Как коммунисты стрижа на ежа поменяли

5 октября 1952 года открылся XIX съезд ВКП(б). На этом съезде партия большевиков была переименована в КПСС.
XIX стал первым послевоенным (с 1939 года) съездом партии. С формальной стороны переименование было связано с тем, что, дескать, двойное обозначение партии «коммунистическая»-«большевистская» исторически сложилось вследствие фракционной борьбы с меньшевиками и ставило перед собой цель отделиться от них. Но так как существование меньшевистской партии в стране советов уже давным-давно стало преданьем старины глубокой (ещё бы, только бы попробовала!), двойное обозначение правящей партии потеряло какой бы то ни было смысл. Теперь достаточно было того, что понятие «коммунистическая» наиболее точно выражало содержание и направление деятельности партии. Само идеологическое обоснование переименования было, конечно, насквозь лицемерно, так как все партии, кроме большевистской, были запрещены и преследуемы начиная ещё с 1918 года. Не говоря о том, что в ВКП(б) партия была переименована из РКП(б) в далеком 1922 году, в эпоху, когда ни о каких меньшевиках и о ком бы то ни было уже не могло быть и речи.

На том же съезде происходили и другие маневры и пертурбации то ли загадочного, то ли бессмысленного и чисто формального характера. Так, узкое политбюро зачем-то было преобразовано в более многочисленный Президиум ЦК, однако и в нём сразу выделилось Бюро Президиума, состоявшее всего из нескольких человек (практически в том же количественном составе, что и прежнее узкое политбюро!). Для всех так и осталось тайной, откуда взялся список кандидатов в новый орган.

В своих воспоминаниях Никита Хрущёв отмечал, что для «старожилов» ЦК они стали неожиданностью: когда Сталин неожиданно зачитал список, они так и не поняли, кто ему рекомендовал некоторые попавшие в него кандидатуры.

Впрочем, удивление Никиты Сергеевича было скорее всего притворным: к тому времени верхушка партии уже давно должна была привыкнуть, что Сталин решал всё абсолютно самостийно. «ЦК не принимал никакого участия в коллективном руководстве делами СССР, всё решалось единолично Сталиным, помимо ЦК. Политбюро ЦК подписывало спускаемые ему документы, причем Сталин часто даже не спрашивал мнения его членов, а просто принимал решение и указывал опубликовать его», — так впоследствии оправдывался в своих воспоминаниях Хрущев.

Очевидно, переименование партии было инспирировано и осуществлено по прямому указанию Сталина. На кой ляд оно ему понадобилось, осталось неизвестным. Есть даже версия, что у т. Сталина была некая страсть к возвращению большого Имперского стиля — как это было, например, в 1946 году, когда он переименовал Совет народных комиссаров в Совет министров, или возвратил армии погоны вместо невразумительных и не сразу заметных петличек в 1942 году. Впрочем, кто его, Сталина, знает? Возможно, даже новое название эстетически казалось ему более монументальным. Недаром рассказывают, что некогда грузинский уголовник на вопрос своей матери о месте и характере своей работы, ответил, что теперь он вроде царя.

Илья Рябцев