Забота тов. Сталина о науке и учёных

На модерации Отложенный


Большевизм многих подкупает тем, что его вожди вроде бы отдавали себе ясный отчёт о передовой роли науки в обществе будущего. Но, как и во всём, практическая деятельность Советского государства в области наук была созидательно-разрушительной одновременно. Особенно ярко эта роковая особенность большевистского управления страной проявилась в годы правления Сталина.

Мы слышим: индустриализация, рост промышленности, подготовка к войне...

Но скажите мне: репрессии против 100 членов Академии наук (из них 44 погибли: 23 расстреляны, 13 умерли в заключении, 8 — в ссылке; некоторые пропали без вести в лагерях) — это точно забота о научной мощи страны? Тогда ведь можно сказать, что и инквизиция заботилась о науке. Чтобы она была "правильной", а учёные — богобоязненными.


Сталин, конечно, не был инициатором погрома научных кадров — он лишь унаследовал ленинскую, большевистскую подозрительность и недоверие к интеллигенции. Ещё при жизни Ленина высокотехнологичные отрасли экономики потеряли от 70 до 90 % инженерных кадров. Например, согласно подсчётам исследователей истории российской авиации В.Р.Михеева и Г.И.Катышева, из 75 ведущих российских инженеров, работавших до 1917 года вместе с И.И.Сикорским, 1 умер до революции, 25 погибли между 1917 и 1924 годом, 32 эмигрировало. И только 17 специалистов остались работать в СССР, причем 8 из них, включая выдающегося конструктора истребителей Н.Н.Поликарпова, были впоследствии репрессированы.

Подверглись разгрому и отдельные науки (краеведение, генетика), против которых были проведены идеологические кампании, практиковались репрессии против отдельных научных работ и учёных (одних геологов репрессировали 968 чел.). В 1930 году Советская власть запретила научные общества.

Не говоря уже о том, что репрессии вкупе с советской системой образования убили гуманитарную отрасль знания (превратив её в отрасль пропаганды), которая во времена Российской Империи стояла на невиданной высоте. Теперь же репрессиям подверглись сотни гуманитариев — историков (даже марксистов), филологов (одних востоковедов — 750 чел.) и проч.

Так стоит ли удивляться тревожному докладу П.Капицы Сталину незадолго до окончания войны о том, что за последние три десятилетия заграничные учёные сделали 20 фундаментальных открытий, а советские — только одно?

Письмо к Сталину от 14 марта 1945 года:

«Товарищ Сталин!

<...> Вот прошло 27 лет после революции, мы много построили, много освоили, а как мало своего крупного мы внесли в технику! Лично я могу назвать только одно крупное наше достижение — это синтетический каучук. Это достижение действительно мирового масштаба, тут мы были вначале впереди, но, к сожалению, сегодня нас уже обогнали и Америка, и Германия. Но как мало мы сами чувствовали и чувствуем значение этого крупнейшего достижения! Академик Лебедев, пионер и создатель, должен был бы быть национальным героем, а он после поездки в жестком вагоне схватил сыпной тиф и умер в 1934 г. Это позорнейший для нас случай. Нужно тут прямо сказать, что в капиталистической стране, если Лебедев погиб бы, то, вероятно, в своем салон-вагоне и при крушении своего поезда. Это не случайность, это показывает только то, что мы не чувствуем еще необходимости в людях, делающих новую технику. Их история у нас всегда одна — это Левша Лескова. Отчасти, может быть, это просто потому, что гения народного у нас уйма, поэтому мы так по-хамски с ним обращаемся.

За эти 27 лет капиталистические страны дали, по моему подсчету, около двадцати фундаментально новых направлений развития техники, по силе равных нашему синтетическому каучуку. Я отношу к ним, например, синтетическое горючее, пластмассы (плексиглас и пр.), турбину внутреннего горения, телевидение, сверхтвердые сплавы (карбид вольфрама), ракетные самолеты и пр. А мы дали всего одно».

В свете сказанного историческая оценка сталинской заботы о науке и учёных вполне однозначна: большевизм бездумно растранжирил умственный капитал страны и помешал России занять лидирующие позиции в мировой науке. Попытки наверстать упущенное в 1960-70-е гг., хотя и увенчались отдельными успехами, но в целом лишь закрепили научно-технологическое отставание СССР, что привело к его закономерному краху, согласно канонам самого же марксистского учения.