Яков Кедми: В ответ на агрессию в Курской области Путин мог отдать три приказа

Владимир Путин 12 августа на совещании с Советом безопасности России, правительством и губернаторами приграничных регионов приказал выбить оккупантов (ВСУ) с территории Курской области.

Эта миссия распределена между МО РФ и Пограничной службой ФСБ России.

— Главная задача стоит, безусловно, перед Министерством обороны: выдавить, выбить противника с наших территорий и совместно с пограничной службой обеспечить надежное прикрытие госграницы, — сказал Путин.

Достаточно ли — просто выбить врага с наших территорий, или урок, который нам преподал враг в Курской области, должен натолкнуть власть ещё и на другие решения — вплоть до акций возмездия по отношению к киевскому режиму?

На этот вопрос «Свободной Прессе» ответил бывший руководитель израильской спецслужбы «Натив», политолог Яков Кедми.

«СП»: Яков, в России многие представители экспертного сообщества задают вопрос: почему Москва не наносит удары по центрам принятия решения в Киеве? Израиль в похожей ситуации нанёс удары по центрам принятия решений ХАМАС. Что бы вы ответили нашим экспертам?

— Я думаю, что такие решения Москва принимает или не принимает на основе анализа военной и политической обстановки. Я не располагаю теми данными, которые есть у руководства России.

Но очевидно: если ответные, удары не производятся — значит Москва не видит пока либо такой возможности, либо — что скорее всего — смысла в этом.

«СП»: Между тем, киевские военные уже сообщили, что ожидают ударов России по парламенту и правительственным зданиям.

— Есть хорошая поговорка: каждый думает о других в меру своей испорченности. Очевидно, Киев с удовольствием нанёс бы удары по российскому парламенту, будь у него такая возможность.

Но дело в том, что несмотря на близость русского и украинского народов, российское руководство — не украинское. И цели России и Украины — совершенно разные.

Россия видит свои цели, и просто так — рефлексивно отреагировать ударами по Киеву — это для Москвы несерьезно. Серьезные государства так не делают.

С пропагандистской точки зрения Украине может быть выгодно, чтобы Москва ударила по Киеву. Это позволит предъявить претензии.

«СП»: В одном из недавних интервью вы обратили внимание на то, что Путин освободил из заключения и обменял, а потом обнял при встрече и приказал наградить российского офицера, который ликвидировал в Европе террориста, творившего кровавые расправы на Кавказе.

Вы отметили, что Израиль это одобряет и тоже ликвидирует организаторов трагедии 7 октября. Но почему Путин не отдал приказы относительно Зеленского или Сырского после убийства мирных жителей в Курской области?

— Израиль оценивает руководителей ХАМАС (для нас это — террористическая организация), как террористов, которые совершили чудовищное преступление против еврейского народа 7 октября 2023 года. И мы сказали: всё! Все руководство будет уничтожено, включая тех, кто молились за «успешное проведение» резни в Израиле.

Вероятно, оценка, которую дает Москва украинскому руководству, не совпадает с той оценкой, которую мы даём руководству ХАМАС.

По крайней мере, до сих пор было видно, что Россия относится к Украине совершенно по-другому.

«СП»: Проблемы наших стран похожи даже географически: угроза Израилю исходит с запада — из Сектора Газа, угроза России — от западных границ с Украиной. Почему две страны выбирают разные решения: Израиль — более жесткое, а Россия — мягкое?

— У Израиля нет вражды с государствами, которые граничат с нами. У нас есть граница с Иорданией, Египтом, Сирией и Ливаном.

Ни одна из этих границ не является угрозой для Израиля со стороны иностранного государства. У нас дипломатические отношения с тремя из этих стран, нет дипломатических отношений с Сирией, но она не посягает на Израиль.

У Израиля нет никаких проблем с правительством Ливана, просто оно слабо, и с его территории действует террористическая организация.

Поэтому Израиль сражается не с государствами, а с террористическими организациями. Беспощадно.

И в этом огромная разница: России угрожает не террористическая организация, а государство. Это — похожая, но совершенно другая проблема.

«СП»: Иначе говоря, общего рецепта борьбы с агрессией нет?

— Есть. Их три, но требуется выбрать один из них. Первый: просто отбросить врага за границу. Второй — преследовать и уничтожить его на той территории. Третий — помимо прочего — уничтожить базы, которые давали бы любую возможность повторения таких вещей в будущем — и через полгода, и через 10 лет.

Что выбрать — это уже политический вопрос. Какой из этих трех приказов отдать — решает руководитель государства.

«СП»: Путин пока выбрал первый вариант. А почему российские спецслужбы не смогли предвидеть выпад ВСУ и предложить власти меры для предотвращения украинского вторжения в Курскую область?

— Ошибки, которые допустили — Израиль перед 7 октября и Россия перед событиями в Курской области — одни и те же.

Первая: политическое руководство неправильно оценивало обстановку. Россия недооценила опасность киевского режима, как мы недооценили ХАМАС.

Вторая ошибка — со стороны Генерального штаба: неверная оценка стратегической обстановки, выделение недостаточных сил и резервов для прикрытия Курского направления на границе с Украиной.

То же самое было в Израиле. Наши силы не соответствовали угрозе и потенциалу врага.

В дополнение ко всему, на оперативном и тактическом уровне были допущены ошибки, которые позволили украинским силам продвинуться и временно закрепиться на территории России.

А дальше — как у вас, так и у нас — эти ошибки начинают исправляться ценой героических усилий солдат и офицеров, которые оказались в очень сложной ситуации против превосходящих сил врага.

Затем приходит подмога.

На войне бывают ошибки, за которые приходится расплачиваться героическими действиями.

Но я говорил и повторю: в армии всегда бывают ошибки, и в боях бывают ошибки. Избежать их невозможно. Но всё зависит от того, как быстро армия оценивает ситуацию и находит силы, чтобы исправить её.

Именно способностью исправлять ошибки оценивается боеготовность армии. У российской армии она высокая. Её должно хватить для всех участков фронта — от Курской и Белгородской области — до Херсона.

Михаил Зубов