонки в гражданские отрасли. Оборонный комплекс «вытянул» примерно полмиллиона человек. Отсюда у нас и дефицит рабочей силы. И еще практически миллион человек ушли за три года на фронт после частичной мобилизации и после заключения контракта.

Естественно, когда оттянули полтора миллиона человек, то возник дефицит рабочей силы.

Тут главный риск — это потеря денежного содержания людей. И очень будет важный момент: как вот здесь все это провести без особого ущерба и потерь. Поэтому нужно создавать условия для повышения профессиональных квалификаций, для переобучения.

Риторический вопрос: захотят ли контрактники после зарплат в 200-400 тыс. рублей возвращаться на свои прошлые рабочие места, где им платили в десять раз меньше?. Фото: Валентин Спринчак/ТАСС

Этот год очень важен с точки зрения того, что нам требуются повышенные инвестиции — и государственные, и частные. А частные инвестиции придется стимулировать с помощью налоговых льгот, чтобы весь этот маневр провести достаточно спокойно.

И поэтому, особо подчеркну, главное в этом году — обеспечить структурную перестройку и развернуться в сторону конверсии военного производства. Но здесь требуются дополнительные какие-то стимулы — не только в производственные акции, но и в человеческий капитал.

— Потому что полмиллиона человек не готовы возвращаться к станку с зарплатой в 35 тыс. рублей в месяц…

— Да, что абсолютно естественно. А потом, смотрите, еще есть проблема возвращения ребят-контрактников. Там они получали 200 тыс. рублей, кто-то и 400 тыс. рублей и выше. И дальше что?

Придется как-то их чему-то серьезному учить. Или помогать им переходить на малые предприятия. Целая и очень большая государственная программа адаптации должна быть запущена.

Я думаю, что над этим сейчас работа идет. В долгосрочном прогнозе Минтруда же сказано, что к 2030 году нехватка рабочей силы будет составлять порядка 3,1 млн человек. И вот это вот как-то надо закрывать.

Никита Масленников: «Придется фронтовиков чему-то серьезному учить. Или помогать им переходить на малые предприятия». Фото: 1MI

И очень важно уже сейчас прикинуть, где, по каким направлениям нам не хватает, с чего начать подготовку там, где действительно явная нехватка рабочей силы.

Все понимают, что эту проблему придется решать, а с точки зрения практических механизмов пока еще даже намеков нет.

И потому получается, что, конечно, генеральный путь выхода из этого самого перегрева — не допустить чрезмерного охлаждения. Плавно, но очень настойчиво перестраивать структуру экономики в условиях конверсии оборонных производств и серьезного перетока рабочей силы между секторами разных отраслей.

А решать это все придется, буквально перезапуская заново практически всю систему стимулирования инвестиций, имея в виду, что мы инвестируем не только в станки, искусственный интеллект и все такое, но и в человека.

Если хотите производительность, то это должно быть обеспечено. Работник должен быть здоров, у него должны быть нормальные условия для жизни. Он вообще себя должен чувствовать комфортно. А это, кстати, в том числе и такой вопрос, как стимулирование программы долгосрочных сбережений, корпоративных пенсионных программ и так далее. Список возможных мер поддержки мы можем с вами перечислять не один час.