Журналист, которому верят

Владимир СПЕКТОР (ЛНР – Германия)

Вышедший в середине 60-х годов фильм Сергея Герасимова «Журналист» не только стал одним из самых любимых кинохитов того времени, но и мощным подтверждением авторитетности и привлекательности журналистского труда. Можно сказать, это была блестящая пиар-акция, хотя работа журналиста в те годы и так была востребована и популярна, и не нуждалась в подобной поддержке. Конкурсы на профильные факультеты университетов зачастую приближались к сотне человек на место, а то и больше. Обаяние профессии, ее романтическая суть были непререкаемы.

А понятия продажности и ангажированности мастеров пера и микрофона казались настолько же далекими от действительности, как прошлое от будущего в фантастических романах. Сегодня это будущее наступило, и престиж журналистской профессии приблизился к уровню плинтуса, иногда опускаясь даже ниже. Журналистику всё чаще называют «пропагандистикой», а ее продажность — дело само собой разумеющееся. Уже многие коллеги стыдятся в приличной компании показать свой членский билет журналистского союза. Хотя безусловно, остались те, кто продолжают традиции честной и объективной работы, кто не предает и не покупается. Их немного. И среди них — журналист из Луганска Леонард Свидовсков (на фото обложки). Журналист, которому верят земляки. И не только. Мы знакомы с Леонардом с 1993 года, и уже тогда он выделялся среди коллег по новостному отделу городской телекомпании неравнодушием, честностью, стремлением «дойти до самой сути». Выделялся преданностью своему призванию, делу, друзьям. Такими он и остался. Надежным и не меняющим своих убеждений. Не зря сегодня он — главный худрук телерадиокомпании, наставник молодежи, преподаватель университета. И по-прежнему автор и ведущий своих телепрограмм, документальных фильмов. Журналист, которому доверяют. 

В лучшем городе хороших людей

В.Спектор: «Если б снова начать, я бы выбрал опять…» Кем мечтал стать юный житель Луганска, школьник, футболист, а потом студент пединститута, аспирант? Что удалось, а что еще в планах? 

Л.Свидовсков: Когда я был школьником — мне и мечтать ни о чем не надо было. Я был уверен, что живу в самой-самой-самой главной стране на свете. И в лучшем городе на Земле. И все вокруг — строилось, работало, «кипело». Еще в первом классе стал заниматься футболом. Сначала у Владислава Проданца. Затем — у Евгения Двуреченского. Был солистом известного на весь Союз вокального коллектива «Зернышко». Но потом пришлось сделать выбор: «Или петь — или в футбол играть». Футболом в то время жил весь Ворошиловград. Мальчишки со всего города приходили к месту сбора игроков «Зари», где они ожидали клубный автобус. Просто посмотреть на кумиров. Здесь можно было встретить артиста Михаила Голубовича. Поздороваться с ним за руку. А еще писателя Федора Вольного. Или поэта Степана Бугоркова. Истовыми болельщиками были герой Советского Союза Иван Малько и любимый многими поколениями луганчан учитель русского языка и литературы (и фронтовик) Алексей Ушаков. Девчонки плакали, когда он рассказывал о Лермонтове. Пушкина знал наизусть. «Евгения Онегина» мог продолжать с любой строчки. Но при этом — не пропускал ни одного матча «Зари». Даже дублирующего состава! А я — был в привилегированном положении. Видел и тренировки, и наставления тренера. 
Помню, перед матчем с московским «Динамо» Иожеф Сабо нервничал. Это был последний тур. Ноябрь. Целый день лил дождь. И для «Зари» матч ничего уже не решал. Но позиция тренера была непоколебима: «Команда на своем поле не имеет права проигрывать». Сыграли вничью, 0:0. И сегодня этот матч помню. Впервые увидел тогда Газзаева, Крамаренко, Гонтаря, Маховикова. Все они в сборной СССР играли. Но НАШИ — были не хуже. Наоборот, преимущество имели. И они — навсегда близкие и родные. Встречал на стадионе олимпийского чемпиона Анатолия Чуканова. Видел, как тренировалась Татьяна Скачко. Первая женщина в мире, которая прыгнула за семь метров. «Искра» и «Звезда» выигрывали европейские кубки обладателей кубков по волейболу среди мужских и женских команд. Штангист Георгий Дьяченко на соревнованиях в спортивном комплексе «Заря» рекорд Европы установил. Баскетбольный «Спартак» — обыгрывал одноклубников из Ленинграда на моих глазах. А их тренировал знаменитый на весь мир Владимир Кондрашин. Тот самый, который выиграл олимпийское золото в Мюнхене. Наши прыгуны Бубка и Брумель покоряли космические высоты. 

Сборная по спортивной гимнастике наполовину состояла из воспитанников Луганского спортинтерната. Абсолютные чемпионы мира Мисютин и Коробчинский тоже родом из Луганска. Я всем этим жил. И был счастлив, что ко всему этому сопричастен. К городу, к стране. К нашим людям. Мне вообще повезло. Чуть повзрослев — попробовал себя и в качестве гандбольного вратаря. Кстати, это гораздо труднее. Траектория мяча — не просчитывается. Неожиданно для себя стал победителем Всесоюзной студенческой спартакиады. Под руководством знаменитого Геннадия Максимова. Это уже была середина 80-х. 
Я, конечно, мало сыграл. Но в финале — выходил на семиметровые. Даже один отбил. Ну, как отбил... Прямо в голову попали. Так что медалью своей — горжусь. Не просто так досталась. Хотя футбол — все равно главенствовал. Три десятилетия играл за институтскую команду. С перерывами. То в «Артеке» работал, то в аспирантуре учился. Хотя и в это время играл. В чемпионате Крыма, потом в чемпионате Луганска и области. И даже в финальной «пульке» чемпионата СССР среди ДСО. Не менее трепетные воспоминания — о финальном матче турнира «Кожаный мяч». Его мы, правда, проиграли. Зато награждал нас Петр Буянов, капитан довоенного «Дзержинца». Грамота с его автографом — у меня до сих пор на почетном месте. Мы по-прежнему живем в самой-самой-самой стране. И в лучшем городе на Земле. И нам — все под силу. 
Луганск — это звёзды донецких степей, это — море шахтёрских огней, нет любимей его и родней… Луганск — это город надежды моей, плеск фонтанов, и шум тополей… Это — город хороших людей.

Известный журналист, сценарист, режиссер, ведущий, общественный деятель. Как удаётся всё это совмещать? Какие приоритеты наиболее важные? Что помогает всё успевать? Какие качества характера главные при преодолении жизненных преград? Что, кроме таланта, надо иметь, чтобы невзирая ни на что добиваться поставленной цели?

Никаких особых усилий не прикладываю. Всегда повторяю: «У нас — не работа. А стиль и смысл жизни!». Я просто живу всем этим. Городскими проблемами. Телерадиокомпанией. Журналистикой. Студентами. Футболом. Разговорами бабушек у подъездов. Между прочим — это важная и очень большая аудитория. Частенько летом, они засиживаются на своей лавочке допоздна. Только для того, чтобы первыми узнать новости «из первых уст». От меня. Разве можно таких благодарных зрителей игнорировать? Или того хуже — предать? У меня это в голове не укладывается. Иногда берусь за работу, которую кроме меня уже никто не сделает. К примеру, еще с начала 2000-х знал, что «поющая эскадрилья» из киноленты «В бой идут одни старики» целый год воевала у нас — в Старобельском районе. Точнее — там базировался Пятый авиационный полк, которым командовал не кто иной, как Василий Сталин. Сын «Вождя народов». Кстати, общесоюзная премьера картины проходила в здании луганского драматического театра. 
На премьере меня, конечно, не было. Вход был исключительно по пригласительным. Для партийного и комсомольского актива, для ветеранов войны и труда… Но случилось так, что в 2022-м году мы лежали в больнице, в одном отделении с Михаилом Голубовичем. Вот я и отважился расспросить его обо всех нюансах того уже отдаленного во времени события. Голубович все рассказал в красках. О Леониде Быкове. О фронтовике, бесстрашном разведчике Алексее Смирнове. В фильме — ему даже отчество не меняли. Для всех он так и остался — «Макарыч»! О молодом тогда актере Сергее Иванове. Кузнечике. И его прототипе. Михаил Васильевич рассказывал все артистично, ярко. И ты словно присутствовал на премьере. 

Вот идут последние кадры фильма. Сцена на могиле «под фанерной звездой». Песня «За того парня» в исполнении Льва Лещенко. А когда в зале включился свет — прямо с экрана на сцене появились капитан Титаренко, Макарыч и Кузнечик. Леонид Быков, Алексей Смирнов и Сергей Иванов. Практически — чудо! Вот тогда я и решил сделать телевизионную версию этой истории. Пришлось перечитать воспоминания ветеранов, мемуары Утесова. Именно он подарил эскадрилье самолет со скрипичным ключом. Надо было еще найти и пересмотреть «Голубой огонек» 1965-го года. Там впервые рассказали о подвиге летчика по прозвищу «Смуглянка». Который вступил в схватку с четырьмя истребителями Люфтваффе, сопровождавшими группу бомбардировщиков. Их цель была — госпитали Старобельского района. Случилось это в небе над селом Половинкино. Так появилась трилогия «Они сражались за Родину». Причем Родина в данном случае — и большая, и малая. Знаменитые на весь Советский Союз артисты Михаил Пуговкин, Владимир Этуш и Алексей Ванин воевали именно у нас. Под Ворошиловградом. Более того, Алексей Ванин в составе разведроты одним из первых вошел в освобожденный город 14 февраля 1943 года. Лучший комедийный актер Михаил Пуговкин защищал Ворошиловград в 1942-м, получил тяжелое ранение. А всеми любимый «Карабас-Барабас» — Владимир Этуш — служил военным переводчиком. Но если надо — и переправой командовал. И в атаку ходил. На мой взгляд — все это нужно знать. И помнить. 

Потихоньку забывается война. Их всё меньше, стариков-фронтовиков,
в чьих ушах по-прежнему слышна перекличка грозовых, стальных годов. 
Сын, конечно, не в ответе за отца, забывая тень войны или страны.
Как понять нам это время до конца, не избавившись от собственной вины?

И не искривить прямую речь…

Валентин Пикуль как-то написал: «Сколько величайших умов прошлого звали народы к миру, согласию и равенству. А истории плевать на эти призывы, она следует своим путем — разбоя, насилия и оглупления народов ложным чувством собственного превосходства». — В идеале культура, в том числе и журналистика, должна воспитывать любовь к Отечеству. Так ли всё в реальности? Почему рядом с патриотизмом проявляется уродливое отражение национализма и даже нацизма? 

Это очень сложный вопрос. И я пытаюсь на него ответить два десятка лет. Минимум. Для себя — все-таки несколько выводов сделал. Первое. Журналистика должна быть честной и объективной. Не конъюнктурной, не пропагандистской. Она не имеет права врать, кого-нибудь «обслуживать». Помогать — да! Говорить о проблемах — обязательно. Избегать казенщины и формализма. Но вот сегодня каждое управление завело «медиа-коммуникатора», который подает информацию в стиле матерого чиновника. А поставьте себя на место молодого журналиста, который только постигает профессию. Он ничего не выдумывает. Просто копирует текст релиза. И выдает в эфир. В результате, к примеру, получается: «Начали приступать к реализации программы реконструкции термоконтуров»… Почти дословная цитата. Уши вянут… Не проще ли сказать, что ремонтируют стены и крыши, пострадавшие от обстрелов домов? Недаром считается, что «медиа-коммуникации убивают журналистику». Кстати, весь чиновничий аппарат — это где-то 11 процентов от общего числа жителей. Отсюда — вопрос: «Почему нас в первую очередь должна интересовать точка зрения именно этих 11-ти процентов? И почему мы игнорируем чаяния 89-ти?» — Вот тут и работа для честных журналистов. И талантливых. Которым не будет потом стыдно за себя и свою профессию.

Еще немного о конъюнктуре и вранье. Почти четверть века нам рассказывали, что накануне референдума 1 декабря 1991-го года выстроился «живий ланцюг» («живая цепь») от Львова до Луганска. И что подавляющее число людей «проголосовало» за «незалежнисть». Но я же не слепой. И память у меня хорошая. Я лично этот «живий ланцюг» не заметил. Не было его! Вполне допускаю, что «кто-то, кое-где у нас порой» даже за руки взялся. И сфоткал себя втихаря. Но это не было массовым явлением! Более того. Никто из моего круга общения на этот референдум не ходил. Откуда же взялись «воля народа» и «многовековая борьба»? И вообще, кто видел или помнит сам бюллетень для голосования? На какой вопрос люди должны были ответить? А звучал он примерно так: «Подтверждаете ли Вы Акт о государственном суверенитете, провозглашенный 24 августа»? — Всего-то! А если сам «Акт» прочитать? Что же там такого? Оказывается: «Опираясь на Декларацию о государственном суверенитете от 16 июля 1990-го года»... — Очень хорошо. Находим «Декларацию». Она, кстати, в двух вариантах. На русском и украинском языках. И вот в ней «черным по белому» написано, что документ «должен стать основанием для подписания нового Союзного договора». На этом можно было бы и точку поставить. Но не все так просто! В 2006-м году, при подготовке проекта «Земля обетованная», посвященного 15-летию этого плебисцита, я решил посмотреть в областном архиве и на камеру снять результаты «народного волеизъявления». И каково же было мое удивление. Бюллетеней — нет! Только протоколы заседаний комиссий. Нет никакого подтверждения тех самых цифр, статистики, процентов. Но при этом — все бюллетени мартовского референдума о сохранении Советского Союза — целехоньки! Представляете, как нас жестоко обманули? Всё построено на обмане. И на такой лживой мифологии растет уже второе поколение. Оно не станет искать документы, подтверждения, акты-декларации. Даже читать не станет. Мозги перевернуты. Беда! Иначе — не скажешь! Но где же место журналистики? В первую очередь, обо всем этом рассказать. Доказательно. С фактами. Интересно. Это — в идеале. 

На практике — казенные фразы, цитаты из пресс-релизов. Плюсом — пафос. И целая куча умных слов. Помните Мюнхгаузена? Его бессмертное: «Самые большие глупости — совершаются с умным выражением лица!». Так и в жизни. За умными словами — пустота и обман. Интересная тема — день рождения Луганска. Он обычно отмечается во второе воскресенье сентября. Однако в Указе Екатерины Великой есть точная дата. 14 ноября! Это по старому стилю. То есть строительство Луганского литейного завода началось еще через 13 дней. А как быть с тем, что Свято-Петропавловский собор Луганска был заложен в 1761-м году? Получается, что День рождения Луганска перемещается во времени еще на 35 лет. А если дальше копнуть? Указы Императрицы Елизаветы Петровны. Основание Славяносербии. С огромной территорией. До города, названного ее, императорским именем: Елизаветограда. Или Кировограда до недавнего времени… Между прочим, прославленный фельдмаршал, Князь Смоленский, победитель «великой армии Бонапарта» Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов ко всем своим титулам неизменно добавлял — «полковник Луганского пикинерского полка». Кто в такие нюансы сегодня вникает? 
Или вот еще. О нынешнем Луганске. Много раз говорил молодым журналистам, что нет у нас Театральной площади. Само здание Русского драматического театра расположено на улице Коцюбинского. А перед ним — площадь имени Героев Великой Отечественной войны. Одна из крупнейших в Европе. Но мы сами ее делим на кусочки, лоскуты, огороды. «У Детского мира», «У домов со шпилем», «Театральную площадь», «Перед музеем». Зачем? Это же наше достояние. Площадь имени Героев Великой Отечественной войны. Кстати, молодым и пытливым журналистам (и большинству горожан) не мешало бы знать имя автора этого проекта. И почему площадь названа именно так. Я-то знаю… 

Для читателей, и не только луганчан, назовём имя знаменитого архитектора Александра Шеремета, который вложил много сил и таланта в послевоенное восстановление города. И название площади — не случайное. Здесь, на месте современного Пилона Славы, была братская могила солдат Красной Армии, погибших 14 февраля 1943 года при освобождении Луганска от фашистов. И потому это действительно — площадь Героев…

Вспоминаются забытые слова, проявляются надежды и улыбки.
Осень, словно новая глава, где краснеют розы, как ошибки.
Хочется найти, поднять, сберечь, избежать сомнений ненапрасных.
И не искривить прямую речь.

И Луганск нарисовать, как праздник.

Сбой в системе координат…

До и после… До 14-го года и после. До 22-го года и после… Как изменилось ВСЁ? Справедливо ли название «новые регионы»? Что радует сегодня? Что огорчает?

Я убедился в лживости «украинского проекта» после того, как 12 дней побыл на первом майдане. Это был 2004 год. Отправили нас туда через день после второго тура президентских выборов. Дали час на сборы. Сергей Тигипко прислал свой девятиместный самолет. Никогда таких больше не видел. Из Борисполя — в «Зоряный», где нас встретил Андрей Кузьменко. Тот самый рок-певец Кузьма. Очень простой в общении, дружелюбный, доверительный. Убежденный в том, что «майдан — это попытка переворота». Противозаконный и оплаченный. Своих убеждений Кузьма не поменял до последнего дня жизни. Там же я познакомился с Сергеем Лещенко. Он теперь один из «говорящих ртов» их власти. За деньги он согласен на все. Поздним вечером приехали в гостиницу. Первое, что услышали в свой адрес — «штрейхбрехеры». Ночью с оператором Димой Шестухиным пошли на майдан. На съемки. Увидели стоящие колонны автобусов. Решили поговорить с водителями. Оказалось, что они выехали из Львовской области за два дня до голосования. Сразу вопросы возникли. Откуда знали, что будут «манипуляции-фальсификации»? И кто весь этот вояж оплатил? То, что мы увидели, нас поразило. Толпы праздно шатающихся людей. И всего шесть(!!!) биотуалетов. Запах — специфический. 
Запомнился торжествующий ди-джей майдана и бывший комсорг университета Микола Томенко. А также мальчик-мажор, сын первого секретаря обкома КПУ и на тот момент «комендант майдана» — Юрко Луценко. Он появился в сопровождении верзил в камуфляже. Поинтересовался: «Что мы тут снимаем?». — И так запросто изъял у нас несколько дорогостоящих кассет. То есть эти «борцы за свободу» нас элементарно обокрали. В гостинице на нас смотрели недоверчиво: «Что-то вы на бандитов не очень похожи». — Оказывается, им внушили, что в Луганске и Донецке живут или пьяные бандиты, или бывшие зеки. 
Представляете? Позже Тигипко вернулся в Нацбанк, канал «1+1» возобновил вещание. А о нас — просто забыли. В положении «нелегалов» и в окружении ментальных врагов мы там пробыли до 5 декабря. И тогда понял — помирить нас не получится. Слишком разные. А русские для них всегда врагами будут. Но времени мы даром не теряли. Отсняли материалов на два фильма. Через год выпустили «Пора спросить». А двадцать лет спустя — вторую часть трилогии «Отторжение». К войне с Донбассом готовились давно. Вот простое перечисление воинских частей, которые заблаговременно убрали из Луганска и области:

• Два артиллерийских подразделения. 
• Танковые батальоны в Луганске и Алчевске. 
• Целый корпус — в Трехизбенке. 
• Две части ПВО. 
• Авиационный полк и Училище штурманов. 

Это был мощный узел обороны. К Луганску и подойти бы не решились. Но всего этого лишили в одночасье. На втором майдане я был четыре раза. После последней командировки в феврале 2014-го сказал: «Это добром не кончится!». Нам сотни раз кричали: «Чемодан-вокзал-Россия!». Докричались. Мы все свое вместе с вокзалом забрали — и в Россию пришли. А что касается того, какие мы «регионы» — ответ простой. От «Слова о полку Игореве». От фельдмаршала Кутузова. От Даля. От Живого русского языка. Посмотрите на Памятник борцам революции в центре Луганска. На нем — орден боевого Красного знамени. Которым наш город награжден одним из первых. Сто лет назад. И на этом ордене — четко написано: РСФСР. Оригинал в музее истории города хранится. Ну, и последнее. Совсем недавно меня поправили. Профессор, академик, декан факультета журналистики МГУ Елена Вартанова. Она сказала: «Скорее, не “исторические регионы”, а исконные!». — Трудно не согласиться. Хотя бы потому, что песня «С чего начинается Родина» — тоже от Луганчанина. Михаила Матусовского. 

 Здесь друзья и враги — не чужие, мои, да и я для них кое-что значу.
Здесь и память моя — на любви и крови, надо мной то хохочет, то плачет…
О Луганске своем говорю — и всегда, как о близком, родном человеке.
Есть на свете Париж. Есть еще города… Но Луганск в моем сердце навеки.

Как изменились отношения между людьми, бывшими друзьями и даже родственниками?

Я не вправе кого-либо осуждать. Каждый сделал свой выбор. Захотелось жить в «украинском счастье» — будьте добры! Учите «мову». Меняйте веру. Как у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке»: «Поезжайте в Киев!». Ну, или еще куда. Бросили пожилых родителей — тоже ваше право. Они-то вас простят. А на угрызения совести — можно не обращать внимания. Но не говорите, что «мы, мол, люди мирные, оружие в руки не брали». — Целое десятилетие вы оплачивали убийства. Сначала полтора, а потом 1,7 процента из вашей зарплаты — узаконенный налог на украинскую армию. Гривночку — с пополнения телефона. Процентик — с обналички в банкомате. А кто избирал лицемерных и кровожадных президентов? С другой планеты, что ли, избиратели прилетали? Ах, вы ошиблись. Бывает. Только несите за это ответственность. И не жалуйтесь, что вас и ваших детей на убой ведут. 

Сбой в системе координат. Видишь — нормою стало предательство.
И не климат в том виноват, и не личные обстоятельства.
Просто пала горизонталь, заменив содержание формою,
где, устав от закалки, сталь, утвердила предательство нормою…

Помню, как наш директор программ Марианна Пономарева раздавала сотрудникам пакетики крупы и сахара. Подсолнечное масло разливала. Консервы делила. По банке ставриды и тушенки. Это на месяц... Тех, кто приспосабливался, старался понравиться, материальные блага искал и покровителей — своими коллегами не считаю. Знакомцы. Какие они мне коллеги? Настоящий журналист — это звание. Которое сначала нужно заслужить. А потом каждый день отстаивать. Они с этим — не справились… 

Я, к сожаленью, видел это…

«Я, к сожаленью, видел это — плевок ракетный, роковой… И стало окаянным лето, а тень войны над головой накрыла сумраком смертельным любви погасшие зрачки, где отразился понедельник началом траурной строки». Это — о том, как 2 июня 2014 года самолет ракетами обстрелял мирный город. Без объявления войны. Просто по скверу, по людям, по зданию администрации. Что вспоминается сейчас?

В день авиационного удара по Луганску погиб мой товарищ. Учились в институте, в футбол играли. Это Саша Гизай. Известный поисковик, педагог, очень хороший человек. Каждый год он вместе с учениками выезжал на раскопки. Благодаря ему столько неизвестных солдат обрели имя. Но киевской власти такие люди не нужны. Это она направила против него ракетные снаряды. Не сам лётчик, который на гашетку нажал. Не командир полка, который дал разрешение «на взлёт». А именно государство, которое решило бомбить Луганск. Как нас убивали? Могу привести для примера только один день. 17 июля 2014 года. Тогда обстреляли переход от квартала Солнечный к Восточному рынку. Прицельно. Прямо по людям. Другой снаряд прилетел на остановку посёлка Юбилейный, когда там было многолюдно. Никто не выжил. Обстреляли интернат для пожилых людей. Прямой наводкой. Седьмую школу разрушили. Именно в тот момент, когда люди из подвалов стали выходить. 
Никогда не забуду страшную похоронную процессию осенью 2014-го. Когда хоронили людей под номерами. Полуразложившихся. Хоронили тех, за кем родственники не обратились. Это были мирные люди. Август и сентябрь 2014 года были жаркими. А электричества не было. Невозможно даже представить эту процессию. Тягость её. Страшный запах. И номера… В полной блокаде без света и без воды, под постоянными обстрелами луганчане были 53 дня. Когда нас убивали, весь мир молчал. И никому до нас не было дела. Но мы выстояли. Не потеряли человеческий облик. Никогда не желали и не желаем, чтобы кто-либо испытал то, что пережили мы.

Всё это нужно пережить, перетерпеть и переждать.
Суровой оказалась нить и толстой — общая тетрадь
судьбы, которая и шьёт, и пишет — только наугад.
Я понимаю — всё пройдёт. Но дни — летят, летят, летят… 

Почему человечество не прислушивается к добрым советам, не вчитывается в мудрые книги, не следует христианской морали, в конце концов. Ведь Слово, которое было в начале, учило добру и милосердию. Где оно?

Отвечу вопросом на вопрос. А что у нас — много истинно верующих людей? Приведу один пример. Довоенный. Привезли в Луганск «Плащаницу Богородицы». Тысячи людей собрались у Храма. И услышал я такой разговор. Женщины в очереди между собой переговаривались. Одна говорит, что хочет попросить здоровья и счастливой жизни для своих детей. Другая — чтобы дети университет успешно закончили. А третья — достатка. И «чтобы сын в этом году машину купил». Что сказать? Не будет Богородица помогать покупать машину. Но пришли-то к Ней именно за этим… Не для того, чтобы покаяться. Попросить помощи пройти испытания. Не для утешения. А именно за автомобилем. И уж коль мы о «Слове». Читаем Евангелие, вспоминаем вечное: «Брось деньги на дорогу. И иди за мной!». — Все ли способны так поступить? Единицы! И вокруг — вечные искушения и испытания. Мы не в силах их отвергнуть и самостоятельно пройти. Даже несмотря на то, что не даются испытания больше, чем человек может вынести. И это тоже зафиксировано в «Книге книг». Но кто ее читает? Отсюда, кстати, многие наши беды. 

Почему телевидение игнорирует литературу и литераторов, мало говорит о книжных новинках, не пропагандирует чтение? Или это не так? Как оцениваете нынешнее состояние «важнейшего из современных искусств»?

Мы не игнорируем. Луганское телевидение регулярно представляет наших литераторов. Возможно, не так часто. Будем думать… Вообще после таких потрясений обязательно должен быть всплеск литературного творчества. Так было после Отечественной войны 1812-года. Расцвел «Золотой век». Через сто лет, после Первой мировой, революции и гражданской войны — пришло время «Века серебряного». И снова проходит сто лет. Мы переживаем очередное потрясение. Но… Для того, чтобы появились новые «Золотой» и «Серебряный» века должен пройти период осмысления. Наша «Белая гвардия», — видимо, еще в черновиках. С другой стороны. А где во время Великой Отечественной были Константин Симонов, Александр Фадеев, Александр Твардовский, Илья Эренбург, Сергей Михалков, Виктор Некрасов, Михаил Матусовский? Множество других литераторов? Воевали, работали журналистами. В армейских изданиях. Что-то я прилива писательских сил в современную военную журналистику не ощутил пока. Или нынешние мастера пера не стали еще Симоновыми и Михалковыми, Ольгой Берггольц... Хотя и блокада была. Впрочем, скорее всего, молодые журналисты и не слыхали ни о Берггольц, ни о Друниной… Влияние безвременья сказывается до сих пор. Между прочим, в нашей литературе до сих пор нет своего Василия Теркина. И на счет драматургии. Где наш Антоша Рыбкин? Или Аркадий Дзюбин и Саша с Уралмаша. 
В кино есть «Солнцепек». Который луганчанами воспринимается как «лайт-версия» того, что мы пережили. Есть «2022». Именно художественный фильм о том, как студент журфака отправился в зону боевых действий, под Мариуполь. Тоже облегченный для восприятия вариант. По анализу врагов выделены три фильма, которые считаются «очень вредными»:

• На первом месте «Позывной “Пассажир”». 
• На втором — мой документальный очерк «Агония». 
• И на третьем — «Резервисты». 

Но этого очень мало, чтобы побеждать в идеологической войне. Значит, должны появиться новые авторы, новые произведения. И мы будем рады о них рассказать. 

«Заря» — ты гордость луганской земли…

Музыка: Родион Дерий, слова: Владимир Спектор

Футбол — это тоже искусство, не менее важное, чем кино или ТВ. Это отражение жизни. А «Заря» Луганск — это смысл футбола для болельщиков великой команды. Не зря есть такие строки: «Заря» — ты гордость луганской земли! «Заря» — твой свет и вблизи, и вдали! «Заря» — победных голов слышен звон. «Заря» — для нас ты всегда чемпион»!

Да, футбол — это огромная часть жизни. Если только не сама жизнь. И главное место в ней для нас — «Заря». Наша, луганская команда. Всего одиннадцать клубов становились чемпионами СССР. И среди них «Заря». Мне еще и четырех лет не было, когда меня впервые привели на футбол. Я тогда совсем ничего не понимал. Но атмосфера «Авангарда» казалась сказкой. Люди-единомышленники — рядом, плечом к плечу. Переживают. Кричат. И ты растворяешься в этом людском море. В едином организме. Становишься его составной частью. 
Сам поход на футбол — это священнодействие. Сборы. Уже с переживанием. Просмотр турнирной таблицы. Последние игры соперников. Состав. Все по полочкам в голове разложено. Выход из дома — за час до игры. До трамвайной линии — нужно пройти десятка два домов. Из каждого двора — к тем, кто отправлялся на стадион — выходили соседи. С добрыми пожеланиями. Нам — удачи. А «Заре» — победы. Но чаще всего на матч мы добирались пешком. За остановку до стадиона движение перекрыто. Тебя подхватывает людское море. Ты — даже не идешь. Тебя несет. Проносишься мимо громадной очереди за семечками. Мимо живой стены возле касс. Не останавливаешься! Потому что ты — счастливый обладатель абонемента на весь сезон. 
Центральный сектор! Его, между прочим, необходимо было заказывать и выкупать — еще в феврале. И за 20 минут до начала матча ты уже на трибуне. В это время на поле появлялась «Заря». И все. Ты заколдован. На ближайшие два часа. «Зари» — не может существовать без ее болельщиков. Это будет просто набор «исполнителей». И не может быть Луганска без «Зари». Без этой непередаваемой атмосферы «Авангарда». Общих вздохов. И выдохов. У нас — самое прекрасное имя. Такого больше ни у кого нет. И не придумают! Вот, говорят, что красиво звучит «Фиорентина». Но в переводе — просто «Фиалка». Лучше, конечно, чем конструкция для выработки энергии механическим способом. Или географического названия. Или профессии. «Заря» — это явление. Природное, футбольное, людское. Я верю, что «Заря» обязательно взойдет! И обязательно в Луганске. Всё остальное — не считается. Мы все верим.

Марш футбольный — со всех сторон. Ветер первенства — ветер весенний.
Растворяюсь в тебе, стадион, сорок тысяч во мне твоих мнений.
Пас, обводка и снова пас. Вот удачи анфас и профиль.
Стадиона неистовый глас — эхо греческой философии.
Свист, как птица, летит в облака над победой и над пораженьем.
А в ушах — от свистка до свистка — ветер первенства, ветер весенний!

И еще несколько слов о маршах и вальсах. В один из тех страшных дней, когда уже не было ни света, ни воды, я шел через сквер имени Молодой Гвардии. Людей на улицах не было. И в этот момент в сквере заиграл городской оркестр. Люди по одному, по двое начали стекаться к эстраде. Это была иллюзия мирной жизни. Это пронзало до слёз. И рождало уверенность: «Всё будет хорошо. Справедливость победит». 

***

Справедливость побеждает не всегда. Но в критические моменты истории именно справедливость определяет дальнейший ход развития человечества. И потому уверенность в благополучном, мирном будущем ощущается в делах и мыслях горожан, звучит в голосах ведущих луганского телевидения. А для них ориентир — художественный руководитель Леонард Свидовсков. Журналист, которому верят.