«Большевики ввели белых в заблуждение»

Ровно сто лет назад на Урале трагически оборвалась жизнь Елизаветы Федоровны Романовой — родной сестры последней российской императрицы, причисленной впоследствии к лику святых. Урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича и приняла православие. Елизавета Федоровна основала в Москве уникальную Марфо-Мариинскую обитель милосердия, где собственными руками лечила раненых. А в революционные годы отказалась покинуть Россию, чувствуя себя более русской, чем многие из родившихся в империи. На следующую ночь после убийства царской семьи большевики сбросили ее живьем в шахту под Алапаевском. О всепрощении и силе духа — в материале РИА Новости.

Перчатка на память

Арест был неожиданным, но в какой-то степени логичным. Семья младшей сестры — Аликс, супруги императора Николая II, уже полгода была в ссылке в Тобольске.

За великой княгиней Елизаветой Федоровной пришли на третий день после Пасхи. Патриарх Тихон как чувствовал: отслужил в этот день в Марфо-Мариинской обители молебен, а потом еще долго беседовал с настоятельницей и сестрами.

1 / 3Парадный портрет великой княгини Елизаветы Федоровны.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

«Сестры выживали. Обитель работала в то время как медицинское духовное учреждение. Был склад, пошивочные мастерские. Инвалиды войны изготавливали абажуры, которые шли на продажу в пользу их семей. Елизавета Федоровна максимально участвовала в судьбе ее подопечных», — рассказывает директор мемориального музея обители милосердия Наталья Матошина.

С продовольствием становилось все сложнее — картофель, овощи и зелень выращивали на своем огороде.

Покровский собор Марфо-Мариинской обители.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

А ведь год назад, весной 1917-го, Елизавета Федоровна вполне могла бы покинуть Россию. По поручению кайзера Вильгельма ей предложили помощь. Она отказалась. Второй раз германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини после заключения Брест-Литовского мира. Но она вновь отказалась.

«Я никому ничего дурного не сделала. Буде воля Господня», — писала она подруге, княгине Зинаиде Юсуповой.

В обитель несколько раз врывались агрессивные люди, искали немецких шпионов и оружие. Настоятельница показывала им помещения — кладовки, сестринские кельи, палаты с ранеными, — и они уходили.

«Народ – дитя, он не повинен в происходящем. Он введен в заблуждение врагами России», – говорила она.

Но седьмого мая все было по-другому: Великой матушке (как называли Елизавету Федоровну сестры и тысячи людей, которым она успела помочь за полвека отведенной ей жизни) на сборы дали всего полчаса. Ни проститься толком, ни дать распоряжения.

Расписка о готовности следовать в Алапаевск великой княгини Елизаветы Федоровны, великого князя Сергея Михайловича, князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, княгини Елены Петровны, князя Владимира Палея от мая 1918 года в Музее святой царской семьи в Екатеринбурге.© РИА Новости / Сергей ПятаковПерейти в медиабанк

«Все молились на коленях в больничной церкви вместе с батюшкой, а как стали ее забирать — сестры бросились наперерез: «Не отдадим мать!» — вцепились в нее, плач, крик. Кажется, не было сил, чтобы их оторвать. Отбили всех прикладами… Повели ее к машине вместе с келейницей Варварой и сестрой Екатериной. Батюшка стоит на ступенях, слезы градом по лицу, и только благословляет их, благословляет… И сестры бежали за машиной. Сколько хватило сил, некоторые прямо падали на дорогу…» — вспоминала матушка Надежда (Бреннер), остававшаяся в обители до ее закрытия в 1926 году.

Спустя почти сто лет Владимир Борячек, потомок одного из прихожан Марфо-Мариинской обители, принес белую из хлопка и льна женскую перчатку, хранившуюся в их семье как святыня, — в день ареста ее обронила великая княгиня.

Поезд, украшенный белыми цветами

Поезд увозил ее все дальше от любимой Москвы. Куда? Кажется, на Урал. Тридцать четыре года назад она приехала в Россию в другом поезде, украшенном белыми цветами, — чтобы стать женой великого князя Сергея Александровича Романова, брата императора Александра III.

Великий князь Сергей Александрович с супругой, великой княгиней Елизаветой Федоровной.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

Муж стал ей наставником и проводником в русскую культуру и православие. Видя его искреннюю веру, она поначалу делала реверансы перед иконами, не зная, как правильно выразить им свое почтение.

Ее отец, великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV, так и не понял желания Эллы перейти в православие, хотя ее решение зрело семь лет.

Семейный портрет: великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV с супругой, герцогиней Алисой, и детьми.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

Медовый месяц с Сергеем они провели на берегу Москвы-реки в любимом Ильинском, где, между прочим, открыли для крестьян медицинский пункт, родильный дом, детский сад и устраивали благотворительные базары в пользу бедных.

Ей все это было близко с детства. Мать, английская принцесса Алиса, считала неправильным баловать своих семерых детей. Воспитывала в любви, но по-английски — в строгости: неизменно ранний подъем, уроки, простая еда, скромная одежда, железная дисциплина и обязательный труд. Элла многое умела: сажать цветы, убирать комнаты, застилать постели, топить камин, вязать, рисовать…  С трех лет вместе с мамой она посещала госпитали родного Дармштадта.

 В дни Австро-прусской войны герцогиня создала местное женское общество Красного Креста.

Позже обе ее дочери, Элла и Аликс, продолжат эту деятельность в России.

Раненые солдаты, проходящие лечение в Марфо-Мариинской обители.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

Переход в православие Елизаветы Федоровны совпал с назначением мужа на должность генерал-губернатора Москвы. В 1891 году они переехали из Санкт-Петербурга, где осталось большинство их близких и друзей. Сергею оставалось жить 14 лет. 

Александр III верил, что его разносторонняя образованность и религиозность позволят преобразовать Москву...

Новый губернатор старался оправдать доверие. Не сосчитать обществ и комитетов, которые он возглавил и которым покровительствовал: председатель Императорского православного палестинского общества, Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей, Общества покровительства беспризорным и освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним, почетный член Академии наук, Академии художеств, Московского археологического общества, Русского музыкального общества — и это лишь их малая часть.

Он открывал театры, создавал музеи, организовывал чтения для малообразованных рабочих, налаживал распространение духовно-нравственных книг.

А погиб от взрыва бомбы, брошенной в его карету Иваном Каляевым 4 февраля 1905 года. Части его разорванного взрывом тела собирали потом несколько дней…

Кто бы мог подумать, что пройдет еще 14 лет, и разразившаяся революция оправдает его убийцу: большевики проведут конференцию, на которой причислят Каляева к героям.

Платок со следами крови великого князя Сергея Александровича Романова, убитого взрывом бомбы, брошенной террористом-эсером Каляевым в 1905 году в первую революцию, в Музее святой царской семьи в Екатеринбурге.© РИА Новости / Сергей ПятаковПерейти в медиабанк

Вместе с жизнью мужа закончилась и светская жизнь великой княгини. Она осталась председателем более 150 благотворительных комитетов и организаций (только за время существования одного из них – Елизаветинского общества — было открыто 40 детских учреждений) и открыла уникальную, единственную в России Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Дело всей жизни

Все свои таланты и сбережения Елизавета Федоровна вложила в устройство обители. В купленной на Большой Ордынке усадьбе первым делом она открыла госпиталь (в 1907 году).

А в центре здания обустроила храм в честь евангельских сестер Марфы и Марии (одной — трудолюбивой и заботливой, второй — внимательной к учению Христа). По мысли великой княгини, служение сестер милосердия помимо оказания медицинской помощи должно приводить страждущих ко Христу и вечной жизни.

1 / 7Сестринский корпус.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

Вскоре в обители появились больница для бедных женщин и детей, дом для бедных чахоточных женщин, бесплатная амбулатория с выдачей лекарств, трудовой приют для девочек, воскресная школа для взрослых женщин, бесплатные библиотека, столовая и странноприимница. Каждый день раздавались бесплатные обеды.

Благодаря своему статусу Елизавета Федоровна смогла привлечь лучших врачей.

Под их руководством сестры милосердия проходили специальное обучение. Вместе с настоятельницей они посещали Хитров рынок и другие трущобы, чтобы оказать помощь тем, кто уже мало на что надеялся.

1 / 4Николай II с дочерьми в Марфо-Мариинской обители.© Фото : из архива Марфо-Мариинской обители милосердия

Среди других социальных проектов великой княгини бюро для приискания занятий, детские трудовые артели, гимназии, детские сады, общежития. Ежедневно она получала письма с просьбами о помощи и при необходимости выделяла средства.

Чашка кофе от головной боли

Великую княгиню и двух сестер Марфо-Мариинской обители — Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву, — сопровождавших настоятельницу, привезли сначала в Пермь, потом в Екатеринбург, куда недавно доставили и семью Николая II. Елизавета Федоровна даже смогла передать родным продуктовую посылку. Но встретиться им не разрешили.

«Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустим за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крестными», — напишет ответ 17 мая великая княжна Мария.

Великие княжны, дочери императора Николая II (слева направо) Мария, Татьяна, Анастасия и Ольга.© РИА НовостиПерейти в медиабанк

А 20 мая Елизавету Федоровну перевезут в Алапаевск, где поместят в бывшей церковно-приходской школе вместе с другими арестантами — великим князем Сергеем Михайловичем, князьями Иоанном, Константином и Игорем Константиновичами, князем Владимиром Павловичем Палеем и Федором Ремезом, управляющим делами великого князя Сергея Михайловича.

Игорь и Константин Константиновичи Романовы.CC BY-SA 3.0 / not credited / Игорь и Константин Константиновичи Романовы

«В комнатах князей была только самая простая, необходимая обстановка: простые железные кровати с жесткими матрацами, несколько простых столов и стульев; мягкой мебели не было. К часу дня я готовила завтрак, в четыре подавался чай, а в семь часов — обед… Князья занимались чтением, гуляли, работали в находящемся при школе огороде. С разрешения разводящего красноармейского караула князья ходили в церковь и совершали прогулки в поле, которое начинается за школой; ходили одни, без охраны. Великая княгиня Елизавета Федоровна занималась рисованием и подолгу молилась; завтрак и обед ей подавали в комнату; остальные князья собирались для завтрака и обеда в комнату Сергея Михайловича, служившую также и общей столовой», — вспоминала потом показания повариха Александра Кривова.

На вечернюю молитву узники собирались в комнате Елизаветы Федоровны.

Семнадцатого июля, после расстрела царской семьи, в школу приехала группа чекистов во главе с Петром Старцевым, который, по словам Кривовой, сказал, что Романовых ночью перевезут на Верхне-Синячихинский завод. Сам он потом утверждал, что другой участник расстрельной команды, Алексей Смольников, сказал Романовым, что их везут на дачу.

Странную процессию из 10-11 повозок встретил ночью крестьянин Трушков, ехавший в Алапаевск. «Ни криков, ни разговоров, ни песен, ни стонов — вообще никакого шума я не слышал: ехали все тихо-смирно», — рассказывал он потом на допросе.

«В ночь на 18 июля 1918 года все они исчезли из Алапаевска, а утром большевики расклеили по городу объявления, что их похитили «белогвардейцы». Население не верило этим объявлениям, но, задавленное террором, оно не смело проявить своей инициативы», — запишет следователь Николай Соколов.

Копия фотографии «Милиционер Т. П. Мальщиков и его помощники у края шахты» (1918 г.) в Музее святой царской семьи в Екатеринбурге.© РИА Новости / Сергей ПятаковПерейти в медиабанк

Тела убитых были обнаружены через несколько месяцев, когда Урал заняли белые войска, милиционером Тихоном Мальщиковым. Из шахты глубиной около 60 метров с 8 по 11 октября были подняты алапаевские мученики.

На груди великой княгини Елизаветы Федоровны лежала икона Спасителя с драгоценными камнями, подаренная ей Александром III в день ее перехода в православие 13 апреля 1891 года.