Чернокнижник Петра Великого

Александр РАЛОТ

История нашей с вами Родины знавала времена, когда из многострадальной, раздираемой многочисленными войнами Европы тамошний люд бежал именно в Россию.

Искал и находил на огромных просторах место, где можно было уберечься от кровавых бурь «просвещённого мира».

***

Вот и потомки древнего шотландского рода Брюсов — глава семейства Яков и его сын Вильям — вместе с домочадцами перебрались к нам, спасаясь от ужасов Гражданской войны, бушевавшей на Британском острове. Обосновались в Москве на Кукуе, в Немецкой слободе.

[Согласно указу царя Михаил Фёдорович Романова  — все не принявшие православную веру иностранцы были обязаны жить исключительно в этом специально отведённом месте. Населяли слободу немцы, голландцы, англичане и шотландцы, занимаясь различными ремёслами, торговлей или состоя на военной службе.]

Были приняты на военную службу и оба Брюса. Отец отправился командовать псковским полком, дослужится до чина генерал-майора, вышел в отставку и тихо скончался в 1680 году. Его сыну Вильяму повезло меньше. Брюс-младший сложил голову в одном из азовских походов. Тем не менее он всё же успел «пустить корни» на новой Родине. 11 мая 1669 года у него родился сын — Джеймс Дэниэл или по-русски просто Яков. Ставший сподвижником царя-реформатора и по совместительству «чернокнижником и колдуном». Говорил на русском языке как на родном, с малых лет был крещён в православие. (А как же иначе, если его матерью была женщина православного вероисповедания — Анастасия Михайловна Долгорукова)

***

Полковник Брюс полагал, что наследник просто обязан пойти по его стопам и стать кадровым военным, поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, записал отрока в «потешный полк», создаваемый для развлечения юного царевича Петра. Отец оказался прав. Служба в этом удивительном «полку» и близость к будущему самодержцу Российскому на многие годы предопределила жизнь Якова.

***

Через некоторое время юный Брюс, получив чин прапорщика, отправился, как некогда его отец, в очередной Азовский поход. Более того, тогдашний фаворит царевны Софьи князь Голицын лично вручил ему первую награду «За усердную службу!»

***

В то время Яков и понятия не имел о сложных политических интригах, происходящих близ царского трона.

***

«Приказываю тебе без всякого промедления и поспешая привести под стены Троице-Сергиевой лавры “потешный полк” и явится туда же лично. Пётр». — Офицер ещё раз внимательно перечитал записку, доставленную доверенным человеком, припомнил, что именно там молодой царь укрывается от людей своей старшей сестры, и без всякого колебания привёл «полки нового строя» на помощь будущему императору. Царевич поступок оценил. Якова запомнил. И вскорости Брюс оказался в числе приближённых молодого монарха.

А.Кившенко, «Военные игры потешных войск Петра I под с. Кожухово». 1882 г.

***

Царь-реформатор остро нуждался образованных подданных, способных понять и воплотить в жизнь его замыслы. Таковых в стране было немного, разве что выходцы из Кукуйской Немецкой слободы. Вот за них и держался Пётр Алексеевич, считал их своей надёжной опорой.

1697 год

Уезжая с «Великим посольством» Пётр Якова с собой не взял, однако, намереваясь посетить Великобританию, понял, что русский шотландец в этих местах ему крайне не обходим. И в Россию с соответствующим приказом отбыл гонец. Спеша на зов самодержца, Яков Брюс по дороге заехал ненадолго в Амстердам, где умудрился в местном университете защитить магистерскую диссертацию по теме «Теория движения планет»!

***

— Ты же многие европейские языки понимаешь?! — обнимая Брюса, поинтересовался царь.
— Ну как вам сказать, кое-что… — начал отнекиваться только что приехавший Яков.
— Будешь при мне главным толмачом. Здешним я не доверяю. Проходимцы они и плуты превеликие. Переговоры вместе с тобой вести станем. Людей знающих для работы в Россию приглашать. Таковые нам сейчас ох как нужны. Да что я тебе говорю, сам всё знаешь. Понимаю, нагрузка на твои широкие плечи упадёт немалая, но ты сдюжишь! Потому как по-иному никак!
— Ваше Высочество, у меня сейчас иная забота имеется. Государственной важности, — Брюс развернул перед царём большой лист бумаги, — карту я составляю наиподробнейшую. Труд этот будет называться «Карта земель от Москвы аж до самого Каспийского моря и Малой Азии», да к тому же ещё на прохождение ускоренных курсов обучения у лучших местных профессоров записался. Налегаю на математику да на организацию артиллерийского дела…

Карта Брюса-Менгдена, печатный (первый) вариант Яна Тессинга, 1699 г.

— Одобряю, — оборвал его Пётр, — это крайне важно и нужно. Вскорости станем биться в схватке ожесточённой с войском Швейским за выход к Балтике. И тебе, — при этих словах царь подвёл Якова к окну и отдёрнул занавеску, — предстоит создать и возглавить мою новую артиллерию! И задача оной — превзойти шведскую! По всем показателям!

[Забегая вперёд замечу, что во время Полтавской баталии Яков Брюс командовал всей русской артиллерией. Результат слаженной и очень эффективной работы команды наших бомбардиров, как говорится, прекрасно известен всем!]

— И не смей говорить мне, что не сможешь! В тебя сам государь верит. Это есть — главное! И не смей меня разочаровать... даже в малом. А сейчас ступай спать! Ибо завтра будем встречаться с самим Исааком Ньютоном. Будешь при мне и офицером, сведущим во всех делах воинских, и дипломатом, и учёным, и юристом. Закупка приборов, для России нужных, также на тебе! Смотри, не забудь ничего, ибо во второй раз в этакую даль ехать для казны накладно!

***

И Яков указания самодержца исполнял со всей присущей ему педантичностью. Сразу по возвращении на Родину он со всей своей шотландской педантичностью бросился создавать математическую, а заодно и навигационную школу. В только что построенной Сухаревой башне создал первую в нашей стране и совершеннейшую для своего времени астрономическую обсерваторию.

Сухаревская башня и площадь. Картина К.-Ф. П. Бодри, 1846 г.

Параллельно с этим по ночам стал переводить на русский язык иностранные научные трактаты. Лично преподнёс царю собственный перевод нашумевшей в Европе книги астронома Гюйгенса «Космотеорос».
— Желаю, чтобы ты не мешкая отредактировал все мои глобусы! Негоже правителю Руси пользоваться вертящимся шариком со множеством белых пятен на нём! — при этих словах Пётр Первый взял со стола подарок голландских негоциантов и всучил его Брюсу, — и книги географические так же надобно тебе заново перечитать и правки последних лет туда внести. Сколь новых открытий в мире сделано, а в сих фолиантах всё по старинке — земля наша плоская, словно блин, и держится на трёх слонах, а те стоят на спине кита! И никто из этих писак не задумался, а чем сии живые гиганты питаются и кто и как их сменяет, когда те в немощные года вступают!
Беседа затянулась надолго. Наконец царь поднялся с кресла и решил лично проводить своего любимца до кареты. Прощаясь, притянул того к себе и зашептал на ухо:
— А ещё надобно церковный календарь как следует перетряхнуть. Внести в него все даты церковных праздников с учётом последних астрономических открытий. Добавить туда же даты солнечных и лунных затмений на многие годы вперёд, дабы людишки наши сих природных явлений более не страшились и зазря поклонами земными лоб не расшибали до крови.

Брюсов календарь — гравюра на меди, 1720 г.

[Не могу не заметить, что астрономическо-математическим «Брюсовским календарём» в России пользовались до конца девятнадцатого века. Он переиздавался бесчисленное количество раз и пользовался «бешеной» популярностью! Одним словом — Яков создал бестселлер позапрошлого века!]

1702 год

Жители патриархальной Москвы шушукались меж собой:
— В этой чёртовой Сухаревой башне, вот те крест, собирается самое настоящее тайное общество.

— Злыдни именуют себя на иностранный манир «Нептуново общество». Приходят к полуночи, да и пялются на небеса в большую иностранную дудку.
— А руководит всеми этими нехристями самолично глава Немецкой слободы Франц Лефорт!
— И этот наш как бы русский православный Яков Брюс тоже там отирается, глаголит, что окромя чистой науки да какой-то строномии они там ни-ни. Мол, никакой чёрной магии.
— Врёт, поди. С него станется.
— А ещё глашатаи на всех площадях давеча кричали, что в ентой башне открывается какая-то Навигацкая школа, этим же антихристом Брюсом возглавляемая. Будут, значится, отроков наших чему-то заграничному учить, кого за государевый счёт, а какой сынок из богатеев, того, значится, токмо за собственный кошт зачислять велено!
— Страшно дело, говорю я вам. Разнести бы эту башню-дылду до самого основания пока беда не пришла.
— Ага, как же, снесёшь! Сам царь-батюшка за её и всех иностранцев горой стоит. Ты только об ентом подумал, а для тебя в пыточном приказе уже железяки калёные да дыбы готовят. Помучают маленько, и на плаху, чтобы, значится, другим неповадно было.
— Смеритесь, братцы, да обходите десятой стороной дылду эту треклятую. Авось и пронесёт нелёгкая!
— Ох, попадись мне чернокнижник в тёмном углу, уж я ему тады покажу строномию да навигацию. Век не забудет.
Опасения горожан были не беспочвенны, ибо опыты учёного частенько заканчивались этакими «спецэффектами». Видя это, набожные горожане крестились и старались как можно скорее убраться от башни, куда глаза глядят.

Гравюра 1710-х гг.

[Поэтому иль по какой другой причине, но крепко-накрепко приклеилась к Якову слава «чернокнижника и слуги диавола». Да так, что пережила она самого учёного и дошла до нас, правда, уже в виде городской легенды!]

***

Конечно, Брюс обо всём этом знал, но и только. Ему было недосуг заботиться о собственной репутации. Он спешил модернизировать всю артиллерию. Дело в том, что в каждом полку части пушек назывались по-разному. Он унифицировал все названия, калибры и регламенты. Видя неоспоримые успехи в этом деле, Пётр поручил своему любимцу руководить ни много ни мало… всеми крепостями России, их обустройством и содержанием в надлежащем виде! Но и этого царю показалось мало, через некоторое время на плечи Брюса возложили ещё и общее руководство всей(!) промышленностью империи, всей торговлей, типографиями, а заодно и… монетным двором! А коль так, то Яков автоматически стал исполнителем Петровской денежной реформы.

***

Сдаётся мне, что если государь не знал, кому из своих верноподданных можно доверить то или иное сложное дело, то просто брал и поручал его… сенатору Брюсу, прекрасно понимая, что этот человек ночами спать не будет, но государево задание исполнит чётко и в срок!

1718 год

Пётр Первый послал на начавшийся Аландский конгресс — двух своих верных переговорщиков: — Андрея Остермана и Якова Брюса. Русско-шведскую войну, продолжавшуюся почти два десятилетия, надо было заканчивать. Противоположная сторона любой ценой пыталась свести к минимуму свои потери от этой крайне неудачной для неё баталии. Наш дуэт выбрал тактику — «доброго и злого следователя». На каждом заседании Остерман предлагал шведам один вариант за вариантом, делал вид, что готов рассматривать и компромиссные предложения, но через некоторое время в диалог вступал Брюс и раз за разом вколачивал слово «нет!» на двух языках сразу.
Таким образом им почти удалось достичь удобных для нашей страны условий, но шведский король Карл XII срочно прислал гонца с требованием от всех договорённостей отказаться и ничего с русскими не подписывать. Недолго думая, Брюс вернулся к своим любимым пушкам, которые и напомнили скандинавам, кто в этой войне настоящий победитель, а кто — проигравший.
После гибели Карл от шальной пули во время Норвежского похода шведы согласились на второй раунд переговоров.

***

Три года спустя русский тандем заключил знаменитый Ништадский мир, окончательно закрепивший за Россией все приобретённые территории и, главное(!), обеспечивающий ей беспрепятственный выход в Балтийское море.  Самодержец не остался в долгу. За одержанную дипломатическую победу Яков Брюс был возведён в графское достоинство, а также получил в своё пользование пятьсот дворов в Козельском уезде и ещё подмосковную усадьбу Глинки.

***

— Царь-батюшка помереть изволили! Насовсем, навсегда, — рыдая, молвил один из слуг сенатора, — ой, что теперича начнётся. Вам велено срочно во дворец явиться да принять участие… — Однако Брюс его уже не слушал. Он стремглав бросился вниз по лестнице, на ходу прикидывая, как побыстрее и кому подать прошение о своей полной отставке со всех занимаемых постов разом!

***

Вдова Петра императрица Екатерина Первая, учредив новый орден святого Александра Невского, про верного Якова не забыла и наградила его этой высшей наградой в числе первых, надеясь, что таким образом вернёт его к активной работе на благо государства. Но нет. Быть подле царской персоны учёный более не желал, и в июне 1726 года подал официальное прошение об отставке. Отавной генерал-фельдмаршал перебрался на постоянное место жительства в подаренные прежним правителем Глинки и стал всё время посвящать исключительно любимой науке.

1728 год

Так уж вышло, что в этот год скончалась жена Якова эстонская немка Маргарита Цеге фон Мантейфель, крещённая — Марфа Андреевна. Две их дочери покинули этот мир ещё в раннем возрасте. Брюс остался один. А по Москве поползли слухи:
— По ночам в сторону Глинок к Брюсу прилетает огненный дракон.
— А ещё летом, в жарком июле, этот «чернокнижник» взял да и заморозил пруд в парке, и всё лишь для того, чтобы его гости смогли вдоволь накататься на голландских коньках.
— Этот колдун умеет делать мужиков-слуг из железа (ничего не напоминает?!), а баб... из цветов! Ей-богу, своими глазами видали!
— И когда захочет, прилетает в свою Сухареву башню на железном чудище, огнём пышущем.
— И государыня об этом безобразии знает и велит ему летать на этаком монстре исключительно по ночам, дабы люд православный не пужать до смерти!

***

Как и ранее, состарившийся Брюс на эти россказни не реагировал. У него появилось новое увлечение — медицина. В своём имении он оборудовал современный (по меркам того времени) медицинский кабинет и бесплатно лечил всех окрестных селян.

30 апреля 1735 года

В этот день русский иностранец Яков Вилимович Брюс скончался. Непонятно почему его, православного, похоронили в лютеранской церкви Святого Михаила на Кукуе в Немецкой слободе. В городе в его кончину верить отказывались. В очередной раз утверждали:
— «Чернокнижнику» в Москве всё надоело и он, соорудив летающий корабль, «смылся на ём куды глаза глядят».
— И вообще, он давным-давно открыл секрет оживления мертвецов и ещё в добавок к этому владеет рецептом вечной жизни.
— Вот увидите, погуляет маленько по заграницам да и прилетит к нам на Русь, молодой и стремительный.
— А куды же он сядет? Его любимая Сухаревская башенка-то, ту-ту. Нетути! Как и обещали, разнесли по камешку змеиное гнездо!

***

В завещании учёного было сказано, что все свои научные приборы и коллекции надобно передать в целости и сохранности в Академию наук, а графский титул и имения — даровать племяннику Александру Брюсу, сыну старшего брата Романа.

Наше время

Иду по улице Неждановой (бывший Брюсовский переулок), останавливаю стайку молодых москвичей, указываю на вывеску строящегося «Брюсов-центра», интересуюсь, знают ли они кто такой Яков Брюс? Все дружно пожимают плечами и, обогнув меня, спешат дальше. Увы, не помнят они о человеке, столь много сделавшем для нашей страны и для науки, а жаль. Наверное, потому, что в школе им учителя о нём ничего не рассказывали.

Клубный дом Brusov, Брюсов переулок, 2. (Название улице возвращено в 1994 г.)