Россия должна признать себя врагом Запада

Дмитрий Орехов

В России принято возмущаться тем, что Запад последовательно назначал нашу страну врагом: и в царское время, и в советское, и в постсоветское. Вот, дескать, какая несправедливость, все время Запад нас притесняет, а ведь мы ему «совсем не враги, не враги». А почему, собственно, не враги?

В XVII веке мы расстроили планы поляков и Святого Престола окатоличить Россию. В XVII веке побили шведского короля Карла XII, того самого, в котором Европа видела надежду цивилизовать «русских варваров». В следующем столетии встали на пути Наполеона, который очень хотел распространить на наших просторах завоевания Французской революции. Даже пушки с надписями «Свобода, равенство, братство», стрелявшие на поле Бородино и брошенные при отступлении из Москвы, наши предки французам не отдали. Растоптав французскую мечту, мы потом долго пинали английскую. Да-да, у англичан тоже была мечта: колонизировать все страны, какие только возможно, заселить своими колонистами Африку, Ближний Восток, Южную Америку, острова Тихого океана, Индонезийский архипелаг и береговую полосу Китая и Японии. Именно об этом грезили такие кумиры английской нации, как Киплинг и Сесил Роддс; в их планах было превратить весь мир в подвластные Лондону страны, построив такой глобальный порядок, при котором любые конфликты и войны станут невозможными. Эти господа искренне верили, что однажды все проблемы цивилизованных народов решит мировой парламент, в котором будут заседать депутаты от белых английских колоний. Красивая мечта? Красивая. Но царская Россия мешала Англии строить эту империю, да еще и строила свою собственную, где вместо иерархической лестницы из высших и низших рас был свой очень странный порядок, при котором представители самых разных народов, от поляков до алеутов, становились равноправными гражданами огромной империи.

Верхом «неприличия» стало наше поведение во время Крымской войны: мы остановили англо-французско-турецкое вторжение, не позволили расчленить Россию, уничтожили на поле боя цвет британской аристократии... Мы привыкли считать, что ту войну мы безнадежно проиграли; однако так думали не все в мире, и уход англичан из Крыма заставил многие сердца радостно биться. Вскоре в Индии началось восстание сипаев, а Бирма, на которую уже положила глаз Великобритания, официально попросилась в состав Российской империи. Думаете, англичанам это было приятно?

После 1917 года мы опять начали строить что-то свое, странное, сбивая с толку других. И ладно бы мы ограничились Монголией. Но наш пример оказался заразительным даже для Европы, где стало крепнуть коммунистическое движение. Вскоре «красная опасность» заставила лидирующие страны Запада вложиться в раскрутку фашизма. Это был отличный план: раскормить нацистского монстра и натравить его на Россию. Все шло, как задумано, мир уже был разделен на сферы влияния, и тевтонские расы вступали в эру процветания, мудро поделив свои обязанности перед человечеством: американцы должны были управляться со своими дикарями на Миссисипи, англичане – на Ганге, Инде и Нигере, немцы – на Волге. Однако Россия опять спутала все карты. Заключив в 1939 году пакт о ненападении с Германией, она вбила клин между друзьями и разрушила англо-немецкое партнерство. Возникла парадоксальная ситуация: Англия оказалась втянутой в войну со своим учеником и единомышленником! В итоге тевтонские народы стали выяснять отношения между собой – и это при том, что английский король Эдуард VIII уже научил зиговать и кричать «хайль Гитлер!» свою племянницу, будущую королеву Елизавету. В Советском Союзе любили с горечью рассуждать о том, что рабочие России и Германии сражались по разные стороны фронта и стреляли друг в друга, но почему-то все забывали о том, что английские и немецкие нацисты тоже оказались по разные стороны фронта. Они тоже стреляли друг в друга и для многих из них это тоже была трагедия.

Поссорив тевтонские народы, растоптав немецкую мечту о восточном пространстве, смешав все планы англичан по разделу мира, Россия на этом не остановилась. Ведь потом была еще и бескровная победа над Великобританией, когда благодаря быстрому взятию Берлина и блестящим военно-тактическим маневрам нашему командованию удалось сорвать спланированную Уинстоном Черчиллем операцию «Немыслимое». Черчилль, воплощение лучших черт английских политиков, бился, как лев, пытаясь заново склеить фронт Запада против России. Все было отлично продумано – Англия, США, немецкие нацисты, поляки и венгры в 1945 году нападают на Россию, и все вместе делают то, что не удалось Гитлеру. План позволял «загнать московитов вглубь лесов и степей» и завершить войну по первоначальному сценарию. И этот план снова потерпел неудачу! «Величайший англичанин всех времен» не зря потом бился в истерике и умолял окружение Трумэна начать ядерную бомбардировку городов СССР. Черчилль чуял грядущую катастрофу; он знал, что Россию нельзя оставлять в числе победителей Второй мировой.