2.Еще странное о Бобрике туристе

 На Финляндском вокзале перед нашей туристической поездкой распределяли  кому-что из общественного скарба нести. Каждый себе брал по силам. Все, что оставалось, забирал Бобрик в свой немыслимо громадных размеров  драный рюкзак. При этом никогда не возмущался, что приходилось переть в два-три раза больше других. И может быть именно его добродушие, как ни что другое, сплачивало нашу  разномастную туристскую группу.

     У каждого из нас были персональные металлические кружка и миска. Пластмассовая посуда не признавалась из-за конфликтности с огнем костра. Полулитровая алюминиевая кружка для водки, чая, а то и супа   считалась для парня невыгодно маленькой. Еду делили честно, но Бобрик тут имел особые привилегии: каждое из трех обеденных блюд раскладывали вначале девочкам, затем парням, а все оставшееся прямо в кастрюле (или ведре) отдавали персонально Бобрику.

И эпатажно сожрать несколько порций прямо из ведра для него - норма. Ни разу от этого  не сломился. Пояснял, что кто-то из его предков был, не иначе - верблюд.

     Бивуак мы старались выбирать таким образом, чтобы рядом было большое развесистое дерево, на котором Бобрик мог бы время от времени возлежать. Впрочем, однажды ранней весной он раздетый  лег загорать прямо на снег. И, конечно, на голую грудь положил найденную замерзшую змею. И вот мы засвидетельствовали его  рекордно громкий истошный вопль: это оттаявшая змея решила   уползти в более безопасное место.

Петр Новыш

 Санкт-Петербург