«Черные полковники»: «православный» фашизм на службе Запада

21 апреля 1967 года в Греции захватила власть военная хунта, получившая название «черные полковники».

Хотя, если быть точным — в мундирах черного цвета, действительно очень похожие на своих «духовных братьев» из гитлеровских СС и СД, — на фотографиях того времени изображаются достаточно нечасто:

​

Гораздо больше фото запечатлели их в мундирах если не чисто белого — то достаточно светлого цвета:

​

Что объяснимо вполне рациональными моментами — Греция вообще отличается достаточно жарким климатом, в черной форме трудоспособность даже офицера на летней жаре будет намного ниже, чем его же коллеги, одетого во что-то менее светопоглощающее. Хотя, конечно, офицеры контрразведки, военной полиции и прочих спецслужб, «работающие» больше со своими жертвами в прохладных подвалах местных застенков, вполне могли позволить себе «косплеить» подчиненных «папаши Мюллера» и Гиммлера в целом. Внушая своим видом дополнительный страх у схваченных накануне противников режима.
Не совсем точно названо и якобы общее для всех «хунтарей» звание полковника. Даже в начале путча один из них, Стильянос Паттакос, имел вполне себе генеральное звание. Правда, самое низшее из возможных — бригадного генерала. Которое, впрочем, в виде его аналога в РККА, «комбрига», при переходе в конце 30-х на новые звание, чаще аттестовалось для его обладателей в «полковника» — нежели в «генерал-майора», прежнего «комдива». Да и к концу своего бесславного правления некоторые прежние хунто-полковники понавешивали себе на погоны звездочку-другую, — перейдя в генеральский состав. Хотя, конечно, главный вопрос по сути греческой хунты — не в конкретных званиях ее главных фигур. И тем более — не в цвете их мундиров. Но в преобладающей «расцветке» их идеологии и политики. Вполне себе «черной» по духу — и даже «коричневой» по идейной близости к фашистам времен Гитлера-Муссолини.

***

Многие исследователи этой темы справедливо отмечают, что население Греции как минимум поначалу столь относительно лояльно отнеслась к перевороту 21 апреля 67 года потому… что просто уже привыкла к этой «доброй традиции» их страны! Как минимум с 20-х годов 20-го же века, — когда такие перевороты происходили там едва ли не чаще, чем официальные парламентские выборы. Особенно если учитывать, что многие путчисты в случае своей победы (а не поражение с бегством и даже эпизодическим «отстрелом» пары-тройки главных виновников устоявшей властью) эти самые выборы «отодвигали в долгий ящик». 
Собственно, даже война греков против Италии и Германии в 1940—41 году якобы «за свободу» началась в последние месяцы жизни самого «долгоживущего» в межвоенный период диктаторского режима Иоанна Метаксаса. По своей идеологии отличавшегося от тех же режимов в Италии и Германии приблизительно так же, как выведенные в романе Оруэлла «1984» Евразия и Остазия (два из трех описанных там тоталитарных монстров планеты) — от такой же Океании, где развивается главный сюжет книги. После окончания Второй Мировой, правда, парламент худо-бедно начал опять избираться. Пусть этому и предшествовал выигрыш прозападного режима в Афинах в довольно кровавой гражданской войне с коммунистами и другими левыми силами — и вынесшими всю тяжесть партизанской войны против немецких оккупантов и их союзников. Так что якобы «гражданский» статус назначенного королем премьер-министров в 1952 году Александра Папагоса, не должен никого обманывать в плане «перехода страны на мирные рельсы». Поскольку «маршалов бывших не бывает» — особенно уволившихся из армии накануне парламентских выборов и возглавления нового правительства. Такое чаще носит название «командировки». Недаром симпатизирующие этому политику историки называют его «греческим Де Голлем» — который оставался в глазах и соотечественников, и всего мира в первую очередь не столько президентом, сколько самым известным французским генералом.
Впрочем, к середине 60-х политика «правых» и националистических партий привела Грецию к тяжелому кризису. Так что королю пришлось искать опоры в «центристах» Георгиаса Папандреу. Тот, правда, отказался от сотрудничества в качества лишь «штамповальщика» провальных решений, которые ему должны были подкладывать на подпись уже почти обанкротившиеся в глазах населения реально правящие элиты, вскоре ушел в отставку. После чего целых 2 года, с 1965 по 1967 год, во власти нарастала «правительственная чехарда» — смена правительств, не имеющих стойкого депутатского большинства. 

***

Королю Константину II в конце концов это надоело — и очередному «премьеру меньшинства» была дана в качестве «последнего козыря» для получения поддержки от парламента угроза его роспуска. Посланный венценосцем с наказом «утвердиться — или распуститься» Панайотис Канеллопулос, конечно, был не самой заурядной «пешкой». Историк, философ, социолог, член Академии Наук, один раз уже занимавший пост премьера в 1945 году — имевший немало и других регалий и опыта. Но тут, как говорится, «нашла коса на камень» — депутатам надоело, что король фактически единолично правит страной через чисто «технические кабинеты». Обделяя их, любимых, возможности намного больше влиять на политику правительства, будь они в официальном правящем большинстве, — получая от этого разные официальные и неофициальные «вкусности».
Одним словом, господину Канеллопулусу едва ли не единогласно объявили в парламенте обструкцию — после чего оный 14 апреля 1967 года был распущен. Больше всего в этом, кстати, приложили руку политики Национального радикального союза — преимущественно правого, хоть и не столь откровенно фашистского толка, как те, что пришли к власти после переворота. Новые выборы были назначены на 28 мая того же года. Причем, согласно социологии, лидером симпатий греков должен был стать вышеупомянутый центрист Папандреу. Но не абсолютным — ему пришлось бы блокироваться в парламенте с кем-то еще. Союз с «правыми» любой степени радикальности был для него крайне токсичным — ввиду скомпрометированности их политики в предшествующий период. Оставался союз с Единой демократической левой партией — тоже должной получить немало голосов. 
Но вот беда (для греческого истеблишмента и его зарубежных кураторов, конечно) — в этой партии немалое влияние имели и коммунистические идеи, и их представители. С которыми, при «братской поддержке» антикоммунистов и антисоветчиков, сначала из Англии, затем США, «не щадя живота своего», боролись все эти годы истовые греческие «патриоты». Не исключая и тех, правда, кто в годы немецкой оккупации носил мундиры карателей их марионеточного «правительства», после бегства гитлеровцев тут же «переодевшись» в форму королевских жандармов. Среди таких «перевертышей» (они же — последовательные антикоммунисты) из «батальонов безопасности» кстати заметно проявил себя и будущий глава хунты полковник Пападопулос. Ну, да чего не простишь «хорошим людям», готовым подсобить против общего главного врага — борцов за социальную справедливость. 

***

Как несложно догадаться, представители всей этой «компашки» «пойтить на это никак не могли!» Отдавать власть «левым» (пусть и в качестве лишь «младших партнеров»-«центристов») — да от этого ж голова кругом идет! А может, еще и «загудеть от затрещин», — которые могли очень даже реально прилететь от «стратегических партнеров» из-за океана. Для которых после окончания Второй Мировой наличие правительствах стран Запада коммунистов, в любых количествах и на любых должностях, было чем-то вроде «красной тряпки для быка» в ходе «корриды» где-нить в Севилье. Где, кстати, тогда тоже успешно все еще правил большой друг безвременно ушедшего из жизни под грохот советской канонады в Берлине Гитлера, но еще больший друг антикоммунистов всех мастей, испанский диктатор Франко. 
Так или иначе — с «коммунистическим влиянием» в Западной Европе Вашингтон справился достаточно успешно. Пусть и с угрозами «прекратить помощь по плану Маршалла» тем евро-столицам, где его «дружеский совет» услышать не захотят. Вот и в Афинах «владельцы заводов, газет, пароходов» дико перевозбудились: а вдруг Папандреу таки приведет в правительство этих негодных «коммунистов в просто-левой шкуре»? А в ответ дядюшка Сэм ка-ак очерчает! И это во время кризиса! В который, правда, сами же и загнали свою страну все те же «владельцы». Хоть и во исполнение либерально-рыночных заветов МФВ и прочих около-вашингтонских контор относительно «не надо государственного вмешательства — рыночек сам порешает!»
Соответственно, в «коридорах власти», близких к королю, началось брожение на предмет «взятия им власти в свои руки». Дескать, «греческое отечество в опасности — караул, коммунисты придут и все отберут, надо военное положение вводить!». Можно заметить, что хотя ныне многие либеральные источники демонстративно сомневаются, готовился ли на деле план «генеральского переворота» — на этот счет в источниках более вменяемых можно найти и куда более определенную информацию.

20 февраля 1967 года (то есть еще до фиаско неудавшегося премьера Канелопулоса и роспуска парламента!) король отдал приказ начальнику Генерального штаба ВС Греции генералу Спандидакису подготовить план военного переворота. Об этом приказе были поставлены в известность высшие офицеры: 

• К.Колиас — командующий первым армейским корпусом, 
• И.Манетас — командующий вторым корпусом, 
• Г.Зоитакис — командующий третьим корпусом, 
• О.Ангелис — заместитель начальника Генерального штаба, — и некоторые другие.

И уж даже самые записные либералы, сцепив зубы, признают, что да, пресловутые «черные полковники» 21 апреля не занимались некой «партизанщиной», — но исполняли приказ своего официального главнокомандующего генерал-лейтенанта Спандидакиса. Кстати, на основе разработанного еще в 50-х годах, при трогательным участии американских союзников, плана борьбы с внезапно возникшей угрозой коммунистического переворота. С цинизмом просто-таки «80-го уровня» названного своими авторами «Прометей»! По имени героя древнегреческого мифа, титана, восставшего против тирании Зевса и прочих олимпийских богов — и принесшего утаиваемый ими огонь (с рядом других технических знаний) людям. В то время как сейчас именем Прометея прикрывались исполнители злобной воли обитателей «вашингтонского Олимпа», — добиваясь абсолютно противоположных целей. Хотя что с этих американцев возьмешь — они и свой револьвер Кольта, на то время небывало совершенную машину для убийства, назвали «Миротворец». А уже в 20-м веке присвоили то же имя одному из типов своих стратегических ракет с ядерными боеголовками…

***

Кстати говоря, отчасти указанный переворот «технически» напоминал сразу два подобных эпизода. Первый, более известный, — во время покушения на Гитлера летом 1944 года. Когда находившаяся в руках заговорщиков «резервная армия» (этакие «преторианцы» близ столицы Рейха, а не на его границах) была безо всяких подозрений среди гитлеровских спецслужб выведена на боевые позиции и даже в сам Берлин — под предлогом «учений». Тоже согласно плану «борьбы с беспорядками» — могущих представлять угрозу нацистскому режиму. А второй эпизод, менее известный широкой аудитории, — это уже «историческая классика», причем именно греческая. Когда (согласно легенде, во всяком случае) некий Писистрат явился на Афинскую Агору в жалко-израненном виде — и заявил членам Ареопага, что на его якобы «напали злоумышленники». Попросив дать ему вооруженную охрану. Которая так прониклась сочувствием к «охраняемому объекту», что без колебаний выполнила его приказ о захвате власти в этом самом влиятельном на то время городе-государстве Греции. После чего указанный Писистрат стал официальным афинским «тираном» — диктатором по-современному.
Шутки шутками, — но когда читаешь о том, как официальный «главком» греческой армии генерал Спандидакис, собственно, и отдавший приказ о начале переворота, сам очень скоро оказался арестован — поневоле вспоминается история о Писистрате. Как, впрочем, и при описании дальнейшей участи короля Константина, — которому «черные полковники» очень быстро довели, «кто здесь теперь главный». Так что перепуганный самодержец быстренько согласился не педалировать прежнее требование освободить своего главкома, — но подмахнул указ о якобы «легитимности» нового хунто-правительства. Пусть и выторговав на первое время назначение его «зиц-председателем» гражданского лица — премьера Константина Коллиаса. Впрочем, тоже не такого уж и «гражданского» — поскольку тот доселе носил форму Генерального прокурора Верховного Суда.
Правда, выбор «плыть по течению» королю помог не очень. В отличие от своего «духовного предтечи» предвоенного фашиста Метаксаса, «черные полковники» к королевской власти относились без особого пиетета. Так что оскорбленное в лучших самодержавных чувствах его величество попыталось возглавить в конце 1967 года военный контрпереворот в Салониках — при поддержке вроде бы верных ему частей ВМФ и ВВС. Увы, среди них было немало офицеров, верных «полковникам», — посему вскоре Константин под порядковым номер 2 на личном самолете был вынужден улететь в Италию. Больше в качестве главы государства в Грецию уже не вернувшись. Хотя «хунтари» официально ее провозгласили республикой лишь спустя 6 лет, — до этого сохраняя за страной статус «монархии» при назначенном ими же «регенте». Который, впрочем, неким подобием своего венгерского коллеги адмирала Хорти стать не смог — политического (и военного!) веса не хватило. Реально же Грецией правил почти все годы правления диктатуры Георгий Пападопулос. Пока его не сверг в 1973 году его «хунтарь-геноссе» Дмитрий Иоаннидис, шеф почти всесильной военной полиции. Которого, в свою очередь, сместил годом позже его же ставленник и вроде как старый друг, номинальный президент Федон Гизикис, — собственно, и передавший власть гражданским политикам. Не потому, конечно, что был неким «тайным приверженцем демократии» в стане записных хунтарей. Просто он, как и подобает настоящему политикану, быстро оценил реальную ситуацию — и «переобулся в полете». 

Ситуация же для хунты летом 1974 года сложилась «аховая». После позорного краха ее авантюры с попыткой свержения на Кипре 15 июля законного президента Макариоса и триумфального присоединения острова к «Великой Греции» — туда высадились турецкие войска, очень скоро начав гонять «греческих патриотов»-нациков едва ли не «ссаными тряпками». Возникла нешуточная вероятность начала боевых действий турецкой армии и против континентальной Греции. Обгадившиеся власти которой были вынуждены начать мобилизацию. И тут-то выяснилось, что солдаты и офицеры запаса, которым пришлось выдать оружие с частью кадровых офицеров, как-то не горят желанием поддерживать обанкротившийся режим, — да еще и всего-то лишь полковников, пусть даже и черных. Тем более и свои полковники среди них были тоже — и даже генералы. 
Так уже 23 июля четко сработал такой новый для Греции «плохоубиваемый» аргумент — как развернутый до полного состава армейский корпус. Со всем полагающимся вооружением и личным составом, готовым вместо отправки на ненужную никому бойню — от рук куда более мощной турецкой армии за интересы обанкротившейся хунты, — лучше идти на столицу, чтобы эту хунту свергнуть. Из-за чего в одночасье ее руководители оказались в роли «генералов…», — пардон, «полковников без армии». Отчего и предпочли поднять лапки вверх, — отправившись лучше под суд, чем «героически погибнуть» за свои сумасшедшие идеи.

***

Но, обозрев в целом чисто временные рамки греческой диктатуры 1967—74 годов, ее основные персоналии, начало и бесславный конец, возвратимся к вопросу: а чего ж она все-таки добивалась и реально добилась? Если, опять же коротко — то основной программой «черных полковников» было провозглашения возврата к такой же политике, проводимой еще их духовным предшественником Иоанном Метаксасом. Хотя, кстати, чисто формально сей деятель новыми «хунтарями» праздновался и не слишком — так, в пределах необходимого минимума. Может быть потому, что его «духовные дети» (многие из которых были его младшими современниками в уже вполне взрослом возрасте) не без оснований опасались открытых и не очень обвинений в откровенном плагиате основных постулатов «метаксизма». Диктатуры, конечно же, — с подавлением всех несогласных, широким вмешательством государства в экономику с серьезными инвестициями, некоторым улучшеним условий жизни трудящихся (правда, в обмен на запрет малейших протестов с их стороны). И конечно же, в идейном смысле беспредельное паразитирование на идее «возрождения Великой Греции» (только для православных греков), опоре на «великие примеры из прошлого», начиная с Афин и Спарты, Александра Македонского и Византийской империи — с воспитанием в таком ракурсе и подрастающего поколения. 
Отдельным пунктом проходила просто-таки форсированная клерикализация общественной жизни — в рамках самого «кондового» Православия едва ли не монашеского образца. С которой остальная Европа попрощалась, пожалуй, еще в 19 веке даже в Испании, — где в 1831 году была официально упразднена инквизиция с судами и сожжениями еретиков.

Хотя в большинстве развитых стран с таким мракобесием было покончено еще раньше. Хотя, конечно, религиозный фундаментализм и ныне весьма влиятелен в ряде государств Ближнего, и не очень, Востока. Но там он хотя бы обычно является проявлением по-прежнему актуальных древних традиций, — а не искусственно-насильственного возврата к ним.

Черные полковники же в своей «церковной реформе» явно решили «косплеить» «синодальные реформы» времен Петра — и совсем свежие основателя турецкого государства Кемаля Ататюрка. Хотя нет — Петр Великий хоть и поставил руководить РПЦ вместо патриарха Св. Синод и назначаемого им (впрочем, как де-факто и остальных архиереев) Обер-Прокурора, — но «на зарплату» посадил лишь часть самых высокопоставленных священнослужителей. Оставив батюшек попроще «на подножном корму» пожертвований прихожан своих приходов. Да и Ататюрк, хоть и сделал согласившихся с его реформами мусульманских лидеров фактически «госслужащими» на государственном же жалованье, как и в Греции в 60-е годы, — но он-то требовал от них максимального содействия своим светским реформам. А полковники, наоборот, дошли до запрета продажи мясных блюд в местном общепите в «постные дни». И сделали то, что они (увы, не только) считали «истинным Православием» — важнейшим столпом идеологии своего режима. 

*** 

Мнение на этот счет историка из МГУ Ольги Петруноной, например, и ныне не без симпатий цитируют многие и российские около-церковные ресурсы:

«Греческий национальный дух исключителен, поскольку основан на греко-христианском идеале. Этот идеал сочетает греческий образ мышления, связанный с ценностями древнегреческой цивилизации, с византийским православием. Греческому самосознанию приписывался патриотизм, скромность, уважение к законам, мужество и личная храбрость, гостеприимство и уважение к иностранцам. Главная социальная ценность греческого идеала — демократия. С точки зрения «полковников», Запад был демократичен только на словах: парламентская система защищает интересы отдельных групп, а не всего общества, частные интересы ставятся выше общественных.
Христианство внесло в греческий национальный идеал любовь к ближнему, милосердие, великодушие, воздержание. Западное общество, как полагали идеологи режима, утратило и эти ценности: существование западного человека превратилось в «сладкую жизнь», эгоистичное потребительство. Нетрудно заметить, что критика Запада греческими диктаторами, несмотря на их явный антикоммунизм, носила антибуржуазный характер.
Кроме того, христианство помогло окончательно оформить критерии самоидентификации греков, заложенные еще в античности. “Греками называются те, кто воспитан в нашей культуре”, — сказал Исократ о Филиппе Македонском. Эта максима, закрепленная представлением о том, что “во Христе нет ни эллина, ни иудея”, была прочно усвоена почти всеми направлениями греческой общественной мысли Нового времени. Расизм никогда не был популярен среди греков. “Полковники” не были исключением: они тоже полагали, что греком необязательно родиться. Им можно стать, усвоив греческий национальный идеал. Но верно и обратное: предатели национального идеала (например, коммунисты) автоматически вычеркивают себя из греческой нации.
Именно христианство придало греческому национальному идеалу принципиально новое качество. “Бог — филэллин”, говорил Пападопулос. В его глазах христианские ценности были тесно связаны с православной Церковью, и он разделял представление некоторой части греческого духовенства о православии как национальной религии греков. Это представление никогда не формулировалось официально, но в действительности часть греческих священников и монахов уже в XIX в. считала, что истинное православие сохранилось только у греков, в то время как у остальных народов оно неправильное, искаженное».

Что ж, вышецитированная симпатия действительно могла бы вызывать настоящее умиление — если бы не одно «но». Бог — такой же «филлэллин» (то есть любитель эллинов), как и, например, «украинец» (как нередко можно узнать из трудов нынешних «ученых» из «незалежной»). У «Бога нет ни иудея, ни эллина» — как и лицеприятия, Он в этом плане — абсолютно беспристрастен, любит всех. Хоть это, конечно, и не исключает того, что Его благоволение больше помогает тем, кто реально следует этой правде — а не только «распинается» о своей «истинной вере». 
Собственно, уж греческим-то националистам самым первым стоило бы следовать решению своего же вроде как греческого (хоть и претендующего на титул «вселенского») патриархата, — принявшего еще в 1872 г. решение об осуждении «ереси этнофилетизма». — То есть «превозношение узко-национального над общецерковным». Под последним тогда «отцы собора», правда, больше понимали интересы себя любимых, — у которых болгарские верующие отобрали контроль над собой после организации (по сути — просто восстановления после долго перерыва) собственного Болгарского патриархата. Но болгарские христиане-то по крайней мере не провозглашали себя «пупом земли», — как те же якобы «истинно-православные» «черные полковники» и их идеологическая прислуга из церковных и околоцерковных деятелей, эту ересь разделявших.

***

Кстати, последние, несмотря на всю свою формальную образованность, так и не смогли (точнее — не захотели) объяснить своим «нанимателям» всю абсурдность понятия «великая национальная держава». Да, она, конечно, теоретически может быть великой — если имеет несколько сот миллионов населения плюс несколько десятков от мирового ВВП. Только ныне под такие критерии подходит разве что Китай — да и то отчасти. Который почему-то тоже не хочет замыкаться в своей (почти) мононациональной исключительности, — но активно ищет союзников по всему миру, расширяя свое влияние больше обещанием реальной выгоды партнерам, нежели угрозами военного вторжения или организации «цветных мятежей».
А, например, США — это ж гигантский «плавильный котел» разных национальностей. Не слишком отличаются от него и Британская, и Французская (фактическая) империя — пусть они и распадаются на глазах все быстрее. И те же греки в рамках Византийской империи, конечно, играли важную, — но далеко не единственную роль. Любой житель ее национальных окраин имел такие же права, как и грек — вплоть до возможности стать высшим чиновником, военачальником или даже императором — в случае смерти предыдущего или успешного военного мятежа со своим участием. 
А самоубийственные критерии «этнической и религиозной чистоты» для воспеваемой греческими «наци» «Великой Греции» могли стать причиной лишь «этнических чисток» на грани геноцида — или кровавых войн с соседями. Что показали и провальная для греков война с турками в 1921—23 гг., и постоянные конфликты греческой и турецкой общины Кипра, начавшиеся сразу после предоставления ему независимости Лондоном. Лишь слегка «подмораживаемые» введением значительных контингентов миротворческих сил ООН по линии разграничения между местами компактного проживания общин-антагонистов.
Но даже и без учета вышеуказанных геополитических и историософских моментов, насильное «внедрение православных ценностей» в греческое общество особого энтузиазма у последнего не вызывало. Тем более у молодежи — особенно студенческой. Настоящие восстания которой, в общем-то, вначале и привели к междоусобным схваткам «хунтарей», — а затем и полной потере ими власти в стране. 

***

Еще один важный вопрос по диктатуре «черных полковников» — это отношение к ним США и Запада в целом. В однозначно-сервильных прозападных источниках чаще всего выдвигается воистину фантастическая точка зрения насчет того, что «в Вашингтоне не знали о готовящемся перевороте», — а затем его осудили и добились дестабилизации режима — с последующей передачей власти гражданским политикам. Чуть меньшие «фантасты», правда, доказывают, что «вначале США переворот поддержали, — а потом в этой поддержке отказали».
Право, читать такой пропагандистский бред просто тошно! Это американцы-то «не знали о готовящемся перевороте»? Который был проведен в точном соответствии с НАТОвским планом «Прометей», разработанным на случай возможной активизации в стране смертельно ненавидимых этой публикой коммунистов? Притом что главным руководителем переворота стал полковник Георгий Пападопулос — с очень интересной биографией и «послужным списком»:

«…закончил военную академию и сделал успешную карьеру. Он стал вторым человеком в Центральной службе информации и выступал в роли связного между американскими и греческими разведывательными органами, координировал деятельность греческой контрразведки и ЦРУ, накануне переворота занимал должность заместителя начальника Третьего бюро Генерального штаба. Профессиональный сотрудник спецслужб Г. Пападопулос был крайне осторожным и замкнутым человеком. Придя к власти вместе со своими соратниками и единомышленниками, считая себя одним из равных, к концу 60-х годов Г. Пападопулос уже не сомневался, что он — единоличный правитель Греции».

Признаться, после такой информации очень сильно начинают терзать сомнения относительно «канонической версии» путча 21 апреля 1967 года. Согласно которой якобы «беззубые и нерешительные генералы медлили с путчем — и вот тогда вмешались более молодые и решительные полковники, прям-таки «от сохи», выразители народных чаяний». Да любой чиновник высокого ранга, не исключая генералов, должен эффективно держать в руках подчиненных хотя бы для того, чтобы те его не «подсидели»! А тем более — не посадили под арест, формально используя его же приказы — как греческого главкома Спандитакиса.
Судя по всему, изначально за переворотом стояли те же США. Но — не желая подвергать риску свой имидж «защитников демократии во всем мире» в ходе антисоветской пропаганды, решили провести все это руками ЦРУ — как и в большинстве остальных случаев. Главным эмиссаром которого как раз и стал полковник Пападопулос — давний связной между местными и заокеанскими «рыцарями плаща и кинжала». Почему на определенном этапе путча решено было вывести из игры и генерала Спандитакиса, и даже самого короля Константина — это уже другой момент. Непроясненный полностью хотя бы потому, что многие документы по перевороту не рассекречены до сих пор.

***

Однако о реальной позиции США в том кризисе вполне можно судить и по ряду косвенных моментов! Во-первых, разительным совпадениям даже в ряде чисто «технических моментов» путча. Когда, например, арестованных в первые же часы массового свозили на афинский ипподром — точно так же, как и 6 с лишним годами позже, 11 сентября 1973 года, солдатня Пиночета превратит городской стадион Сантьяго в гигантский концлагерь. Да и то, что многие симпатизирующие якобы «антибуржуазному и антиимпериалистическому режиму» хунты (согласно ее пустой риторике) ставят ей в заслугу (например, рост ВВП Греции на 40 % за 7 лет) — ну как можно серьезно верить в то, что такое могло произойти «вопреки воле США»? Последние, если что-то идет не по их воле, всегда реагируют если не посылкой наемников для свержения законной власти, организацией военного или пусть даже «цветного» мятежа — то, минимум, набором санкций, должных «разорвать экономику в клочья». Вместо этого греческой хунте был открыт «зеленый свет» во взятии кредитов, привлечении иностранных (в том числе и американских же) инвесторов. И главное, вместо приказа экономить деньги на «ликвидацию дисбаланса бюджета», в лучших традициях «людоедских» рекомендаций МВФ, было разрешено тратить их на развитие реального производства и повышение потребления.
То есть вместо санкций за нарушение демократии главный «сюзерен» Запада наоборот пытался сделать из Греции этакую «сияющую витрину» преимуществ западного же образа жизни. Дескать, не только большие империалистические хищники с давней историей успешного грабежа всего мира могут входить в «золотой миллиард», — но и прежняя почти нищая, но все формально европейская страна, пусть и на задворках континента. Отсюда и «отмашка» на повышение зарплат «бюджетникам», особенно учителям, и списание долгов фермерам, и крупные субсидии бизнесу, — впрочем, больше тоже лишь такому же крупному. Вроде ставшего вторым мужем вдовы убитого президента Кеннеди Жаклин владельца громадной судовой империи Аристотеля Онассиса. 
Правда, «витринки» ожидаемо не получилось. Во-первых, из-за запредельного уровня коррупции «высокоправославных» хунтарей самого разного ранга. Так что доселе, например, в стране осталось немало недостроенных в рамках программы широкой модернизации туристической отрасли отелей — слишком уж много ушло в виде «откатов» министру туризма, его подельникам и начальникам. Да и просто бесконтрольное повышение зарплат даже с вроде бы самыми благими целями может привести лишь к инфляции. Так что к 1973 году реальные доходы даже облагодетельствованных «бюджетников», фермеров и проч. практически вернулись к уровню пред-диктатурного 1965 года. Что, в общем, вкупе с грандиозным провалом на Кипре и стали основной причиной краха режима.

***

Ну и, наконец, для того чтобы понять всю заинтересованность американцев в «черных полковниках», достаточно хотя бы ознакомиться с вполне доступными цитатами из речей тогдашнего главы «цитадели демократии». В 1963 году, после убийства Кеннеди 22 ноября 1963 г., Президентом США стал Линдон Джонсон. В ходе встречи с послом Греции в июне 1964 г. он выразил свое мнение в отношении событий в Греции фразой: «Fuck your parliament and your constitution!»:

«К черту ваш парламент и вашу конституцию! Америка — это слон. Кипр — блоха. Греция — блоха. Если две блохи будут то и дело кусать слона, он их попросту прихлопнет. Мы платим хорошие деньги грекам, господин посол. Если ваш премьер-министр захочет рассказать мне о демократии, парламенте и конституции, вашим демократии, парламенту и конституции жить останется недолго». Линдон Джонсон, 38-й президент США. [Comment to the Greek ambassador to Washington, Alexander Matsas, over the Cyprus issue in June 1964. Quoted in I Should Have Died (1977) // Philip Deane. — PP. 113—114.]

В мае 1965 года президент США перед вводом американских войск в Доминиканскую Республику произнёс речь, которая вошла в историю как «Доктрина Джонсона»:

«Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качалке и позволять коммунистам учреждать какое-либо правительство в Западном полушарии… Если они собираются подвергать опасности американские жизни, то там, куда направляются американские граждане, вместе с ними идет этот флаг, чтобы защитить их». [Из выступления Линдона Джонсона // The New York Times, 7 мая 1965 г. ]

Нужны еще какие-то комментарии насчет «истинного отношения США к греческой диктатуре»? Думается, вряд ли.

***

Хотя, наверное, у самых любознательных может возникнуть вопрос: ну, а как же эта самая «антибуржуазная и антиимпериалистическая направленность идеологии «черных полковников», их опора на православие», — которые вроде в больше протестантской Америке даже тех времен были не слишком популярны? — Да все предельно просто! Глобалисты — прагматики до мозга костей, и на пустую риторику внимание обращают слабо. И умеют четко отделять главное для себя — от второстепенного. Главным же для них и тогда, и сейчас было — не допустить появления для себя действительно опасных соперников в борьбе за мировое влияние. Греческие «хунтари» со своими убого-беззубыми (как показала хотя бы скоротечная схватка за Кипр с Турцией) претензиями на некую «Великую Грецию — образец подражания всему миру» могли вызвать у серьезных людей лишь смех. 
А вот Советский Союз с дружественными социалистическими странами — вызывал куда более обоснованное и серьезное беспокойство. Тем более что социалистическая половина мира к 60-м производила уже около 40 % мирового ВВП. Ну, а о военном потенциале, особенно с учетом ядерных сил, и говорить нечего. Тем более что реальная советская идеология и политика тоже, несмотря на формальную антирелигиозность, больше всего походила как раз на мессианские идеалы в хорошем смысле слова той же Византии — в качестве фактического развития идеи «Третьего Рима». Не в виде неоколониалистского ограбления лояльных к себе государств, — но, наоборот, с повышением их уровня жизни как правило даже в ущерб формальной якобы «метрополии» — за счет снижения уровня жизни собственных граждан. Последний у тех, чьи политики сейчас поднимают вселенский плач по поводу «времен проклятой советской оккупации», был почему-то намного выше, нежели у «оккупантов». Чего, увы, не скажешь о США и других грабителях коллективного Запада, — буквально купающихся в роскоши за счет этого грабежа. 
Естественно, чтобы попытаться поставить барьер таким идеям (а в Греции левое движения и так было традиционно сильным) в США были готовы опираться на что и кого угодно. В том числе и на красивые, но абсолютно пустые по содержанию лозунги «величия греческой нации», «антиимпериалистической борьбы» и якобы «истинного» (на самом деле — еретически-этнофилетического) греческого псевдо-хунто-православия. Как говорится — чем бы грек не тешился, лишь бы к коммунизму не тяготел. 

А потом, получив для себя 7 лет передышки, американские элиты без сожаления «слили» обанкротившихся в глазах собственных сограждан и «черных полковников», — и их громкие, но пустые риторические лозунги-хотелки. Хороший урок новым поколениям националистов и откровенных нацистов, мнящих себя «пупом земли», — на самом деле являясь лишь ничтожествами, цинично используемыми действительно серьезными игроками в мировой политике в своих интересах.