Система против системы. Что стоит за проблемой мигрантов в России

24 июня в связи с празднованием Дня сотрудника органов следствия Российской Федерации в «Российской газете» вышло развёрнутое интервью главы СК Александра Бастрыкина, чуть менее чем полностью посвящённое теме мигрантов.

В последнее время председатель Следственного комитета РФ уделяет довольно много внимания этой острейшей проблеме и зачастую, благодаря своим острым и нелицеприятным высказываниям, становится ньюсмейкером в российских СМИ.

Вот и в этот раз Бастрыкин выступил с целым рядом законодательных инициатив, которые теперь предстоит рассмотреть Государственной Думе России.

Во-первых, предложено ввести «весомый налог» для бизнеса, использующего труд мигрантов, возложить на приглашающих иностранных рабочих предпринимателей заботу по обеспечению их жильём, компенсации транспортных расходов, а также по созданию финансового депозита на случай выдворения.

Во-вторых, одновременно с этим необходимо экономически мотивировать отечественный бизнес использовать в первую очередь труд граждан РФ.

«Уже есть такие положительные примеры. Один из предпринимателей Московской области с целью привлечения рабочей силы построил гостиницу, обеспечив нормальные условия проживания, создал рабочие места с соблюдением условий охраны труда и достойной заработной платой. Оказалось, что желание работать изъявили не только иностранные граждане, но и россияне из соседних областей. Это показывает, что при обеспечении работодателем достойных условий можно обойтись и без привлечения иностранцев, обеспечив работу соотечественникам», — отметил Бастрыкин.

В-третьих, необходимо ужесточить условия приобретения трудовыми мигрантами российского гражданства, увязав этот процесс с одновременной постановкой их на воинский учёт. А заодно законодательно закрепить в УК среди отягчающих обстоятельств для совершивших преступление иностранцев их нелегальное пребывание в России.

Кроме того, в интервью главы СК содержится масса других правильных и логичных предложений, которые наверняка докажут свою эффективность, даже с поправкой на, увы, существующую у нас в сфере осуществления миграционной политики коррупцию: например, дактилоскопия и геномная регистрация мигрантов, чтобы их можно было идентифицировать даже после смены паспорта, имени или фамилии.

И всё же то, что предлагает сделать Бастрыкин — это, прежде всего, борьба с последствиями проблемы. Меня же интересует вопрос, каким образом она была создана и почему?

И я даже не об интересах бизнеса сейчас говорю. Ну, вот ответьте, почему главным поставщиком мигрантов в Россию был избран Таджикистан, откровенно наиболее отсталая в культурном, образовательном и, если хотите, цивилизационном смысле республика Средней Азии?

По данным за 2023 год, количество таджикских мигрантов составило 34,9% от общего числа иностранцев, приехавших в Россию из ближнего зарубежья. Это 171234 человека. На втором месте с огромным отрывом граждане Киргизии — 11% (54162 человека), на третьем — украинцы — 10,4% (50929), затем Армения — 9,9%, Казахстан — 9.8% и Узбекистан — 9,1%. Из Белоруссии к нам приехали 12496 человек (2,5%), а из Молдавии — 22502 (4,6%). Страны Прибалтики, в которых проживает достаточное количество этнических русских, в списке Росстата вообще не значатся.

И всё же, я не спрашиваю, почему мы практически полностью провалили работу на украинском, прибалтийском и молдавском направлениях.

Почему не подумали привлечь, например, северных корейцев, отличающихся особым пристрастием к трудовой дисциплине? Забудем о них.

Но почему, выбирая из всех народов, населяющих Среднюю Азию, мы выбрали тот, кто оказался наиболее привержен идеям исламского фундаментализма, кстати, во многом, благодаря тесному соседству с Афганистаном?

Видит Бог, я искренне не нахожу ответа на этот вопрос, по крайней мере, если пользоваться здравым смыслом. Такой выбор не объяснишь банальными интересами бизнеса, тут явно что-то иное.

Не объяснить его и желанием иметь особые отношения с Таджикистаном. Во-первых, никаких особых отношений у нас с ним нет. Даже с учётом военно-политической составляющей. А во-вторых, заинтересовать и приблизить таджикское руководство можно было и по-другому, было бы желание. Скажем, для дружбы с Сирией и наличия там наших военных баз мы же не производим массовый завоз в Россию сирийцев.

Скажу больше: с момента обретения независимости в большинстве среднеазиатских государств осуществлялась чёткая политика вытеснения избыточного сельского, и потому, как правило, консервативного (если не сказать архаичного), населения за пределы страны.

Например, небезосновательно опасаясь роста экстремизма, в том числе религиозного, тех же молодых узбеков руководство Узбекистана старалось буквально вырвать из общины и отправить в город. И лучше город не узбекский, где они могли начать группироваться при духовных училищах (медресе) или иных очагах религиозного воспитания. Местные власти рассуждали так: останутся в России или ещё где — ну, и ладно, население и так растёт бурными темпами. Вернутся? Ну, так это будут уже совсем другие граждане, привыкшие к городскому, читай — светскому образу жизни.

С точки зрения государственной политики Узбекистана или той же Киргизии — это очень правильное и мудрое решение. Но по какой причине мы здесь, в России, согласились быть «прачечной» для неокрепших умов среднеазиатских юношей? Нам-то зачем это нужно?

В связи с вышеперечисленными вопросами, хотелось бы вспомнить, что национальный и религиозный аспект общественной жизни — штука весьма чувствительная и всегда была точкой приложения усилий наших западных «партнёров», в частности британцев, много веков портивших нам кровь, разжигая конфликты на национальных окраинах Российской Империи, при этом активно пользуясь поддержкой и умело используя для этих целей наших соседей Турцию и Персию (Иран).

Разумеется, у меня нет конкретных доказательств того, что и сегодня за всем происходящим торчат уши Лондона или Вашингтона, хотя я совсем не удивлюсь, если однажды выяснится, что и к нынешней миграционной политике в её столь странном исполнении прямое отношение имеют агенты британского влияния в руководстве РФ.

И тем не менее, одно можно сказать определённо: Александр Бастрыкин — это один из ближайших соратников нашего президента и человек созданной им системы государственного управления. А стало быть, его инициативы — это неотъемлемая часть государственной политики на данном направлении. 

Но так ведь и те, кто лоббировали и продолжают лоббировать массовый завоз в Россию жителей таджикских кишлаков — тоже люди не с улицы. И получается, что одна часть государственной системы борется с существующей проблемой, а другая — всеми силами её создаёт. Какая-то политическая шизофрения, не иначе. Так, пожелаем же главе Следственного комитета и всем здоровым силам одержать победу в этой борьбе.