Теплые наблюдения за евреями

В моем детстве пацаны-одноклассники считали, что единственно нормальные люди – это русские. И только русские – хорошие. Остальные – какие-то недоделанные.

     А евреи, как правило, наоборот, старались скрыть свою нацпринадлежность.

     Обычно еврейские семейства жили несколько зажиточнее остальных, но частенько их дети   не были достаточно жесткими, чтобы должным образом защитить себя от внешней несправедливой агрессивности среды.

    Отец любил карикатурно пародировать еврейскую речь, но к самим евреям относился с уважением, всю жизнь в трудную минуту получал от них помощь, в первую очередь, умным советом, а иногда и одалживался материально. Где бы мы ни жили, всегда у отца находился такой мудрый, уважаемый и чтимый им еврей.  

    Трудно не согласиться с Моисеем, что евреи - Избранная нация, хотя, на мой вкус, и не самая приятная. Наиболее интеллектуально работоспособные и целенаправленные люди рядом со мной в науке и изобретательстве были, в основном, евреи.

   Три самых разительных ума в истории: Христос, Маркс и Эйнштейн - тоже они.

Но вот личностное боготворение, вроде бы, ни один из этой троицы у меня не вызвал...

    Хотя, конечно, всегда робел и преклонялся перед ни с чем не сопоставимой гениальностью и концептуальной порядочностью Эйнштейна. Все книги о нем, которые попадались, включая фундаментальную монографию Кузнецова, перечитал...

    Маркс со своим нудным «Капиталом» был для меня в первую очередь эталоном честолюбия, достойного подражания и, если бы не было жалко времени, обязательно я носил бы такую же бороду на подходящей для нее своей большой голове... В прошлом веке один наш провинциальный марксист уже сделал на лице такую же прическу, а на критическое замечание парторга высказал великое: «Конечно бороду могу и сбрить, но мысли!...Мысли куда девать!»

А когда читаю Евангелие, постоянно улыбаюсь: ну не могло не быть такого еврея, который с суетностью опального магната Березовского излечивал всех от любой болезни и двумя рыбами накармливал прорву народу.

Петр Новыш

 Санкт-Петербург