Александр Трепалов. Первый начальник МУРа

Игорь ФУНТ:

Средь несчётной почты, получаемой Лениным, наличествовали сонмы писем с предложениями бесповоротно покончить с таким злом, укоренившимся при царизме, как нецензурная брань. Наиболее виртуозными в этом нехитром ремесле извека были извозчики. Не наделённые благовоспитанностью. Посему прежде всего именно с ними решено провести беседу. 

Надежд, конечно, было с гулькин нос: «О русский глупый наш народ…» — как изрекал Пушкин. Но тем не менее — в корреспонденциях граждане прямо призывали «дать правительственное указание объявить всеобщую борьбу со сквернословием!» 
Владимир Ильич передал поручение управделами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевичу — с требованием твёрдо взяться за наступление на «матерное» лихо. 
Бонч-Бруевич, тщательно прикинув «за» и «против», адресовался с данной просьбой к недавно назначенному руководителю МУРа А. М. Трепалову. Возложив на него лично и на аппарат УГРО проведение митинга со сквернословами в столице.
С возницами у Треплова были своеобычные отношения: «творческие». Некоторые из них тайно числились информаторами. Многих шеф милиции прекрасно знал, со многими ладил. И когда на Трубную площадь организованно съехались легковые и ломовые возчики, бывший матрос вышел к ним с короткой, но выразительной речью. 
Где прозвучали горячие прочувствованные фразы:
— В буре и пламени мировых событий в сознание трудящихся масс крепко внедряется новый коммунистический порядок. Меж тем среди вас ещё имеется немало паршивцев, которые по-прежнему, как при старом режиме, разъезжая по улицам Москвы, на глазах у всех жестоко обращаются с лошадьми, бьют их. И выражаются такими матерными выражениями, что уши вянут не только у граждан, но и у лошадей. Эти выражения слышны за версту вперёд и до третьего этажа вверх… Стыдно, товарищи, за вас, стыдно… Пролетарий в своей борьбе беспощаден, он вместе с тем непоколебим и силён. Решительным манером будет бороться с вредными привычками минувшего. Ни одного матерного кивка даже по адресу наших злейших врагов! Прошу вас, товарищи, как социалистических тружеников, везде выражаться словами, записанными в русской грамматике.
— Я неучёный. И не помню, что в русской грамматике нарисовано, — раздалось из толпы. — А коняга к моему вяканью ужо привык. 
Александр Максимович на секунду задумался и, пронзив взглядом разношёрстный мужицкий сход, бросил:
— А вы, товарищи, пробовали по-хорошему калякать с лошадкой? Нет? Тогда с чего вы взяли, что она больше любит матерщину? Она овёс уважает, а не ругань и кнут. Нельзя грязными словами пачкать улицы советской столицы. Надо освободиться от нецензурщины, как от облупившейся штукатурки. А насчёт грамотности отвечаю категорическим путём, — что Советская власть грамоте обучит всех до единого!
По итогу дано предписание «крутить» матерщинников — и составлять на них административные протоколы. 
— За сквернословие будем штрафовать, а то и лишать права заниматься извозом, — закончил пылкую речь Трепалов перед почёсывающими бороды мужичками. 
Хотя забот у него было выше крыши — не до извозчиков, честно говоря.

В соответствии с постановлением коллегии НКВД от 5 октября 1918 г. в составе органов милиции повсеместно создаются подразделения уголовного розыска. В ноябре образуется Московское управление. В истории МУРа настаёт новый период передового «умного» советского дознания. 
[В отличие от заскорузлых «топтунов» и стукачей-сексотов имперского сыска. Несомненно, и там были профи высшей пробы. Тот же Путилин чего стоил. Или малоизвестный широкой публике, но необычайно крутой сыщик Яковлев.]
Тогда за УГРО числились два дряхленьких легковых автомобиля. Изо дня в день перманентно проводящих в ремонте. В штате также состояла пара импозантных рафинированных кучеров. Один из них персонально закреплён за шефом. Посему нередко можно было наблюдать любопытную картину «маслом». 
Ранним утром со двора Гнездиковки (до 1928 г. МУР базировался там) по-ковбойски да с развороту вылетает пролётка. На козлах — возчик старой царской закваски. Белые перчатки, атласная поддёвка. В усах, как у солидных швейцаров в незабвенном мамонтовском «Метрополе». Превращённом к тому времени во Второй Дом Советов. (Первым Домом Советов стала гостиница «Националь».) Зычным голосом дико орущий на прохожих: «Б-береги-и-и-ись!!!» 
На заднем сиденье экипажа — в бескозырке с развевающимися по ветру ленточками; посеревшем от вихрей, штормов и бурь бушлате — тридцатилетний рослый энергичный матрос. Это Александр Максимович Трепалов спешит на происшествие. Подгоняя водилу выкриком: «Скорее, скорее, милейший!» 
В свою очередь, простые опера подрывались на трамвае. Либо тривиально бежали что есть мочи, щёлкая каблуками по мостовым и тротуарам. 
Трепалов, резвый на «соображалку», быстро нашёл выход из сего транспортного коллапса со средствами доставки. 
С согласия гражданского комиссара Москвы извозные частники обложены трудовой революционной повинностью. Отчего во дворе Большого Гнездиковского, 3, по утрам собиралось до тридцати водил-доброхотов. Как и во все «таксистские» времена желающих остаться на хорошем счету у «вашвысокоблагородия»: всякие в жизни бывают непредвиденные обстоятельства у «непростых» людей, общающихся с населением, да за наличный расчёт. Городская элита, так сказать. Богема. Как упомянутые швейцары либо официанты с оркестрантами: в любую горькую годину жившие сносно.
Эти же доброхоты впоследствии становились ценными информаторами. Сливающими сотрудникам УГРО интереснейшие слухи, домыслы-шепотки. Использующиеся в дальнейшем в изобличении преступных элементов. 
А криминальный поток происшествий увеличивался с каждым днём неимоверно. И мобильность, и осведомлённость требовались операм катастрофически. 
Вообще в конце 1918 — начале 1919 гг. в стране кратно умножились налёты и грабежи, в особенности на госучреждения. Банки, кассы, почтовые узлы. 
Так, в результате вооружённого налёта на бухгалтерию завода «Богатырь» захвачено 6 млн. руб. ассигнациями. Нападение на контору «Главсахар» дало злоумышленникам 2 млн. руб. Жёстким ограблениям подвергнуты Москворецкий райсовет, типография знаменитого книгоиздателя Сытина, несколько кассиров-артельщиков.
В январе 1919 г. бандиты совершили 60 вооружённых ограблений, нередко сопровождавшихся убийствами. Угнано 30 автомашин — для готовившихся кровавых акций. Целью гангстеров было посеять страх, неуверенность среди населения, терроризировать обывателей. Запугать милиционеров.
Лишь в одну из январских ночей 1919 г. по предварительному сговору уголовники из сопредельных шаек в разных концах Белокаменной застрелили 22 постовых! То была реально необъявленная внутренняя война в скинувшем царизм государстве. Неумолимо идущем к войне гражданской: брат на брата. 

Но и милиция не стояла на месте. 

Внедрению в практику деятельности МУРа новых приёмов расследований, развитию-укреплению нетрадиционных регламентов в огромной степени посодействовал один из первых начальников А. Трепалов. Большевик, член партии с 1908 г., моряк достославного «Рюрика» — самого тяжёлого броненосного крейсера подобного класса.
Образчиков удачных акций «отлова» — масса.
Скажем, в 1920-м обезврежена крупная шайка преступников — тайных владельцев злачных секретных «зойкиных квартир». 
Чётко законспирированная, через подставных лиц банда снимала в Петровско-Разумовском с десяток дач. Имела целый штат агентов, подбирающих богатенькую «клиентуру». На бригаду вкалывали завербованные шофера, сбытчики краденого, рыночные мазуры, жулики-фармазоны всех «бубонно-пиковых» мастей.
Умело организованная наружка, личный сыск, плюс скрупулёзное внедрение натасканных «разведчиков» в криминальную среду позволили муровцам изобличить абсолютно всю сеть притонов, явки-пароли, связи с воровским миром. 
Тихой мартовской ночью, когда кутёж в шалманах шёл полным ходом, одномоментно по нескольким адресам нагрянули трепаловские люди. Их визит был столь нежданным, а операция так хорошо отлажена-отрепетирована, что без лишнего шума удалось накрыть притоносодержателей, их приспешников. 
До кучи приняли-свинтили изрядное количество кутивших здесь солидных маклеров, спикулей-скупщиков, головорезов, хулиганов-рецидивистов, причём бывших в розыске. 

А. М. Трепалов пахал с тринадцатилетнего возраста подсобным, а проще — пацаном на побегушках: — на одной из питерских мануфактур. В суровые дни Февраля по приказу партии обретался в солдатских массах. Агитировал военных против смертной бойни, буржуазного правительства. Пользуясь снисканным авторитетом средь воинских формирований. Где избирался членом дивизионного, а позднее армейского солдатских комитетов.
После революции ЦК партии направляет его на защиту пролетарского триумвирата — борьбу с контрреволюцией. Одну пору служит в питерской военной комендатуре, где начальствовал Ф. Дзержинский. Вскоре переводится в свежесозданный аппарат ВЧК.
В апреле 1918 г. по рекомендации Дзержинского Трепалова посылают в МУР: за его плечами богатый опыт революционной работы, мощная закалка первых чекистов.
Атлет, отменный стрелок. Организатор от бога. По-спортивному тактичен, неисчерпаемо хладнокровен, отважен. Участвовал в ликвидации крупных преступных структур, засекреченных баз. Поимке опасных бандитов. Под вымышленными именами проникал в самое логово врага.
Ему принадлежит заслуга в разработке плана уничтожения «кошельковской» шайки, совершившей нападение на машину В. Ленина. Вёл расследование крайне дерзкого налёта. Устроил невидимую «хитрую» засаду. Руководил перестрелкой с матёрыми уголовниками.
По собственно выдуманной легенде внедрился в клан хищников, готовивших ограбление правления Курской железной дороги. Завоевав безоговорочное доверие, осуществил сложную «шахматную партию» по разоблачению отморозков. Предотвратив тяжкое преступление с человеческими жертвами. Жёстко устранив банду единым ударом.
С увертюры организации МУРа личный пример командира считался естественной и нужной прерогативой обучения, воспитания подопечных. В том заключалась одна из коренных «фишек» — отличие руководителей советского розыска от высших чиновников прежнего сыска Российской Империи.
Прожжённые опытные спецы, близко знакомые с основами взаимоотношений «начальник — подчинённый» в сыскной полиции, поражались сей неслыханной традиции. Не могли понять, как это «главный» снисходит до уровня опера, — взяв на себя архиопасную «грязную» работу по задержанию врага?

Эти навыки Трепалов впитал от друга-Феликса. Был горячим приверженцем идей Дзержинского. В частности — о надобности компиляции аппаратов УГРО с ЧК. Муровцы с чекистами — партнёры. 
Дзержинский уйму сил потратил на сближение ЧК с милицией, тем паче с уголовным розыском. В июле 1919 г., ораторствуя на III Всероссийской конференции ЧК, подчёркивал, что расслоения чекистов с милицией нельзя допустить ни в коем случае! Только так можно мгновенно и качественно выявить-обезвредить тех же эсеров-заговорщиков, — просочившихся в столицу вслед меньшевистскому раздраю в Грузии; офицеров царской армии, иных контрреволюционеров-беглецов. 

«За первое полугодие произведены кражи и грабежи на сумму 74 598 000 руб., — пишет Трепалов в отчёте о результатах своей работы (конец 1918 — середина 1919 гг., — авт.), — разыскано на 20 885 048 руб., т.е. 28 %. С 1 мая сего года по настоящее время этапировано в концентрационные лагеря 1 048 человек. Передано народным судьям 1 316, революционному трибуналу — 236. МЧК — 272. В комиссию о дезертирах — 131. В реформаторий (исправучреждения, — авт.) и в комиссию о малолетних — 87. Освобождён 651 человек. Всего за 8 месяцев зарегистрировано 7 058 преступлений. Из них раскрыто 3 131».
Приснопамятный разгром Хитрова рынка дал Трепалову непререкаемый авторитет. Рабочий-металлист, бывший гальванер-артиллерист, — несгибаемый сиделец-каторжанин, «клиент» охранки: — высоко поднял планку чести и честности. Введя в оборот столичных милиционеров некий негласный лозунг: «Впереди — командир. Никак иначе!» — Что лишний раз подтвердила ликвидация (1919) «Кошелька» — Якова Кошелькова (Кузнецова) с бригадой. Яростно отстреливаясь, цинично-смело удиравшего от погони по понтонному мосту. На месте которого ныне — великолепный Крымский на Садовом. 
Досадно, что недюжинные дарования тридцатилетнего Александра Максимовича Трепалова, — запомнившегося одним из выдающихся мастеров криминального сыска той чрезвычайно жуткой перехо́дной эпохи: — очевидно не смогли высветиться полностью. 
Более достойной награды, коей в 1920-м удостоен Трепалов, просто не существовало. Это — орден Красного Знамени. Тогда же расстаётся с МУРом. [Что, кстати, подтверждает ленинскую установку на конкурентность в руководящих должностях.] Его как надёжного проверенного бойца МЧК направляют представителем ВЧК по разгрузке железных дорог на Украине. В сентябре назначен председателем запорожской ЧК г. Александрова. 
Далее новая должность — председателя Екатеринославской губЧК. В сердце бескрайней вольницы Нестора Махно. 
Далее — зам. Начальника экономического управления ГПУ. С 1925 г. — в ВСНХ — Высшем совете народного хозяйства.
В июне 1937 г., в год своего пятидесятилетия, бывший чекист, первый послереволюционный руководитель МУРа арестован.
Никого не оговорив и не сдав, стойко державшись на изнурительных допросах. Под пытками не подмахнув ложных обвинений, — в августе был расстрелян. [Увы, практически вся первая пятёрка начальников МУРа репрессирована.] 

Высокий пост в МУРе Трепалов получил в октябре 1918 г. (В каких-то источниках — в увертюре 1919-го, что связано с разночтением документооборота, — авт.) Трудился там по апрель-май 1920 г.
Ознакомившись с атмосферой, царящей на тот момент в Управе, командир с замами (Маздревич, Леппе) пришли к выводу, что служба активного розыска, также административные дела, накатывавшие на оперов подобно цунами (отклик февральской амнистии-1917), велись без фактологической мето́ды, каталогизации. Отсутствовал строжайший контроль. Столь необходимый в процессе деятельности «уголовки».
Более того — остро резала глаз халатная небрежность следаков — опросы обвиняемых и свидетелей оформлялись на клочках бумаги. [Бумага — страшный дефицит.] Безо всякой систематизации. Вещдоки хранились абы как, ненадлежащим образом. Деньги, в том числе изъятые, — без должного описания и учёта. Инвентарной дисциплины тривиально не существовало.
Мало того, «административщики» помещались в одну камеру с жульём, ворюгами, матёрыми рецидивистами. Об элементарной санитарии нечего и думать: часто в «хатах», рассчитанных на 30-50 жильцов, утрамбовывалось до трёхсот(!) арестованных.
Внутренний распорядок тоже пришлось менять кардинально. Канцелярщину и бюрократизм — вон! Будто следуя завету прогрессивно-литературного мэтра: «Я волком бы выгрыз бюрократизм!»…
Трепалов неистово, с матросским остервенением взялся за «новую метлу», как водится: кадровую «чистку». В первую очередь заключив под стражу несколько видных ответработников. Бывших царских. Причём не огульно, а — с бесспорными на то доказательствами. 
Записал в штат свежую поросль из числа достойных коммунистов, им сочувствующих. С целью оздоровления состава провёл слияние уголовного подотдела МЧК и Управления. Сверяясь с ленинским конкурентным принципом. А точнее, принципам соцсоревнования. Слово «конкуренция» Ильич относил к капиталистической, буржуазной жизни. Хотя в эру НЭПа к нему пришлось временно вернуться.
Москву разбил на 10 квадратов. Поставив во главе каждого проверенных, испытанных в боях людей — инспекторов. Являвшихся «смотрящими» за раскрытием преступлений каждый в своём районе. По служебной лестнице вниз — субинспектор: ближайший помощник и зам. 
Затем, для установления тесных контактов с комиссариатами, — идёт старший агент. Он же непосредственно наблюдает за потенциальными преступниками, проживающими в округе комиссариата. С посуточным отчётом инспектору.
Старшему в помощь даются младшие агенты. Также — для внедрения в банды под прикрытием. 
Создан экспертный кабинет — с круглосуточным дежурством фотографов. Выезжающих для протокольной фиксации признаков насильственной смерти.
Эти нововведения в розыскной Устав потрясли даже прожжённых сыскарей. Привыкших по-имперски неторопливо топтать след за урками. У Трепалова же вырисовалась целая выстроенная система. Быстрая. Эффективная дорожная карта. Обернувшись в дальнейшем предметом научных изысканий.

Но и это ещё не всё… 

Для поиска бандитов основали «коварную» группу, прикомандированную из МЧК. В некоем роде спецназ МВД, как бы сейчас сказали. Группа, единица особого назначения, служит образцом работы для остальных сотрудников всего Управления. Проявляя максимум инициативы и энергии.
Для устройства облав, оцеплений, засад, также для караульного обеспечения, имеется спецдружина.
«Одиннадцатый» филиал занимается фильтрацией иногородних преступлений. «Двенадцатый», сформированный в связи с присоединением к Управлению подотделов УГРО железных дорог, — пристрастно-тщательно проверяет вокзалы. 
Питомник тоже подвергся реорганизации. Улучшено питание животных (собак и норок). Индексированы зарплаты кинологам. Принимая во внимание, что заведение обслуживает Москву — плюс окрестности до 150 вёрст, — плата за клиентский вызов поднята вдвое. 
Над всем этим стояла Коллегия с ответственными товарищами, определёнными Президиумом Моссовета. Туда идут донесения инспекторов. Там, исходя из соображений по существу, куются решения, немедля воплощаемые в жизнь. Критически уменьшив «вертикальную» тягомотину.
Истреблена (по мере сил) бумажно-бухгалтерская волокита. Учреждён «Стол арестов», — дабы избежать злоупотреблений с ордерами. Содеяна инвентаризация — с грамотно и чётко разнесёнными по счетам расходами. Итоговые резюме ежемесячно посылаются в хозчасть Административного отдела. 
Упорядочено складирование вещдоков, денег и драгоценностей. Закуплены несгораемые сейфы. Произведена сан-эпид модификация тюремных камер. Зэков разъединили по подсудности. Арестные помещения расширены. Создан специализированный «Стол оружия» (коего крайне не хватало).
В штат приглашён автотехник: машины требовали ремонта. Часть соратников снабжена велосипедами. Невзирая на гражданскую войну и сопутствующие ей тяготы, акцентировано внимание на культурно-просветительной, досуговой тематике. Что немаловажно.

В 1920 г. Трепалов докладывал наверх, дескать, особо опасные бандиты по Москве — ликвидированы. Это был прорыв!
«…начинаем крепче нажимать и на менее крупные преступления, — пишет он в финальном отчёте: — Что наша работа на пропадает даром, что она действительно успешна, доказывают беспристрастные статистические выводы. Процент раскрываемости превосходит цифры за предыдущие годы. Даже во времена, когда была относительно спокойная обстановка, <…>, раскрываемость не превышала 45 %. В 1918 г. процент раскрытий очень понизился. Так, в июне 1918 г. раскрыто только 23 %. В июле того же года — 21 %.
В наше время процент увеличивается кратно. В январе раскрыто 35 % преступлений. В феврале — 39. В марте — 38. В августе — 57.
Нелишне отметить, что важные преступления почти все открываются. Например, в июле сего года было совершено 21 вооружённое ограбление. За тот же месяц открыто как раз 21. Т.е. 100 %». — В кратчайшие сроки сотворив невозможное. По обеспечению безопасности граждан столицы. 

Законодательно разобщены расстрельные дела, соседствующие с менее тяжкими. Многих мнимых соучастников освобождали — по «непричастности». 
А ведь недалеко ушла пора, когда сотрудникам ЧК, милиции запрещалось бродить в темноте по улицам. Дабы их не утащили в подворотню и не удавили. Максимум что дозволялось — двигаться по серёдке мостовой. Держа заряженный наган наготове. 

Ночи напролёт, вплоть до утренней зари горел свет в окнах старинного особняка по Большому Гнездниковскому переулку. Оставляя на сон и отдых по два-три часа в сутки. Забыв об отдыхе у «тихой речки», как говорил тот же Маяковский в «Клопе».
Трепалов сам подолгу, скрупулёзно беседовал с обвиняемыми, подозреваемыми. Дотошно расспрашивал о повадках, характере неуловимых главарей. А закончив допрос, листал страницы пыльных архивных папок. Парадоксально начитывая-наращивая собственный профессиональный опыт. Внимательно, с прищуром разглядывая фотографии тех, кто терроризировал население. Навевая панику и ужас.
Тогда же возникла шальная мысль подкрасться к блатной неувядающей вольнице с Хитровки. Решив прийти к гангстерской братве под видом питерского налётчика Сашки Косого. Предложив изощрённейший, одновременно беспрецедентно опасный план. Позволивший уничтожить всю банду под корень.