Кто в доме хозяин?

На исходе 1980-х была такая общественная дискуссия – про хозяина. Дескать, если рабочий, инженер или, к примеру, доярка почувствуют себя хозяевами предприятия, тут же сами собой решатся все экономические проблемы, магазинные полки будут ломиться от вожделенной колбасы пополам с джинсами, и наступит всеобщее благоденствие.

Людмила Коваленко,
шеф-редактор проекта «Банки и деловой мир»

Подсчитали – прослезились

Со всеобщим благоденствием не заладилось. Хотя в среднем по больнице вроде бы жаловаться особо не на что – полки действительно ломятся от всякого товара. Только не всем по карману. Очень не всем – по данным Росстата, за чертой бедности у нас живут больше 13 млн. граждан. Если же уйти от хитрых методик расчётов, бедных окажется раза в полтора больше. Какие уж там хозяева…

Со средней же зарплатой по стране вообще чудеса – один доцент подсчитал, что в 2025 году она зашкалит за 100 тыс. рублей, хоть стенки вместо обоев оклеивай. На этом фоне впечатляет минимальный уровень оплаты труда – 22 440 рублей в месяц. Кто-нибудь пробовал на эту сумму прожить четыре недели?

Оставим грустные подсчёты. И не станем снова поминать всероссийскую жульническую акцию под названием «ваучерная приватизация». Что было, то сплыло, а большие начальники сказали, что пересматривать её итоги не станут. В качестве утешения многие граждане живут в бесплатно приватизированных квартирах. Некоторые даже радуются, но миллионерами себя не ощущают – оказалось, что теперь за всё надо платить: и за починку крана, и за капитальный ремонт. Частные управляющие компании со временем рассосались, как не оправдавшие себя (во всяком случае, в Москве), на смену им пришли государственные бюджетные учреждения, но платить за всё нужно и им. А ежемесячную платёжку за квартиру надо изучать как произведение искусства, много чего интересного обнаруживается.

К слову, статистики, похоже, не включают в расчёт прожиточного минимума (размером в 17 733 рубля) квартплату и всё остальное, связанное с жильём. Как и лекарства, без которых добрая половина населения никак не обойдётся. Отдельная тема – семьи с мелкими детьми, но тут есть материнский капитал и целая куча пособий, и выглядит общая картина неплохо.

Понятно, сделать так, чтобы все были удовлетворены, государство просто не в состоянии. Спасибо и на том, что индексируют пенсии и социальные выплаты, так что большая часть тех же пенсионеров с голоду не помирает, хотя для них и установили свой, пониженный прожиточный минимум – на 2025 год 15 250 рублей. Без комментариев, с вашего позволения…

В общем, революционные экономические реформы 1990-х российскому народу обошлись так дорого, что до сих пор чихаем, кашляем и латаем дыры. Сколько лет потребуется для того, чтобы сократить число людей, живущих за чертой бедности, неясно. В Китае вон похвастались, будто с бедностью справились, но, похоже, поторопились. Нищих – действительно нет, но бедняков хватает.

Вопреки скептикам, которых у нас немало, скажу, что сам курс властей на повышение уровня жизни обнадёживает. И не потому, что об этом часто говорят. Гораздо важнее, что довольно много делают. Несмотря на обстоятельства.

Уроки моделирования

Уже в зубах навязли споры о новой экономической модели, которая требуется не только России, но и миру в целом. Дальше призывов дело, кажется, не идёт. Или идёт, но не слишком споро и почти незаметно?

Вообще-то ни одна модель не может быть вечной, это – во-первых. А во-вторых, вы вряд ли найдёте либерально-рыночную или, предположим, административно-плановую модель в чистом виде.

Вот вам, можно сказать, гнездо либеральной экономики и её знаменосец Илон Маск. В таланте ему не откажешь, как и в умении пиариться. Только и то правда, что практически все могучие проекты Маска поддерживались миллиардными субсидиями, грантами и прочими финансовыми реверансами правительства США.

Другой пример кому-то не понравится, но из песни слов не выкинешь – советская экономика, поносимая адептами «чистого рынка», имела достаточно выраженные рыночные элементы. Я говорю не о краткосрочном периоде НЭПа, который создал иллюзию красивой жизни в больших городах, но уж точно не мог прокормить полуразрушенную страну. Нет, имеются в виду артели, которые процветали при Иосифе Сталине и довольно успешно снабжали народ ширпотребом. Да и после того, как Никита Хрущёв их прикрыл вместе с приусадебными участками, оставалась ещё потребительская кооперация. Другое дело, что в общественном сознании они воспринимались как нечто второсортное, но это уже из другой оперы, мы с вами – про экономику.

Пожалуй, самый яркий пример собственного пути экономического развития всему миру показал Китай. Уж как только китайцы не мудрили, особенно в эпоху блистательно провалившегося «большого скачка», когда домны по деревням ставили. А к концу 1970-х, при Дэн Сяопине, отряхнулись, пришли в чувство и взялись за строительство. Причём, в отличие от нас, не стали устраивать политических разборок и запускать в бой очередных хунвэйбинов, наелись уже революций… Зато чисто по-китайски собрали всё полезное как от социалистического блока, так и от проклятых капиталистов. В результате не сразу, но со временем, подросла ведущая экономика планеты – по паритету покупательной способности так вообще первая.

Так что поиск некоей универсальной экономической модели – от лукавого, сродни многовековой погоне за панацеей. Если чему и учиться у китайцев – так сочетанию гибкости с неторопливостью. Когда одного китайского историка спросили об отношении к великой французской революции, тот очень удивился. Да какое же, отвечает, может быть отношение – рановато будет, с тех пор слишком мало времени прошло.

А про нас ещё Пётр Вяземский когда-то сказал: «и жить торопится, и чувствовать спешит».

Искусство реального

Так обычно о политике говорят, но к экономике это, по-моему, гораздо ближе. Все неприятности начинаются, когда реформаторы утрачивают чувство реальности. И тогда получается «шоковая терапия». В России это и не терапия была, а самая что ни на есть хирургия, о жертвах которой её авторы выразились коротко и цинично: не вписались в рынок. Я это не к тому напоминаю, чтобы растравить болячку. Просто не хотелось бы снова вляпаться в нечто подобное.

Хоть я и люблю побаловать себя конспирологическими теориями, всё же история реформ девяностых годов наводит на иные размышления.

Как бы ни были циничны их авторы и покровители, главная беда в другом – за сложное дело взялись неумехи. Университетское образование, красный диплом, аспирантура – это всё, конечно, хорошо, но к реальной экономике имеет довольно отдалённое отношение. А наука в ту пору оказалась то ли бессильна, то ли слишком управляема. Между тем, в пору, которую принято называть перестройкой, какие горячие дискуссии шли в прессе, какими идеями фонтанировали авторы… Впрочем, никто из власть предержащих их особо не слушал, там уже другие приоритеты появились.

В итоге к рычагам реформ прорвались предприимчивые «чикагские мальчики», которых мало волновали последствия, ибо план их базировался полностью на заёмных идеях. Сработала шоковая терапия в какой-нибудь Польше, значит и нам туда дорога. Так оно и шло, пока Россию не накрыл дефолт. Тут уж стало не до экспериментов, и пришлось поставить на «расстрельные» должности Евгения Примакова, Юрия Маслюкова и Виктора Геращенко. Тогда и стало ясно, что значат профессионалы в управлении экономикой. Те, кто способен отвечать за свои действия.

Но, как бы ни хотелось от души покопаться в прошлом, всё-таки больше волнует будущее. Нынешнему правительству досталось по полной программе: только его назначили, и тут на тебе, пандемия. От ковида выздоровели – началась СВО с санкционными и прочими последствиями. Не хочу, чтобы колонка моя превращалась в панегирик кабинету министров, но не выразить уважение не могу. Он на удивление не криклив – если не следить за информацией, может показаться, будто всё делается само собой, и приличные показатели ВВП при не самых благоприятных обстоятельствах – дело обычное. Вот уж не само собой, это точно. Просто в правительстве работают реалисты, во всяком случае на ключевых позициях.

Хотя, если посмотреть строго, в целом наша экономическая политика слегка напоминает лоскутное одеяло. Кажется, закономерно: каждый хозяйничает в своём «огороде», а как иначе? Ну, если действия согласованы, тогда отлично. Но как раз по этому поводу и есть некоторые сомнения, не поленюсь снова ими поделиться. Как, например, расценить несоответствие между задачами, объявленными президентом и премьер-министром, и тем курсом, которого придерживается финансовый блок? Дело даже не в прогнозах, которыми поделился мегарегулятор, ограничивший рост ВВП на этот год показателем в 0,5-1,5%. Суть – в логике его действий. А логика наглядна – сократить внутренний спрос и притормозить развитие, ибо экономика наша якобы перегрета. В чём перегрев? Мощности загружены процентов на 60, кадровый дефицит хоть и присутствует, но не критический. Кстати, разрешить его можно не только мигрантами, но и автоматизацией, организацией труда и тому подобными мерами. И так по всем аргументам регулятора – начинаешь разбираться поглубже, и они не выдерживают серьёзной критики.

Вот тут и видна разница между реальным подходом и умозрительным, если хотите, «книжным», из тех же заёмных источников. Почему он у нас возобладал, понять трудно. Но надо бы разобраться, кто всё-таки в доме хозяин и кто задаёт правила игры. Иначе ни о каком развитии и мечтать будет нельзя.

Угол зрения

А что значит создать новую экономическую модель? Опять рушить до основанья старую и затевать очередной эксперимент?

Наверное, никто этого не хочет, даже самые оголтелые радикалы. Да строго говоря, изобретать велосипед не требуется. Ничто не ново под Луной, и главные экономические законы не изменились со времён фараона Хеопса. Есть спрос, есть предложение – если они сбалансированы, хозяйство жизнеспособно. Деньги должны быть чем-то обеспечены: товаром, ресурсами, золотым запасом. С этой точки зрения, постиндустриальная цивилизация – просто другое название колониализма. Кто-то ведь должен «хозяев» кормить и обеспечивать одеждой, жильём и всякими гаджетами. От того, что производство выводится из одних стран в другие, в общемировом масштабе экономика не перестаёт быть индустриальной.

Что такие деиндустриализация, мы пережили на собственной шкуре – до сих пор пытаемся восстановить нормальное хозяйство, и не без успеха, хоть и с проблемами. Да что мы, после всех-то потрясений прошлого века… Посмотрите, как Дональд Трамп торопится вернуть в США производство – потому что без него страна чахнет и сходит с ума.

Так что, выходит, новая модель – всего лишь хорошо забытая старая? Ничуть не бывало. Нельзя в одну воду войти дважды. Зато можно взглянуть на отработанные и успешные модели под другим углом зрения. Простой пример – двухконтурная денежная система в СССР, когда потоки наличных и безналичных рубли почти не пересекались. Наличными деньгами пользовалось население, а безналичными вели между собой расчёты предприятия, и никак иначе. Единственный вариант «обналички» – снятие с безналичного счёта денег на зарплату, так что лишних рублей в оборот не поступало, а значит, не было и явной инфляции.

Понятно, что сегодня такая система не сработает – все мы уже привыкли платить за покупки «безналом», и никто в здравом уме от такой возможности не откажется. Но в научном сообществе созрел новый вариант двухконтурной системы, в основу которой заложен рубль, обеспеченный золотом и другими, так сказать, «безусловными» ценностями. Тоже, кстати сказать, не новость, на золотом обеспечении доллара была основана Бреттон-Вудская система, что сделало его мировой резервной валютой. В 1971-м Штаты от этой связки отказались – золота в Форт-Ноксе не хватало, так что, откровенно говоря, «зелёная бумажка» теперь ничем не обеспечена, кроме веры в могущество США. Однако пока альтернативы нет, а жёсткая привязка национальных валют к доллару уже создала множество проблем, с которыми мы столкнулись на своём опыте.

Пример с двухконтурной системой – лишь один из вариантов, хотя и принципиальный. В конечном счёте тревоги здравомыслящих экспертов упираются в последствия поспешной глобализации. Тот самый случай, когда попытки силком затянуть всех в общее счастье и навязать единые стандарты очередной раз терпят неудачу. Теперь вот расползаются по национальным квартирам – чтобы выжить.

Скептики любят позлорадствовать насчёт «своего пути» России, и напрасно. У каждой страны путь свой, что закономерно. Даже если нам очень нравится экономическое устройство или образ жизни в Китае или США, повторить их точь-в-точь не получится. Да и ни к чему. А вот собрать лучшие практики, выжать из них то, что нам полезно и логично – почему бы и нет? И добавить своего, собственного – а в нашей копилке много интересного. Вот тогда и получится та самая, подходящая именно для России модель. Глядишь, и настоящие хозяева станут не социальным феноменом, а массовым явлением – независимо от отношения к средствам производства.