Настоящий Ленин: Классовая ненависть, предательство Отечества и разжигание Гражданской войны

Поэтический певец революции Владимир Маяковский как-то написал об Ульянове-Ленине:

Коммунизма призрак по Европе рыскал, уходил и вновь маячил в отдаленьи… По всему поэтому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин.

У поэта получилось не сильно складно. «По всему поэтому» стихотворно коряво и ничего не объясняет. В России поэты были значительно лучше, но коммунистам достался именно этот. Партия была довольна. Правда, сам поэт, ненамного переживший Ильича, застрелился в только-только начавшем обретать свои сталинские черты социалистическом раю. Но мы не о поэте, а о вожде, «пролетариатоводце».

Либерализм и социализм – антагонисты или братья?

Факт остаётся фактом. Симбирский мальчик вырос. Призраки коммунизма оказались ему психологически близки. И он проникся марксистскими идеями столь глубоко и результативно, что «говоря Ленин, надо подразумевать – призраки», а «говоря призраки – подразумевать Ленина». Коммунизм и Ульянов (Ленин) обрели друг друга и стали настоящими близнецами-братьями. А долго «рыскавший и маячивший в отдаленьи» западный коммунизм был притащен в Россию. И, как ядовитый борщевик, эпидемически распространился на русской почве. 

Девиантность революции, отклонение от нормы

Фото: www.globallookpress.com

Конечно, в России начала XX столетия было довольно много всевозможных марксистов, социалистов и прочих девиантных полуинтеллигентских разночинцев. В отличие от своих старших оппозиционных собратьев либералов, марксисты были более последовательным революционным отклонением от человеческой нормы. Менее последовательные в процессе делания революции периодически отвлекались от главной цели на размышления, чего им больше хочется – «конституции» или «севрюжинки».

Либералам после Февраля не хватило революционной ненормальности. Свергнув Царя и получив «конституцию», они в дальнейшем не ставили целей дальше продолжения поглощения «севрюжины». Девиантность марксистов не могла удовлетвориться ни «конституцией», ни «севрюжиной», их интересовал «мировой пожар», в котором даже Россия играла роль только подходящего расходного материала для европейской Гражданской войны.

Почему я называю революционеров девиантами, людьми с нравственными отклонениями в поведении? Прежде всего, потому что революционерам свойственно аномичное, беззаконное, ненормальное поведение в отношении общества. Революция – это радикальное беззаконие, сознательный разрыв цивилизационных и этических связей с обществом. Нигилистическое отрицание всех традиционных устоев общества, стремление к их насильственной утилизации. Революционный Октябрь стал преступным стремлением разрушить не столько власть (это сделал Февраль), сколько разрушить уже само русское общество, которое гипертрофированно воспринималось как варварское «тёмное царство» и реакционное «исчадие ада».

Фото: www.globallookpress.com

Революция и предлагаемые марксизмом социальные потрясения реально угрожали социальному и физическому выживанию русского человека. Предлагаемые коммунистами решения социальных конфликтов были социальной патологией.

«Всё плохо» и «будет ещё хуже»: Пропаганда революции

В свою очередь, естественное поведение для любой здоровой личности, связанное с христианскими заповедями, коммунистами отрицалось как отжившее и враждебное. Вера становилась гонима, семью пытались разрушить, частную собственность и её наследование отменить. Отрицались даже такие базовые, свойственные любому гражданину чувства, как любовь к Родине, защита Отечества во время войны. 

Любой последовательный марксист – национальный предатель

Ульянов (Ленин) был глубоко верующий марксист. Тексты Маркса были для него альфой и омегой. Он жил по этим «заповедям» сам и предполагал заставить по ним жить весь остальной мир.

Руководствуясь утверждением Маркса, что «рабочие не имеют отечества» и своими личными ощущениями, Ленин радикально отвергал Россию как своё Отечество. Российскую Империю он ненавидел всей своей революционной душой.

Марксисты обычно спорят с этим утверждением и пытаются убедить нас, что Ленин боролся не с Россией, а с Самодержавием. Но во время Первой мировой войны, войны, потребовавшей, как никакая другая, напряжения от нации всех своих сил, речь шла уже об обороне своего Отечества, о его национальном выживании. Если же мы с этим не согласны и считаем, что борьба с властью разрешает политическим силам выступать на стороне противников своего Отечества в войнах, то тогда какие претензии к власовцам и любым другим коллаборационистам и предателям? Любой предатель может прикрыть тогда свою подлость тем, что заявит о своей оппозиционности власти и тем объяснит переход на сторону противника.

Либо тогда надо утверждать, что только коммунистам можно было желать поражения своему Отечеству, а всяким курбским, мазепам, власовцам и прочим предателям этого делать нельзя.

Такие двойные нравственные стандарты не должны прокатывать, а позиция ленинской партии и самого Ульянова (Ленина) должна быть признана ровно таким же предательством Родины ради захвата власти, как и все другие подлые случаи предательства в русской истории.

В. Ленин. Фото: www.globallookpress.com

Теория национального предательства

Стремление к власти, к установлению режима партийной диктатуры давно связывалось у революционеров с большой всеевропейской войной. Сам Ульянов (Ленин) ещё в январе 1913 года в письме к Максиму Горькому мечтательно размышляет: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой». (ПСС. Т. 48. С. 155). 

С самого начала мировой войны Ульянов (Ленин) прямо формулирует задачу для социал-демократии: «беспощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом…» и утверждает как политическую аксиому, что для него «наименьшим злом было бы поражение царской монархии и её войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России и разжигающих национальную вражду для усиления гнёта великорусов над другими национальностями и для укрепления реакционного и варварского правительства царской монархии» (С. 6. Задача революционной борьбы социал-демократии в Европейской войне. Т. 26. Написано в августе 1914 года).

Можно ли, начав с классовой ненависти, построить общество всеобщего благоденствия?

Здесь мы видим свойственный марксизму совершенно определённый классовый расизм, разделяющий народы на «угнетателей» и на «угнетённых». Для марксистов и Ленина есть не только классы «угнетателей» и «угнетённых», но и целые народы классово неправильные и враждебные их борьбе. При этом русских Ленин разделяет ещё и внутри самой нации на «угнетённых» украинцев (белорусов ещё не успели тогда изобрести) и на «угнетающих» великороссов. То есть великороссы для Ильича это двойное исчадие ада, и классовое, и национальное. Именно поэтому особой задачей он видит борьбу «с царской монархией и великорусским, панславистским шовинизмом» (С. 6–7).

Наряду с установкой на поражение для своего Отечества он призывал ещё и к смене государственного строя на республиканский, а также стремился объединить все отдельные государства «Европы в республиканские Соединённые Штаты Европы» (С. 6).

Ленин был поначалу этакий европоцентрист. А объединённая Европа, Соединённые Штаты Европы планировались после свержения монархий русской, немецкой и австрийской. Интересно, что английская монархия Лениным если и упоминается, то лишь за компанию.

Очень активные левые, продвигая всевозможные проекты «Советского Союза 2.0» всё время преподносят нам Ленина как национального государственного деятеля, этакого «продолжателя» Рюриковичей и Романовых. Но, читая тексты самого большевистского идеолога, понимаешь, что он последовательно выступал за утилизацию русского государственного суверенитета и за глобалистский проект Соединённых Штатов Европы. А как мы потом увидим в дальнейшем из его текстов, и за Соединённые Штаты мира.

Фото: www.globallookpress.com

Собственно, и сам СССР организовывался как база для МССР. Как говорил в своём докладе на I Съезде Советов СССР верный ленинец Сталин,

Союз Советских Социалистических Республик, прообраз грядущей Мировой Советской Социалистической Республики

(Об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Доклад 30 декабря 1922 г.).

Так что в любом случае Россию как национальное государство изначально не предполагалось оставлять в живых, а, напротив, всячески бороться с «великодержавным великорусским шовинизмом». Великорусским шовинизмом на партийном языке, собственно, и называлась защита Отечества. Ленинский коммунизм был направлен против русского государства и против русского господства, которое не было угнетением. Большевистский проект был интернационально-глобалистским, а русские силы в нём неэкономно тратились на не национальные задачи.

Особая не любовь именно к Русскому миру, к русской Монархии

Ленин, как и литературный герой Достоевского (Смердяков), не любил Россию по-особенному, идейно и лично. Все монархии были плохими, но для Ульянова (Ленина) русская была «особенно варварская», «особенно подлая», дикая и «самая реакционная», а великороссы были по-особенному «откровенные рабы», «холуи», «хамы», вызывающие «законное чувство негодования, презрения и омерзения».

Советская борьба с «великорусским шовинизмом». Часть 1

Русофобские и расистские взгляды Маркса и Энгельса воспитали в Ленине стойкое неприятие Российской Империи, Русского мира и русских как его национальной основы.

Во время Мировой войны Ленин упрекал французских и бельгийских социалистов, что «они превосходно разоблачают германский империализм, но, к сожалению, поразительно слепы относительно английского, французского и особенно варварского русского империализма!» (С. 8. Европейская война и международный социализм. Т. 26. Написано в конце августа – сентябре 1914 г.)

Фото: www.globallookpress.com

Он не устаёт ненавидеть «особенно подлый и варварский русский царизм (более всех реакционен)… Русские социал-демократы были правы, говоря, что для них меньшее зло – поражение царизма, что их непосредственный враг – больше всего великорусский шовинизм». (С. 10).

Вопреки реальным историческим данным, Ульянов (Ленин) прямо обвиняет Россию в том, что именно она напала на Германию:

…буржуазия на свои миллиарды давно уже нанимала и готовила к нападению на Германию войска русского царизма, самой реакционной и варварской монархии Европы… «передовые», «демократические» нации помогают дикому царизму ещё более душить Польшу, Украину

(С. 16. Война и российская социал-демократия).

Какую «Украину» Россия «душила»? В некоторых местах Ленин уточняет и говорит о занятии русскими войсками Галиции…

Прямо Суворов (Резун), только времён Первой мировой войны.

Предательский курс ленинских социал-демократов оправдывается крайней демонизацией России, расчеловечиванием русской власти. Стремление к поражению своего Отечества объясняется наличием в России «самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии». (С. 21. Война и российская социал-демократия. Напечатано 1 ноября 1914 г. в газете «Социал-демократ» №33).

Здесь интересно, что у России колоний как таковых практически не было, в отличие от Великобритании. Но Англию с её величайшей колониальной державой Ленин, как правило, обходит молчанием.

Большевистский «мир» – это всеевропейская гражданская война

Фото: www.globallookpress.com

Нам очень часто проповедуют о том, что Ленин выступал во время войны за мир. Но это абсолютная неправда. Он выступал за продолжение мировой войны в форме гражданской войны, причём, как мы увидим далее, в рамках всей Европы.

Ульянов (Ленин) фальшиво заявлял, что «рабочие считают преступлением стрелять друг в друга» (С. 232. Речь на интернациональном митинге в Берне. «Berner Tagwacht» № 33, 9 февраля 1916 г. Т. 27).

Советская борьба с «великорусским шовинизмом». Часть 2

Абсолютно аморальное двурушничество. Стрелять в рабочего преступление, а стрелять не в рабочего – это классовый долг. Когда большевики заставили рабочих во время Гражданской войны стрелять в своих братьев, в том числе и в своих же товарищей рабочих, это вовсе не подавалось как преступление.

Исходя из этого убийство во время мировой войны для коммунистов – зло, а убийство по классовым соображениям – это подвиг. Абсолютно иезуитская аморальность, оправдывающая любые средства некими «светлыми» целями. Почему убийство исходя их империалистических устремлений – это преступление, а из классовых – геройство и классовый долг?

О войне Ленин писал:

Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!

(С. 41. Положение и задачи социалистического интернационала. «Социал-Демократ» № 33, 1 ноября 1914 г.).

Это не была только его личная позиция. От имени ЦК РСДРП заявлялось о том, что превращение «современной империалистской войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны» (С. 22. Война и российская социал-демократия. Т. 26).

Вполне отдавая себе отчёт в том, что такая позиция во время войны будет воспринята как национал-предательская, Ленин предпринял усилия публично объяснить свою позицию. Например, в статье «О национальной гордости великороссов» он говорит о том, что их коммунистическая любовь к Родине носит классовый характер, и продолжал обвинять Россию в том, что её «справедливо называют «тюрьмой народов». Ульянов (Ленин) полностью подписался под словами Чернышевского о русских: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу – все рабы», утверждая, что «откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах» (С. 108. Т. 26).

В. Ленин. Фото: www.globallookpress.com

Попутно он назвал всякого русского, воюющего за своё Отечество, также рабом и сказал, что этот раб «есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам» (С. 108. Т. 26).

Советская борьба с «великодержавным шовинизмом». Часть 3

Ульянов (Ленин) настаивает, что «нельзя великороссам «защищать отечество», иначе как желая поражения во всякой войне царизму» (С. 108–109), потому что, мол, царизм великороссов «деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует» и приучает «к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами».

Опять появляется угнетение мифической Украины, и Ленин «требует освобождения страны от насилия великороссов над другими народами» («О национальной гордости великороссов», «Социал-Демократ» № 35, 12 декабря 1914 г.).

Ульянов (Ленин) нигде не называет никаких конкретных цифр угнетения, ни экономических, ни каких-либо других. Потому что в реальности их не было никаких. Создание русскими государства Российская Империя не является само по себе угнетением Украины или какой-либо другой национальной общности.

Ни одна нация в России не находилась на положении негритянских рабов, никого не скальпировали и не загоняли в резервации, как индейцев, и никого не грабили, как в британской Индии или как в колониальной Африке. Ни один народ в составе России не был истреблён. И всё равно Россия в глазах марксистского фанатика самая худшая, самая отвратительная страна, которую надо разрушить. Всё это из области психической патологии, неадекватной русофобской ненависти, а не из мира реальности.

Ту же ненависть Ленин проговаривает и в статье «О поражении своего правительства в Империалистической войне», где уже говорит не просто о политической позиции, не только о желании, но впрямую о необходимости на деле содействовать «такому поражению» (С. 287), то есть помогать врагам Отечества.

Фото: www.globallookpress.com

Интересно, что Ленин в 1915 году считал, что Россия «самая отсталая страна, в которой социалистическая революция непосредственно невозможна» (С. 288. «Социал-Демократ» № 43, 26 июля 1915 г.). И что поражение России сможет содействовать социалистической революции в какой-то другой европейской стране.

В самой тактике стремления к поражению России он видел дело, содействующее революции. Он был уверен в необходимости «в лице своей партии выступить с революционной тактикой, которая абсолютно невозможна без «содействия поражению» своего правительства, но которая одна только ведёт к европейской революции» (С. 291. Т. 26).

Интернационалистская банда социал-демократов решила провести всеевропейскую Гражданскую войну и, экспроприировав весь мир, создать Мировую социалистическую республику.

Не менее откровенно он высказывался и в работе «Социализм и война»: «Мы вполне признаём законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн» (С. 311. ПСС. Т. 26).

Интересно, что Ульянов (Ленин) был даже радикальнее Маркса и Энгельса, всегда ставивших либо против России, либо на Германию в войнах, начиная с Крымской и кончая русско-турецкой 1877–1878 гг. Если Германия не участвовала в военном столкновении, основатели марксизма были всегда против России. Если же Германия участвовала в войне, то оставались на стороне Германии. Энгельс в 1891 году даже заявлял, что в случае войны России и Франции с Германией, коммунисты должны встать на сторону Германии и защищать свою страну. Это всё прикрывалось фальшивым размышлением о прогрессивных и реакционных войнах. На деле марксисты разделяли сами нации на «прогрессивные» (революционные) и «реакционные» (контрреволюционные). Русские, или великороссы, разделённые с малороссами, по терминологии Ленина, были самыми худшими из возможных «угнетающих» и «реакционных» наций по марксистской русофобской шкале. При такой постановке вопроса поистине ошеломляющая ненависть Ленина к России и великороссам вполне понятна. Понятно и русофобское отношение к русским в СССР, где главной задачей партии на протяжении многих лет была борьба с «великорусским шовинизмом», на деле приводившая к геноциду и стратоциду по национальному и классовому признаку.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Фото: www.globallookpress.com

Коммунисты превратили империалистическую войну в братоубийственную ради укрепления своей классово-партийной власти. Без всякого зазрения совести эксплуатируя в ещё более рабовладельческих формах непролетарские классы России.

Лев Троцкий: Революция как война, на которой все средства хороши и террор особенно

Ленинские призывы к миру всегда были абсолютно фальшивы. Он писал: «Марксизм не пацифизм. Бороться за скорейшее прекращение войны необходимо. Но только при призыве к революционной борьбе требование «мира» получает пролетарский смысл. Без ряда революций так называемый демократический мир есть мещанская утопия» (С. 341). После прекращения мировой войны он призывал к дальнейшему пролитию крови в «ряде революций» и последующей гражданской братоубийственной войне. «Миротворчество» Ленина было страшнее и кровавее иного милитаризма.

Соединённые Штаты мира и «восстание в тылу» германских милитаристов

К 1915 году Ульянов (Ленин) уже считает идею Соединённых Штатов Европы тормозом и организацией «реакции для задержки более быстрого развития Америки. Те времена, когда дело демократии и дело социализма было связано только с Европой, прошли безвозвратно. Соединённые Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, – пока полная победа коммунизма не приведёт к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического государства» (С. 354. О лозунге Соединённых Штатов Европы. «Социал-Демократ» № 44, 23 августа 1915 г. ПСС. Т. 26). 

США для Ленина уже более прогрессивная страна, и ставку на СШЕ он уже не готов делать. Ему подавай только Соединённые Штаты мира.

Интересно, что во время отступления русских войск летом-осенью 1915 года у Ленина, по всей видимости, родился своеобразный план о том, как будет происходить перерастание войны мировой в гражданскую. Ему, как и германским генералам, показалось, что Россию можно вывести из войны, нанеся ей военное поражение. Он написал очень интересную для нас статью «Поражение России и революционный кризис» (сентябрь 1915).

В. Ленин. Фото: www.globallookpress.com

«Уроки войны, – утверждал Ульянов (Ленин), – заставляют даже наших противников признавать на деле как позицию «пораженчества», так и необходимость выдвигать… лозунг «восстания в тылу» германских милитаристов, т.е. лозунг гражданской войны… Поражение России оказалось наименьшим злом» и не могло «не толкнуть мысль к идее о единственном спасении народов, к идее о «восстании в тылу» германской армии, т.е. к идее о гражданской войне во всех воюющих странах».

Похоже, что пораженческая тактика Ленина и идея «восстания в тылу» германских империалистов была для него дополнительной возможностью поднять гражданскую войну не только в России, но и во всей Европе.

Жизнь идёт, – писал Ленин, –  через поражение России к революции в ней, а через эту революцию, в связи с ней, к гражданской войне в Европе

(С. 30. Поражение России и революционный кризис. Написано в сентябре, позднее 5 (18), 1915 г. Т. 27).

Ленинские выводы следующие: надо содействовать победе Германии над Россией. Германия разобьёт Россию и оккупирует её. В оккупированной России произойдёт революция («восстание в тылу» Германии), и та перекинется на всю Европу и приведёт ко всеевропейской гражданской войне. Действительно, организаторы «мирового пожара» нисколько не беспокоились о судьбе России и считали её лишь человеческой щепой для раздувания всеевропейской гражданской войны.

Но 25 августа 1915 года Государь Николай II сам встал во главе Императорской русской армии и сумел со своими помощниками выправить положение на фронтах, и ленинская задумка тогда не осуществилась.

Самоопределение наций, вплоть до отделения, с дальнейшей насильственной концентрацией

Фото: www.globallookpress.com

Ленин и партия во время войны выступали за последовательное право нациям самоопределяться, вплоть до отделения. Но эта идея поддерживалась большевиками только в отношении к национальным государствам, к историческим империям. После же падения монархий самоопределившиеся нации не собирались оставлять свободными. Их предполагалось концентрировать в социалистическую федерацию. В отношении несоциалистических государств поддерживалась идея самоопределения, в отношении же социалистической федерации предлагалась противоположная идея – демократический централизм.

Маркс, – писал Ульянов (Ленин) – рассматривал отделение угнетённой нации как шаг к федерации и, следовательно, не к дроблению, а к концентрации и политической, и экономической, но к концентрации на базе демократизма… только оно отвечало интернационализму, только оно отстаивало концентрацию не по-империалистически

(С. 64. Революционный пролетариат и право наций на самоопределение. ПСС. Т. 27).

Самоопределение наций, демократический централизм в социалистическом мировом государстве – для большевиков всё это были лишь этапы в их коммунистическом пути. На самом деле должны были умереть не только монархии и империи, но и все нации, все классы и все национальные государства. Да и социалистические федерации должны были умереть тоже, но чуть позже.

К самоубийству призывались не только все народы, «угнетаемые» и «угнетающие», но и все классы, «эксплуатирующие» и «эксплуатируемые». Все одинаково предполагались к уничтожению наступлением коммунизма, только в процессе убийства одни должны были быть использованы против других.

Фото: www.globallookpress.com

Коммунисты считали, что весь социальный мир должен превратиться в единообразную коммунистическую массу, внерелигиозную, вненациональную, внегосударственную, без собственности, без наследования. В таком марксистском адском растворе должно было умереть всё исторически живое.

Почему Ленин торопился убить Русское государство

Марксисты настаивают, что солидарность пролетариата «угнетённой» нации возможна с пролетариатом «угнетающей» нации, а также и пролетариатов разных государств.

Но тогда возможны солидарности и для других социальных групп разных наций в государстве. Такое единство мы видим в историях разных народов. А если такая солидарность возможна, то ещё более естественна солидарность и наций в целом. И всех национальностей отдельно. Это лишь вопрос нравственного воспитания и политической пропаганды.

Именно национальная солидарность и формирует патриотизм и самоотречение во время воинских испытаний. Установки же Ленина и марксистов-ленинцев абсолютно предательские.

Пока эти идейные установки марксизма-ленинизма официально не отвергнуты как национал-предательские самими коммунистами, мы вправе считать любых коммунистов, почитающих Маркса и Ленина своими учителями, – идейно и потенциально нестойкими русскими патриотами. Людьми, которые в случае войны несоциалистической России с другим государством могут вступить на ленинский путь принципиального пораженчества и содействовать, как и Ульянов (Ленин), военному врагу нашего Отечества.