Европу ждёт банкротство, Германию и Францию — смена власти

Из краха правительства Мишеля Барнье во Франции следует извлечь два главных урока.

На фото (слева направо): премьер-министр Франции Мишель Барнье и президент Франции Эммануэль Макрон. (Фото: AP Photo/Michel Euler, Pool/TASS)

Анатоль Ливен

Первый: разговоры о том, что Европа массово перевооружится и вместо США станет основным покровителем Украины, сохраняя при этом существующий уровень здравоохранения и социального обеспечения, — это идиотизм. Денег просто нет.

Второй урок заключается в том, что попытка «основных» государственных учреждений исключить популистские партии из органов власти в долгосрочной перспективе обречена на провал, а в краткосрочной — прокладывает путь к повторному политическому кризису и все более серьезному параличу правительства.

Центральную роль в ЕС, европейской экономике, обороне и надежде на стратегическую автономию играют две страны: Франция и Германия. С разрывом в месяц правительства обеих потерпели крах в результате попыток сократить растущий бюджетный дефицит.

В обоих случаях финансовые проблемы резко усугубились сочетанием экономической стагнации и давления на социальные бюджеты из-за новых расходов на перевооружение и поддержку Украины.

В обоих случаях финансовый кризис способствовал распаду основных политических партий, которые сменяли друг друга у власти на протяжении поколений — явление, которое можно наблюдать по всей Европе (и в США, поскольку Трамп представляет собой бунт против республиканского истеблишмента). Этот распад усугубляет растущая критика диктата ЕС и НАТО, которая распространилась по обширным территориям Европы.

На президентских выборах во Франции в 2017-м и в 2022-м Эммануэль Макрон победил «Национальный фронт» (теперь «Национальное объединение») Марин Ле Пен, по сути объединив вокруг себя остатки всех центристских партий. Но проблема с такими большими коалициями центра в том, что у оппозиции не остается выбора, куда двигаться — только к крайним правым или к крайним левым.

В случае Франции экономическая стагнация и сопротивление свободному рынку и мерам жесткой экономии Макрона в июне этого года привели к сокрушительному поражению его блока на выборах в Европейский парламент. Затем Макрон назначил внеочередные выборы во французский парламент в надежде, что страх перед Ле Пен и радикальными левыми заставит французских избирателей поддержать его.

Но в итоге Ле Пен получила большинство голосов, и, хотя по предвыборным соглашениям с левыми блок Макрона получил много мест, их сильно превосходят числом депутаты справа и слева.

Затем Макрон бросил своих левых союзников и заключил соглашение, по которому Ле Пен должна была поддержать центристско-консервативное правительство Мишеля Барнье в обмен на уступки по иммиграционной политике и другим вопросам.

Но, как ни странно, при этом продолжались «судебные разбирательства» против «Национального объединения», с судебным преследованием Ле Пен за то, что она якобы направляла деньги из парламентских фондов ЕС на поддержку депутатов своей партии. Это больше похоже на техническую деталь или мелкий грешок, учитывая то, что мы знаем о прошлом поведении парламентариев ЕС, — но если бы Ле Пен признали виновной, ей было бы запрещено баллотироваться на пост президента в 2027 году.

Конечно, это дало Ле Пен достаточно мотивации для свержения правительства Барнье в надежде, что оно свергнет и Макрона, тем самым приводя к досрочным президентским выборам; и когда бюджет жесткой экономии Барнье (продвинутый указом против парламентской оппозиции) разозлил левых, Ле Пен не упустила этот шанс.

Если учесть череду недавних поражений Макрона (и то, что гораздо более великий де Голль покинул свой пост в 1969 г. после гораздо меньшего поражения), для Макрона имело бы смысл уйти в отставку.

Это, скорее всего, привело бы к «Национальному объединению» у руля; но, опять же, это с такой же вероятностью может произойти, если президентские выборы состоятся по графику, в 2027 году.

Немецкая политика в некоторых отношениях идет по пути Франции, отставая на несколько лет. Еще недавно можно было бы сказать, что это отставание на поколение, но европейские политические изменения явно набирают темп. После всеобщих выборов 2021 г. снижение поддержки Социал-демократической партии и рост правопопулистской «Альтернативы для Германии» (АдГ) и левопопулистского «Союза Сары Вагенкнехт» (BSW) вынудили социал-демократов вступить в непростую коалицию с двумя идеологически противоположными партнерами — либералами и зелеными.

По мере ухудшения экономического положения Германии обострялись внутренние конфликты в связи с бюджетом, пока в конце концов коалиция не распалась. Опросы общественного мнения показывают, что центристский консервативный Христианско-демократический союз придет первым на выборах в феврале, но ему будет далеко до абсолютного большинства.

Результатом станет большая коалиция с социал-демократами, но если и она не достигнет абсолютного большинства, а либералы не смогут преодолеть пятипроцентный барьер для попадания в немецкий парламент, то (если сохранится намерение исключить АдГ и BSW) придется включить зеленых.

Это не только обеспечит такие же слабые места и внутренние разногласия, какие были в последней коалиции. Также, если экономические проблемы Германии не решатся, а популярность партий в коалиции упадет, АдГ и BSW будут единственным вариантом, к которому могут обратиться недовольные избиратели. Поскольку это партии более новые, они пока не так популярны, как их французские эквиваленты. АдГ еще предстоит многое сделать из того, что Ле Пен инициировала в «Национальном фронте» — в плане очистки партии от наиболее радикальных элементов.

И, конечно, у немцев есть исторический страх перед праворадикалами. Тем не менее, есть веские основания полагать, что будущая траектория Германии будет напоминать французскую.

Между тем, европейские внешнеполитические и силовые структуры в основном пишут и делают заявления так, как будто ничего этого не происходит; как будто, на самом деле, их назначили на постоянной основе сами Людовик XIV и Фридрих II, наделив неограниченным правом облагать подданных налогами и призывать на военную службу.

​​Так, на этой неделе в статье для Foreign Affairs Эли Тененбаум из Французского института международных отношений вместе со своим коллегой заявляет, что в ответ на избрание Трампа и для того, чтобы заблокировать невыгодное для Украины мирное соглашение и «навязать свои условия», Европа должна «проложить себе путь к столу переговоров».

Её коалиционные силы в составе «не менее четырех-пяти многонациональных бригад» должны быть развернуты на востоке Украины в качестве гарантии против дальнейшей российской агрессии. Европейские боевые воздушные патрули могут быть развернуты «пока конфликт еще идет». И «если Россия останется непреклонной, Европа должна будет взять на себя основную долю финансовой помощи для поддержки Украины в затяжном конфликте».

Откуда взять деньги и общественную поддержку на такую программу — не написано.

Не знаю, как уместно и цензурно ответить на эти мечты на французском, но Кремль может напомнить старую русскую поговорку: «Да, конечно — когда рак на горе свистнет».

Автор: Анатоль Ливен — Anatol Lieven — старший научный сотрудник по России и Европе Института ответственного управления государством (Quincy Institute for Responsible Statecraft). Ранее был профессором Джорджтаунского университета в Катаре и факультета военных исследований Лондонского Королевского колледжа. Член ученого совета дискуссионного клуба «Валдай», член консультативного комитета департамента Южной Азии британского Министерства иностранных дел и по делам Содружества. С 2000 по 2007 год работал в аналитических центрах в Вашингтоне.

Оригинал

Перевод Анны Полуниной